Любовь среди туманов

Но уйти было невозможно.

– Что она… видит. И понимает. И что, если я… буду и дальше рядом… это станет проблемой. Для всех. Для вас. – Её голос стал тише. – И для меня.

Он шагнул ещё ближе – настолько, что их дыхание смешалось, и она почувствовала, как его рука едва заметно коснулась стены рядом с её плечом, словно он хотел удержать себя от того, чтобы коснуться её.

– Она угрожала тебе, – повторил он, но теперь в голосе слышался огонь, сдерживаемый с таким трудом, что Аня почувствовала, как сердце её отозвалось на этот огонь.

– Она предупреждала, – прошептала Аня. – Она… просила держаться подальше. И… я должна. Вы сами сказали…

– Я сказал много, – перебил он резко, – но не то, что ты сейчас пытаешься услышать.

Она открыла глаза – медленно, осторожно – и увидела, что он смотрит так, будто весь мир исчез, остались только они двое, и те слова, что ещё не сказаны, но уже живут между ними.

– Ты думаешь, я смогу жить так, будто ты – пустое место? – его голос стал низким, почти рычащим, но при этом удивительно мягким. – Думаешь, я смогу пройти мимо тебя, будто ты – воздух? Думаешь, я смогу слушать её угрозы и делать вид, что мне всё равно?

Он наклонился чуть ближе – совсем чуть, но Аня почувствовала, как внутри всё сжалось, будто мир стал теснее.

– Я должен был держаться подальше, – сказал он уже почти шёпотом, – но стоит мне увидеть тебя хотя бы на секунду… всё внутри меня рушится.

Это было признание. Непрямое – но большее, чем слова любви.

Аня почувствовала, как слёзы – тихие, бесшумные – подступают к горлу, но не выходят наружу.

– Но… это опасно, – прошептала она, – для вас. И для меня.

– Я знаю, – сказал он. – И всё равно…

Он не договорил. Возможно, потому что дальше начались бы слова, после которых назад нельзя было бы вернуться.

Пауза зависла – глубокая, тяжёлая, как мгновение перед грозой.

Потом он сделал шаг назад – медленно, словно отрывал себя силой.

– Я не позволю ей навредить тебе, – произнёс он ровно. – Ни ей, ни отцу. Никому.

А потом, уже почти отвернувшись, добавил:

– И если кто-то должен держаться подальше… то это буду я. Но не ты.

Он ушёл, оставив её одну, вместе с дрожью, которая пронзила каждую клеточку её тела.

Аня опустилась на край подоконника, чувствуя, как мир вокруг стал безмерно сложнее – и неизмеримо ярче.

Потому что он не хотел уйти.

Не хотел забыть.

Не хотел отступить.

А это означало одно: их сердца уже сделали шаг, который никто не сможет остановить.

ГЛАВА 18. Тень, которая идёт следом

После разговора с Арденом Аня ходила по замку будто в тумане, словно реальность вокруг потеряла чёткие границы, а воздух стал слишком плотным, чтобы его можно было вдохнуть без усилия. Всё, что происходило вокруг – голоса слуг, разговоры гостей, шуршание юбок, мягкий стук деревянных вёдер – казалось ей отдалённым, почти приглушённым, так, словно она стала наблюдателем собственной жизни, а не её участницей.

Однако это внешнее отстранение не мешало ей чувствовать внутреннюю тревогу – ту, которая растёт не скачкообразно, а медленно, неумолимо, словно холодная вода поднимается в глубокой пещере, достигая уровня, на котором уже нельзя притворяться, будто всё в порядке.

Она старалась не думать о словах Ардена. Но мысли сами возвращались, как птицы, которые всегда находят дорогу домой, даже если пытаются улететь. Его голос – тихий, низкий, чуть сорванный, когда он сказал всё внутри меня рушится – стоял в её ушах, как тихая музыка, которую невозможно выключить.

Но именно это теплое, тихое, слишком важное воспоминание и стало причиной того, что она не сразу заметила перемену в людях вокруг.

Только на третий день она поняла: за ней наблюдают.

Не открыто, не нагло – а именно так, как действует человек, пытающийся остаться незаметным, но не умеющий скрывать любопытство.

Это заметила не она первая, а Мейлис – старая кухарка, которая относилась к Ане почти по-матерински, хоть и не позволяла себе ни лишних ласковых слов, ни слишком близкого тона.

– Девочка, – тихо сказала она, когда Аня перекладывала чистые полотенца на полку, – а с чего это новая служаночка из покоев леди Эвелины так частенько проходит мимо кухни, будто ищет кого-то?