Оценить:
 Рейтинг: 0

Жизнь как жизнь

Год написания книги
2012
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
5 из 7
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

«Каждый выбирает свой путь сам!» – подумала Варя. Это было её кредо.

Осень всё настойчивее вступала в свои права. Холодно становилась даже днём. По ночам мёрзли и спали, почти не раздеваясь. Командировка закончилась. Уезжали в Москву на следующий день. Перед самым отъездом к старому зданию школы пришли Колька с Тимохой. В руках они держали свёрток, не решаясь передать его девчонкам. Мальчишки стояли, переминаясь с ноги на ногу, и с тоской смотрели, как собираются ребята. На крыльцо выносили пузатые рюкзаки, сумки, гитары. Варя окликнула мальчишек, вскоре к ним подошла Сорока, волоком таща свою сумку.

– Ну что, уезжаете? – наконец спросил Колька.

– Как видишь, – улыбнулась Сорока. – Скучать будете?

– Ага, – понуро ответил Колька.

– Ну, хватит кукситься, – встряла Варя. – Что это у тебя? – бодро спросила она, указывая на свёрток. – Наверное, нам?

– Мать собрала. Просила вам передать в дорогу.

Варя развернула пакет. Там лежали ещё тёплые ароматные пирожки.

– С капустой и грибами, – пояснил он. Потом помолчал и добавил:

– К нам каждый год приезжают из города, а таких, как вы, ещё не было.

– Это почему же? Что же в нас особенного?

– Простые вы и весёлые, – уверенно закивали головами ребята.

– Ну что ж, спасибо, – поблагодарила Варя. – Польстили, ничего не скажешь. Ты, Тима, как приедешь поступать в институт, звони.

Вскоре подошёл автобус. Девчонки заторопились:

– Ну, пока. Не скучайте. Передайте большое спасибо Евдокии Ивановне и привет Ивану Тимофеевичу.

Покидая деревеньку Могильцы, с её радушными жителями, автобус натужно пыхтел по просёлочной дороге. Сорока обернулась.

– Смотри, – ткнула она в бок Варю.

Варя повернула голову. На дороге стояли две мальчишеские фигурки. У их ног, загребая лапами сухую дорожную пыль, остервенело лаяла вслед уходящему автобусу верная Мушка.

Глава 5

На занятия Варя пришла с опозданием на две недели. Институтские аудитории были наполовину пустыми. Многие студенты не спешили в «храм науки». Кто-то догуливал отпуск в Сочи, кто-то никак не мог вписаться в новый ритм жизни, а кому-то было просто лень начинать жизнь после школы с «каторжного» труда и учёбы сразу. Варя с интересом присматривалась к сокурсникам. В группе, в основном состоящей из девчонок, было всего три парня, которых видели только в начале первого курса. Ничего интересного они собой не представляли. Худосочные невыразительные мальчики. Кто они, зачем пришли на химфак! Даже имени их никто не знал, да, по правде и не интересовался.

Жизнь катилась своим чередом – днём работа, вечером учёба. Маленькие опытные установки требовали круглосуточного контроля. Работала Варя в три смены. Больше всего ей нравились утренняя и ночная. Сердце пело вместе с восходящим солнцем, когда она в шестом часу утра спешила к остановке. Летний день только разгорался, но тело уже предвкушало дневной жар. Улицы были безлюдны, только птицы суетились, устраивая свои бесконечные птичьи дела. Неприятно было зимой – темно и холодно.

«В ночь» Варя ехала сразу после занятий. Иногда приходилось брать «тачку», чтобы успеть к началу смены. По ночам работы всегда значительно меньше, поэтому читать книжки можно было почти без помех. Порой, если простаивали опытные установки, удавалось даже поспать, завернувшись в рабочую фуфайку. Но спать в лаборатории Варя не любила – потом было тяжело вставать, и весь оставшийся день проходил, как в тумане. Варя любила после смены приехать домой и, плотно задернув шторы, спокойно улечься в свою кровать. Мама, если уже не убегала на работу, приносила Варе стакан горячего свежезаваренного чая, гладила дочь по голове и уходила. Варя некоторое время лежала с открытыми глазами, переживая события прошедшего дня, потом, закутавшись плотнее в мягкий шерстяной плед, спокойно засыпала.

Одна назойливая мысль без конца теребила всё Варькино существо – МГУ. Она видела себя, идущей по нескончаемым гулким, с множеством дверей, университетским коридорам. Вдыхала волшебный, ни с чем не сравнимый, запах химии, которым было пропитано все здание химфака. Желание – любым способом перебраться в Университет – не оставляло её. Перевестись из «керосинки» в МГУ, даже на вечерний, было нереально. Оставалось – устроиться на работу. Но как подступиться к решению этой задачи, она пока не знала.

Решение пришло совершенно неожиданно. Как-то весной в конце первого курса, девчонки из группы вместо лекций в очередной раз «завалилась» в «Шоколадницу» у метро Октябрьская. В этом кафе с весьма демократическими ценами со дня его основания собирались нерадивые студенты из ближайших институтов, расположенных на Ленинском проспекте: «керосинки», «стали и сплавов» и «текстильного». В зале стоял самый настоящий музыкальный автомат «меломан». Любой желающий бросал в прорезь пять копеек, выбирал понравившуюся мелодию и нажимал на кнопку напротив названия. «Механическая рука» доставала нужную виниловую пластинку, опускала её на диск и пластинка начинала вращаться. Меню кафе было постоянным и состояло приблизительно из десяти блюд. Половина жареного цыпленка подавалась с нарезанными кольцами апельсинами, маринованными яблоками или сливами. Из тончайших блинчиков с разными начинками особенно вкусными были фирменные – «Шоколадница» с начинкой из грецких орехов, изюма и шоколада. Ещё в меню было несколько десертов, которые готовили только в этом кафе, белое вино, советское шампанское и хороший чёрный кофе. Отстояв приличную очередь, посетители усаживались за небольшие круглые столики, застеленные белыми крахмальными скатертями. Белые жёсткие салфетки, свёрнутые «кулёчком», стояли остриями вверх на пустых тарелках. В табачном дыму тихо играл «меломан», позвякивала посуда, слышался негромкий гул голосов.

Так, за обычным девичьим трёпом выяснилось, что присутствующая за столом – волоокая Ксюша – работает на одной из кафедр химфака МГУ. Уже через неделю она сообщила, что в одну из лабораторий факультета требуется лаборантка на мизерную зарплату, зато с перспективой поступления в аспирантуру после окончания института.

Кафедра химии нефти оказалась сугубо по Варькиной специальности. Сотрудников на кафедре было раз-два и обчёлся, а в лаборатории и того меньше. Аспирантка первого года с красивым то ли польским, то ли прибалтийским именем – Хеля, дипломник Серёга – здоровый бородатый мужик (поступил в Университет после армии) и начальник лаборатории – «остепенённая» уважаемая Софья Абрамовна. К ним добавилась ещё и Варя. Софья Абрамовна работала над докторской диссертацией. Серёга бывал редко. В основном он проводил время в огромном студенческом практикуме, попивая чай (что в химических лабораториях категорически запрещалось) с сокурсницами, и заигрывал с молоденькими студентками. Поэтому вся нагрузка по докторской теме, на которую был Госзаказ, легла на Хелю и Варвару.

Работа Варе сразу понравилась. Ничего нового для неё не было: те же колбочки и перегонки. От одной только мысли, что Варя наконец в Университете, работалось легко и радостно. Хеля закончила химфак с «красным дипломом», танцевала в Университетском ансамбле «Сувенир» и была на несколько лет старше Вари. Энергия била ключом. Девчонки вечно припевая и пританцовывая, работали на равных. Правда, порой случались всякие ЧП: то рванёт выкипевшая колба, то до потолка выплеснется её содержимое, потому что Хеля, по рассеянности, не закрепит детали ректификационной колонки; а то вспыхнет кусочек металлического натрия, небрежно брошенный Варей в воду. Слава Богу! Все обходилось без последствий, не считая закопчённого потолка и разбитой посуды.

Однажды Хеля приволокла в лабораторию огромную бутыль с отработанным спиртом.

– На фига ты её притащила? – спросила Варя, задумчиво глядя на зеленоватое содержимое бутыли.

– Потом поймёшь, студент, – буркнула Хеля. – Давай, помогай.

Они стали быстро собирать «перегонку». Для этого в соседней лаборатории выклянчили большую трёхлитровую колбу. Целую неделю продолжалась работа в тайне от Софьи Абрамовны. В результате было получено пять литров чистейшего продукта. Пробовать девчонки не спешили, потому что не знали, отходом какой реакции был этот спирт. Одно было известно точно – ЯДА там НЕТ. Для достоверности всё же решили убедиться на стеклодувах. Университетские стеклодувы – люди бывалые – за ремонт битой посуды брали только спиртом. Хеля набрала целую коробку с отбитыми горлышками и краниками и пошла на переговоры в подвал, где сидели мастера. «Продукт» перегонки прихватила сразу, иначе работа не пошла бы.

На следующий день Варя с волнением ожидала результата. Хеля задерживалась «в библиотеке», хотя Варя точно знала, что накануне она встречалась со своим сердечным другом третьекурсником Тофиком. Варя механически собирала крошечную установку для получения компонента топливной присадки с отвратительным запахом тухлого чеснока, а, возможно, и чего-нибудь похуже. Звонок телефона раздался неожиданно. Так рано в лабораторию обычно никто не звонил. Варя вздрогнула, уронила очередную стекляшку. Та со звоном разбилась. Варя с досадой шлёпнула ещё одну, чтоб до кучи, и пошла к телефону. Звонил Василь Василич, которому вчера Хеля отнесла посуду в ремонт. У Вари отлегло от сердца – значит всё в порядке, жив.

– Что не приходите за своим хламом?

– Хеля задерживается, как только, так сразу, – вместо приветствия отчеканила Варя. Она поблагодарила мастера и схватила веник.

Хеля прискакала через час, радостная и не выспавшаяся. На всякий случай в подвал пошли вместе. У лифта решили перекурить. На площадке, как всегда, собралась весёлая компания студентов и молодых сотрудников. Там же был и Олег. Он давно пялился на Варвару. Даже просил Хелю замолвить за него словечко. Знакомство состоялось, но дальше этого не пошло. Олег был аспирантом последнего года. Высокий сутулый и лысый. Он никак не запомнился Варьке. Да и голова её была забита, кроме учёбы, только думами о Никите. Он продолжал часто ей сниться. Вот они идут навстречу друг – другу. Кит протягивает ей руку ладонью вверх. Варя кладёт свою руку на его раскрытую ладонь и опять просыпается с ощущением счастья. Порой Варя смотрела по сторонам и не видела никого, кто мог бы встать хотя бы рядом с ним, не говоря уже, вместо него. Вот и сейчас Олег суетливо протянул зажигалку. Варя, не глядя, прикурила и отошла к противоположной стене. Хеля сделала «страшные» глаза, давая понять Варе, чтобы та проявила внимание. Но Варя задумчиво уставилась в потолок, делая вид, что не замечает намёков старшей подруги.

– Что тебе трудно улыбнуться, или поговорить с ним, – шипела Хеля, спускаясь по лестнице.

– Знаешь, может он и умный, и перспективный, но он никакой. У него даже внешность как будто смазанная.

Хеля безнадёжно махнула рукой. После незапланированного перекура девчонки спустились в подвал к стеклодувам. Василь Василич колдовал над очередным стеклянным прибором весьма сложной конфигурации. В мастерской, как всегда, было жарко от работающих горелок и расплавленного стекла. Как всегда, пахло соляной кислотой. Громко шумела вентиляция. В шкафчике на полке с готовой посудой стояла и знакомая склянка из-под известного «продукта». Василь Василич снял защитные очки с синими стёклами и посмотрел на девчонок:

– Если что, приходите сразу. Хороший продукт. – Затем, удовлетворенно хмыкнув, добавил, – ёлочкой пахнет.

Вот это был «номер»! Такой похвалы качеству сомнительного «продукта» не ожидала даже Хеля.

Вообще работа в Университете скучать не давала. По вечерам тёплой компанией собирались на одной из кафедр отметить чей-нибудь день рождения или устроить незапланированную вечеринку. Иногда, чтобы не возвращаться домой, Варя оставалась ночевать у знакомых девчонок в общежитии Главного здания, где поводов для вечеринок было предостаточно. По субботам в каком-нибудь из многочисленных молодёжных клубов проходили собрания иностранных землячеств с танцами и лёгким буфетом. В кинозале крутили фильмы из серии «Классика мирового кино», выступали известные артисты и участники самодеятельности МГУ. Особенной популярностью пользовались университетский молодёжный театр и ансамбль народного танца «Сувенир», в котором блистала Хеля.

Глава 6

И, тем не менее, Варя всё время ждала звонка от Никиты. Но он звонил редко. Чаще звонила она, предлагая куда-нибудь сходить или встретиться с ребятами из класса. Кит реагировал слабо. Обычно они встречались за игрой в преферанс. Компания собиралась малознакомая, какие-то девицы со странными наклонностями. Мужеподобные особы клеились с вполне конкретными намерениями. Варя всё реже и реже забегала на эти сборища. А вскоре совсем потеряла к ним интерес. Последний раз она виделась с Китом полгода назад. После этой встречи остался неприятный горький осадок. Причину она понять не могла. Вроде бы всё было, как всегда, но горечь не уходила.

В один из чудесных зимних предновогодних вечеров Варя в задумчивости стояла на «распутье» у входа в универмаг «Москва», размышляя куда пойти: на занятия в институт или вернуться в Университет и переночевать в общаге у девчонок с химфака. В «Москву» она часто забегала по всякой мелкой надобности, тем более что универмаг находился почти напротив «керосинки». Сейчас она уже не помнила, зачем, собственно, пришла. Поразмыслив ещё, она всё же решила зайти. Настроение было минорное, учиться не хотелось. Крупные снежинки мягко падали на плечи, таяли на волосах и лице, навевая грусть. Варя решила побродить по магазину в надежде купить что-нибудь полезное, например, хороший кофе в зёрнах и, прямо там, на большой кофемолке, его смолоть. Она толкнула стеклянную дверь и поняла, что дверь не поддается. Недоумённо подняв глаза, за стеклом она увидела симпатичного парня, который, улыбаясь, придерживал рукой дверь, не давая Варе войти. Наконец дверь широко распахнулась. Варя хотела молча проскользнуть мимо, но парень, нисколько не смутившись, преградил ей дорогу и предложил где-нибудь посидеть или хотя бы пройтись с ним по Ленинскому проспекту.

Не заметить Варвару было трудно. Длинное ярко-красное пальто, отороченное по низу чёрным каракулем, и шапочка в форме таблетки из такого же меха, отделанная коричневой норкой, привлекали внимание не только московских модниц. Из-под надвинутой почти до бровей шапочки на спину спускались крутые светлые локоны, собранные в замысловатую причёску. Высокие, обтягивающие икры, сапоги подчёркивали стройность её ног. Да хороша она была, чего уж там!

Варя вообще пользовалась повышенным вниманием мужского пола. Не считая обычного приставания на улице, с ней пытались знакомиться и нестандартным способом. Чаще всего это происходило в метро. То на книгу, которую по старой школьной привычке она держала раскрытой на коленях, падала свёрнутая трубочкой бумажка с номером телефона. То в обмен на только что сделанный карандашный набросок её портрета, просили о свидании. Варя со всеми была приветлива и никогда не отказывала. Она просто изменяла одну цифру номера своего телефона. Но особенно своей комической нелепостью ей запомнился случай, когда солидный интересный мужчина умолял познакомиться с его сыном. Варе же больше понравился энергичный красавец папа – физик, чем его унылый недоросль.

Не пошла Варя на свидание и в этот раз. Не запомнив даже имени того улыбчивого парня, она, попросив его немного подождать, скрылась в «недрах» многоэтажного универмага. Минут через пятнадцать, убедившись, что парень терпеливо ожидает её на том же месте, Варя через боковой выход исчезла в темноте заснеженной улицы. Не пошла она и в институт, а, позвонив родителям, вернулась в университетское общежитие отсыпаться.

Варя почти не реагировала на частые знаки внимания. Незримо, между ней и каждым претендентом на её руку или сердце, стоял Кит. Весной прошел слух, что Кит женится. Только теперь Варя поняла, откуда эта не проходящая горечь. Новость камнем легла на сердце. Кто избранница, откуда – она не знала, и знать не хотела. Но легче от этого не становилось. «Вышибить клин клином» тоже не получалось. В груди был не «гранитный камушек», а «бетонный монолит».

Единственным человеком, кто знал о Вариных душевных терзаниях, была её закадычная подруга – Светка. Только с ней Варя могла поделиться самым сокровенным. Познакомились они «в керосинке» перед вступительным экзаменом по математике. У двери аудитории толпилась стайка абитуриентов. Светка просто подошла и спросила: «Как тебя зовут?» Почему она подошла именно к Варе, неизвестно, но с тех пор они не расставались. Даже к сессиям готовились вместе в её двухкомнатной коммуналке на Ленинском проспекте, в доме, в котором были, известные на всю Москву, железнодорожные кассы предварительной продажи билетов. С мамой и бабушкой они занимали самую большую комнату. Сосед не жил и, практически, это была большая однокомнатная квартира

Их занятия проходили весьма специфически – сидя на подоконнике открытого окна, девчонки жевали свежие огурцы с чёрным хлебом, глазели с третьего этажа на весенний Ленинский проспект и «трепались за жизнь».
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
5 из 7