Непоправимый брак
Он с самого начала подозревал, что разобраться в документах не сможет. Через час это предположение переросло в уверенность.
* * *Настроение было отличным. Вообще-то настроение у Петра редко бывало плохим, его умела подпортить только Анфиса.
Слава богу, больше этой проблемы не существует.
Существовали другие сложности, но Петр знал, что с ними справится.
Поехать на завод он решил, когда сел в машину, чтобы отправиться в офис. То ли оттого, что день был солнечным и теплым, то ли еще почему, но торчать в конторе не хотелось до смерти.
Он вспомнил, как смущалась вчера Лера, и улыбнулся. Она реагировала так, как он предполагал и хотел, и это в очередной раз подтвердило, что управлять людьми легко и просто. Для тех, кто умеет, конечно. Петр управлять людьми умел.
Лера оказалась даже более легкой добычей, чем он предполагал. Если бы он вчера захотел подняться к ней в квартиру, смог бы. Она под его взглядом таяла и теряла волю.
Он не стал торопить события, даже не поцеловал ее на прощание, стоя у двери подъезда. Не оглядываясь, пошел к такси и уехал.
Захотелось ей позвонить, но Петр и этого делать не стал.
Он станет появляться, когда сочтет нужным, а она будет терпеливо его ждать. А если что-то пойдет не так, это в любой момент можно подкорректировать.
Петр помедлил, держа руки на руле, достал телефон и вызвал такси. Пока ждал машину, позвонил Борису.
– Я поеду на завод, – озабоченно сказал Петр. – Еще раз установки потестирую.
С установками все было в порядке, но ему нравилось, когда Борька начинал нервничать. Впереди маячил очередной неплохой оборонный заказ, срыв его грозил огромным скандалом и большими неприятностями для Бориса, даже несмотря на его мощного тестя.
– А что с установками? – сразу задергался Борис.
– Ничего критического, – успокоил его Петр. – Но проверить лишний раз не вредно, сам понимаешь.
– Я тоже подъеду, – решил начальник.
Петр усмехнулся, шагнул к подъезжающей машине такси, сел на заднее сиденье.
После появления ковида ездить на заднем сиденье стало нормой. Это Петру не нравилось, он любил смотреть в переднее окно, к тому же от ковида он привился и оказаться в непосредственной близости от водителя не боялся. Норма не нравилась, но нарушать негласно принятое обществом правило он не стал.
День прошел обычно. Установки оказались в полном порядке, как он и предполагал, заводские инженеры радовались, что начальство довольно, Борька успокоился и смотрел на Петра с благодарностью.
Петру на заводе всегда было чем себя занять. Он мог сутками проверять все технологические цепочки, а Борис откровенно скучал. Для него здесь был оборудован кабинет, но сидеть в нем директор не пожелал и до вечера ходил за своим замом, как студент-стажер. Петр его даже пожалел.
Плохо получилось только, что сторож с заводской стоянки, с которым они столкнулись в столовой, спросил:
– Забрал свой транспорт, Петя?
– Забрал, – улыбнулся Петр.
– А то стоял под дождем, смотреть жалко было. Небось больших денег стоит?
– Приличных, – кивнул Петр.
Раньше этот сторож был технологом. Не из самых толковых, такого Петр на пенсию не выгнал бы, но и не совсем тупым. Петр знал старика много лет и сам предложил ему перейти в сторожа. Старик тогда засветился такой радостью, что это даже не слишком чувствительного Петра смутило.
– Что за транспорт? – заинтересовался Борис.
– Велик у меня здесь стоял, – признался Петр. – В Москве кататься плохо. Думал здесь поездить, да так и не собрался.
Болтаться по заводу директору надоело. Борис посмотрел на часы и решил:
– Поеду в офис.
– Захвати меня, – неожиданно предложил Петр.
Ему захотелось немедленно увидеть Леру. Почувствовать, как она тает под его взглядом, подняться к ней в квартиру… Или в свою привезти, как он ей и обещал.
Испортить Петру настроение было сложно, но оно ухудшилось, когда он не обнаружил Леру в салоне красоты.
У нее скользящий график, сегодня она не работала.
* * *Звонка Леры Инна и ждала и боялась. Ждала, потому что оставаться в неведении было ужасно, а боялась, потому что могла узнать новости, от которых станет еще ужаснее.
Несколько раз она брала в руки телефон, чтобы позвонить подруге, но набрать ее так и не решилась. Лера позвонила сама.
– Похороны Анфисы будут в пятницу, – сообщила она. – Пойдешь?
– Не знаю, – замялась Инна. – Я ведь в последние годы с ней совсем не общалась.
– Да, – согласилась Лера и помолчала. – Моя мама с Анфисиной виделась. Говорит, что та очень мужественно держится, только от этого маме становится ее еще жальче.
– Жуткое горе. Убийцу нашли, не знаешь?
– Вроде бы нет. – Лера опять помолчала. – Если надумаешь пойти на похороны, позвони, вместе поедем.
– Конечно. Ты сегодня не работаешь? Давай встретимся, – неожиданно предложила Инна.
Ей очень не хотелось положить трубку и опять остаться наедине со своими страхами.
Встретиться подруга охотно согласилась, но Инна тут же пожалела о своем предложении. Оставаться наедине со своими мыслями ужасно, но стараться выглядеть веселой – еще хуже.
Хватит того, что ей приходится притворяться при муже и сыне.
Встреча с подругой превратилась в мучение. Во-первых, потому что Лера сразу направилась к кафе, куда они обычно заходили пить кофе. После встречи с Анфисой Инна это кафе ненавидела.
А во‐вторых, потому что Лера была внимательной и чуткой, и притворяться при ней оказалось еще труднее, чем при других.
– Зайдем? – остановилась у двери кафе Лера.
– Зайдем, – весело кивнула Инна.
Хорошо, что хоть сесть удалось не в зале, а за одним из выставленных перед кафе столиков.
Месяц назад «летника» на улице еще не было, Анфиса помахала Инне, сидя в углу небольшого зала. Дождалась, когда та бросит куртку на стоящий рядом стул и сядет, наклонилась к ней через столик и ласково улыбнулась.
Это ужасно, но в тот момент Инна на улыбку повелась, ей даже показалось, что все нехорошее, что между ними когда-то произошло, уже прощено и забыто.
Вообще-то Инне не в чем было себя винить. Она к Борису не клеилась и никак его не соблазняла, а то, что он когда-то встречался с Анфисой… Мало ли кто с кем когда-то встречался.
– Как дела? – успела спросить Инна.
– Отлично. – Анфиса смотрела на нее весело и ласково. – У меня будет ребенок.
Инна и тогда еще ничего не поняла.
– У нас с Борей будет ребенок…
Анфиса продолжала что-то говорить, ее губы двигались, но слова Инна слышать перестала. Глядя на алые Анфисины губы, она равнодушно отметила, что красная помада Анфисе идет.
А потом сделала то, чему радовалась до сих пор. Встала, спокойно надела куртку и, не оглядываясь, неторопливо вышла из зала.
Наверное, у нее был шок, потому что она не чувствовала в тот момент ни тоски, ни страха, ни даже ненависти. Она встретила вечером Борю и с любопытством наблюдала, как спокойно ведет себя муж.
Тоска, страх и ненависть пришли позже.
– Что полиция думает? – как можно равнодушнее спросила Инна у Леры. – У них есть версия, не знаешь?
Лера пожала плечами. Вопрос был глупый, едва ли полицейские поделились версиями с подругой.
– А ты как думаешь? – напрямик спросила Инна.
– У нее был острый язычок, – тихо сказала Лера.
– Да уж. Она любила говорить гадости.
От острого Анфисиного язычка доставалось многим. И Инне тоже. В юности она со своими светлыми глазами и светлыми волосами казалась совсем бесцветной, и Анфиса звала ее Селедкой. Почему именно Селедкой, Инна не понимала, но прозвище больно ранило. Несмотря на то что Анфиса давала понять, что это просто шутка и что на самом деле она Инну любит.
– Но за острый язычок не убивают, – рассуждала Лера. – Сейчас на дуэль вызывать не принято. Убивают тогда, когда человек сильно мешает.
– Кому могла помешать Анфиса? – фыркнула Инна.
Этого подруга не знала.
Это знала Инна.
Солнце скрылось, поднялся несильный ветер. С запада наползала темная туча.
Подруги успели разъехаться до дождя. Это было кстати, зонтов у обеих не имелось.
* * *Ждать, стоя в метро, пока закончится дождь, Лера не стала. Капало едва-едва, огромная туча, которая наползала в центре, где-то уже успела вылиться.
Лера даже не слишком промокла, добежав до дома. Она успела повесить пиджак на спинку стула, чтобы сушился, когда затренькал сотовый.
– Я посмотрел твою бухгалтерию, – сказал Глеб. – На первый взгляд обычные бумаги. Чтобы понять, есть ли там что-то противозаконное, нужно знать, что за фирмы участвуют…
– Я поняла, – перебила Лера. – Извини, что загрузила тебя ерундой.
Стоять во влажных брюках было неприятно, она стянула их одной рукой.
– Это может быть не ерунда. Просто мне не хватает данных, и я не специалист. Откуда ты это взяла? Почему тебя эти бумаги заинтересовали?
– Извините, Глеб, что отняла время, – не ответила на вопрос Лера. – Ерунда это все. Забудьте.
Он начал еще что-то говорить, но Лера слушать не стала, сказала «пока» и отключилась.
Мокрые брюки она повесила на спинку другого стула. С телефоном в руках прошла на кухню, включила чайник и позвонила Борису.
– Боря, мне нужно срочно с тобой встретиться, – быстро сказала она, услышав голос Инниного мужа.
– Зачем? – равнодушно поинтересовался он.
– Нужно! Очень.
– Ну зайди, – согласился Борис. – Я на месте.
Временный пропуск для прохода на предприятие ей организовала Анфиса. Пропуск Лере был не положен, но подруге доставляло удовольствие нарушать правила.
– Зайду через полтора часа, – пообещала Лера. – Я сейчас дома. Ты никуда не уедешь?
– Пока не собираюсь.
Она торопливо открыла шкаф, надела первые попавшиеся брюки и блузку, схватила висевшую в прихожей легкую ветровку и бегом спустилась к машине.
Пробок на дороге не было, в кабинет Бориса она заглянула меньше чем через час.
Хорошо, что Борис оказался на месте. Ждать его, сидя в секретариате, Лере совсем не хотелось. Анфисин стол притягивал взгляд и напоминал, что подруги больше нет, а Лера при этом совсем не чувствует всепоглощающего горя.
Она старалась не смотреть на Анфисин стол, когда шла к Бориному кабинету.
– Заходи, – кивнул Борис.
Он спокойно смотрел на нее с легким любопытством.
Лера молча подошла к столу, достала из кармана заранее приготовленную серебристую флешку и положила перед ним на стол.
– Что это? – недоуменно спросил он.
– Ты знал, что Анфиса беременна? – прошептала Лера. Подвинула стул и села.
Он изменился сразу, мгновенно. Губы побледнели, а лицо сделалось серым.
Он не отвечал, но Лера понимала – знал. Собственно, Борис этого и не скрывал.
– Что там? – Он показал глазами на флешку.
– За пару дней до убийства Анфиса попросила подержать у меня косметичку. Я сунула ее в стол и вообще об этом забыла. Уже после убийства нашла. Флешка была в косметичке.
– Что там? – опять спросил Борис.
– Видео и какие-то документы. – Лера вздохнула. – Анфиса тебя шантажировала?
– Она меня шантажировала, но я ее не убивал. – Борис снова показал глазами на флешку. – Что на видео?
– Ты и Анфиса.
– Ты кому-нибудь это показывала?
Лера покачала головой – нет.
– Она меня шантажировала, но я ее не убивал, – с тоской повторил Борис.
– Где ты был вечером в ту пятницу?
Она не имела никакого права его допрашивать, но он ответил:
– Мы с Петром весь день были на заводе. Потом я поехал домой. По дороге остановился, пообедал в ресторане. Ресторан называется «У дороги». Мою машину нетрудно отследить, там везде камеры.
Это он не Леру убеждал, себя успокаивал.
– Что полиция думает?
– Не знаю. Убийца скрылся на машине, пешего бы собака нашла. Там собака работала. Ты пойдешь на похороны, Боря?
– Нет.
Все правильно, Борис директор, а Анфиса секретарша. Директора секретарш не хоронят.
Лера поднялась и пошла к двери.
* * *Оттого что Леры не оказалось на работе, стало тоскливо. Странное что-то с Петром творилось, утром с вожделением вспоминал, как она была готова ему сдаться, а сейчас поймал себя на том, что хочет подчиняться ей.
Сейчас он был готов поехать на край света, чтобы ее увидеть.
Мог бы позвонить, напроситься на свидание, но побоялся, что она ему откажет.
– Голова разболелась, – поднявшись в офис, Петр заглянул к Борьке. – Поеду-ка я домой. Не возражаешь?
– Езжай, конечно, – великодушно отозвался начальник.
От великодушного тона стало еще тоскливее. Он, Петр, классный инженер, спец хорошего мирового уровня, спрашивает разрешения у неуча Борьки.
Петр тихо закрыл дверь и, не заходя в свой кабинет, вышел из здания.
Без машины было непривычно. Петр медленно пошел в сторону метро, на ходу доставая телефон.
– Пап, ты дома? – спросил он, когда отец ему ответил.
– Дома, – проворчал отец. – Где же мне быть…
На самом деле быть он мог много где, отец постоянно встречался с какими-то друзьями и даже подругами, а во время коронавирусного локдауна непрерывно торчал в скайпе.
– Я сейчас приеду, – решил Петр.
– Приезжай, – проворчал старик, стараясь скрыть радость.
От жалости защемило сердце. После смерти мамы отец как-то особенно радовался, когда Петр навещал его, и всегда пытался это скрыть. Боялся стать для сына обузой.
Петр сунул телефон в карман джинсов и спустился в метро. В отличие от Борьки костюм Петр надевал редко, только на официальные мероприятия, подчеркивая, что он всего лишь инженер, рабочая лошадка.
В метро он не спускался давно. Пожалуй, уже больше года. Метро казалось знакомым и незнакомым одновременно, Петр почувствовал себя туристом в чужом неинтересном городе. Он с облегчением вышел, проехав несколько остановок.
– Прогуливаешь? – усмехнулся отец, отперев ему дверь.
– Прогуливаю, – покаялся он.
Маленького Петра отец настойчиво приучал к дисциплине.
– Умей распределять время, – внушал он сыну. – Тогда его будет хватать на все.
Отец всю жизнь проработал в системе МВД. Начинал простым участковым, закончил чиновником. Он и сейчас частенько где-то подрабатывал, только о своих делах не распространялся, а Петр не спрашивал. Пустого любопытства отец не одобрял.
– У нас секретаршу убили, – переобуваясь в тапочки, сказал Петр. – Стерва была, если честно. Ее Борька привел. Говорят, он с ней спал.
– Говорят или спал?
– Откуда я знаю! Я свечку не держал.
– Борис ведь женат… – задумался отец.
Подробностями собственной работы он не делился, а Петр частенько о своей рассказывал.
– Женат. Иначе не был бы директором.
– Есть хочешь? Могу пельмени сварить.
– Хочу, – решил Петр.
Старик пошел на кухню, Петр отправился за ним, уселся в углу стола. На этом месте он сидел, сколько себя помнил. Ставил книгу на подставку и втыкался в нее. Мама ворчала, а отец читать за столом разрешал.
– Как ее убили? – не поворачиваясь к Петру, спросил отец.
– Секретаршу?.. Застрелили. На даче под Москвой. Убийца вроде пока не найден.
– Борис должен попасть в подозреваемые. И его жена тоже.
– Пап, я не знаю, спал он с ней или нет. Мне это, в общем-то, все равно, – поморщился Петр. – Ну его к черту. Я тебе другое хочу сказать…
Петр замолчал.
– Ну говори, говори, – поворачиваясь к нему, поторопил старик.
– Я, возможно, скоро женюсь.
Петру показалось, что слова вырвались сами, и он им удивился.
Слова вырвались, потому что мысль о женитьбе на Лере назойливо вилась в голове, а он ее не замечал и старался думать об этой девушке как об очередной недолгой подружке.
– Кто она? – Отец снова отвернулся к плите.
– Нормальная девушка. Москвичка. Окончила медицинский, работает косметологом. Не бойся, меня не окрутила заезжая авантюристка.
– Этого можно не бояться, – усмехнулся отец.
– Почему? – заинтересовался Петр. – Я не представляю интереса для заезжих авантюристок?
– Ты умный, Петя, – серьезно объяснил папа. – Ты сумеешь отличить нормальную женщину от шлюхи.
Хорошо, что он приехал к отцу. Мрачное настроение уходило.
* * *Внизу помещался некролог. Бумагу повесили боком к турникетам, и, входя в здание, Лера его не заметила. Увидела, когда шла к выходу.
На большой фотографии Анфиса строго смотрела в объектив. Наверное, снимок взяли откуда-то из личного дела.
Обычно на мир Анфиса смотрела с усмешкой.
Под фотографией и текстом о трагической гибели молодой сотрудницы стояла ваза с красными гвоздиками.
Эти цветы Анфиса терпеть не могла. И упорно дарила их подругам на день рождения. То ли над собой смеялась, то ли над именинницами.
С Анфисой всегда было неясно, шутит она или говорит серьезно.
Лере гвоздик подруга никогда не дарила. Лере она приносила розы, или лилии, или еще какие-то цветы, названия которых обе не знали. Для Леры Анфиса выбирала красивые букеты, Лере становилось грустно, когда приходилось их выбрасывать.
– Какой ужас… – произнес над ухом тихий голос.
Лера не заметила, как рядом оказалась секретарша Катя.
Той Анфиса особенно любила давать указания. Подмигивала Лере и лениво просила:
– Катенька, распечатай два экземпляра, пожалуйста. Один в папку, второй мне.
Принтер стоял в шаге от Анфисы, и Лере делалось неловко за подругу и жаль Катю, которая послушно вставала со своего места и шла за распечатками.
– В пятницу похороны.
– Я знаю. – Лера отвернулась от вазы с гвоздиками.
– Пойдешь?
– Конечно. Я ее со школы знала.
Надо срочно обзвонить подруг из класса. Кроме Леры, это сделать некому.
– Мне Анфиса так не нравилась… – вздохнула Катя. – А сейчас… На самом деле она ведь подлостей никому не делала. Никого не подставляла. Я один раз письмо составляла и все перепутала, Анфиса мне в каждую ошибку ткнула, ехидно так… Ну, ты знаешь. А потом сама все исправила и генеральному отнесла. И ничего ему не сказала.
Кате было чуть за двадцать. Симпатичная, с худеньким грустным личиком. Неожиданно Лера почувствовала себя умудренной зрелой женщиной. Это было непривычно, она всегда считала себя молодой.
– Кать, где находится ваш завод? – внезапно спросила Лера.
Та не поинтересовалась, зачем ей это нужно, продиктовала адрес, вздохнула, снова взглянув на фотографию Анфисы, и пошла к лифтам. А Лера – к машине.
Если бы автомобиль не ждал ее внизу, она не стала бы совершать дальнейших действий.
Лера продиктовала навигатору адрес завода и тронула машину, следуя советам механического женского голоса.
Дорога из города была уже плотно забита. К заводу, расположенному в тридцати километрах от МКАД, она подъехала, когда рабочий день там уже закончился. Стоянка перед проходной была почти пуста.
Лера посмотрела на унылый серый забор, огораживающий территорию, на закрытые стеклянные двери проходной, похожей на наспех сооруженный ларек. И забор, и двери казались пыльными, хотя не были такими – на стекле весело отражались блики заходящего солнца.
Наверное, ощущение заброшенности возникало оттого, что вокруг не было ни одного человека.
Лера развернулась и медленно поехала обратно, выискивая глазами ресторан «У дороги».
Его она не пропустила. Ресторан располагался километрах в десяти от завода.
Она сдвинула пальцами электронную карту, увеличивая масштаб, и тоскливо сжала губы. Отсюда до дачи Анфисы было всего пять-шесть километров. Нужно только свернуть на боковую дорогу.
На машине путь от ресторана до дачи и обратно можно проделать минут за пять.
Борису Лера не симпатизировала. Ей не нравились молодые люди, приходящие на вечеринку с одной девушкой и тут же начинающие ухаживать за другой.
Но сейчас она больше всего хотела, чтобы дача Анфисы оказалась на другом краю области, чтобы добираться до нее отсюда нужно было не несколько минут, а пару часов.
Она не любила Борю, но ей очень хотелось убедиться в том, что он не мог убить Анфису.
Пока получалось, что такая возможность у него была.
Лера проехала несколько метров и свернула на дорогу, ведущую к Анфисиной даче.
* * *Смотреть видео до конца Борис не стал. Он хорошо помнил тот день и все последнее время его проклинал.
Тогда завод посетила австрийская делегация. По случаю приема иностранцев в заводской столовой организовали банкет, и для обслуживания его Петр отобрал девушек посимпатичнее.
Анфиса тоже обслуживала австрийцев.
Потом Петр сказал, что Анфиса сильно помогла в организации мероприятия. Без нее так отлично встретить иностранных гостей не получилось бы.
Делегация уехала, простился и уехал уставший Петр, а вконец измотанный Борис вернулся в банкетный зал и налил себе рюмку коньяка.
Девушки собирали остатки еды, уносили грязную посуду.
– Вызови мне такси, – попросил Борис Анфису.
– Хочешь, я тебя довезу? – Анфиса, нахмурившись, смотрела на снующих девушек.
– Довези, – согласился он.
К тому времени ему начало казаться, что Анфиса стала незаменимой. На то, что их когда-то связывало, она ни разу не намекнула, зато всю документацию привела в полный порядок. Бумаги ложились на его стол, разобранные по темам, и неразбериха, царившая в секретариате до появления Анфисы, стала забавным воспоминанием.
Машина у Анфисы была маленькая и дешевая, Борису пришлось максимально отодвинуть кресло, чтобы вытянуть ноги.
Накануне был сильный снегопад, вдоль дороги тянулись высокие сугробы. В свете фар они казались ослепительно-белыми, а деревья за ними черными. Он тогда еще подумал, что неплохо бы походить на лыжах по лесу.
– Голова болит, – когда они уже въехали в город, пожаловался Борис.
Не стоило пить последнюю рюмку.
Анфиса ничего не сказала, свернула на незнакомую улицу. Борис закрыл глаза.
– Выйди на минутку.
Кажется, он задремал, потому что с удивлением начал озираться, услышав Анфисин голос.
– Выходи. Поднимемся ко мне, я дам тебе таблетку.
Борис отстегнул ремень, выбрался из машины, стоящей у подъезда панельной девятиэтажки.
Анфиса потянула его за рукав, и он пошел к подъезду.
Потом, не сняв куртку, стоял в маленькой прихожей и ждал, когда она принесет ему таблетку и стакан воды.
Потом Анфиса поставила полупустой стакан на тумбочку, положила руки ему на плечи и тихо попросила:
– Помолчи.
Она не улыбалась, как обычно. Черные глаза смотрели на него ласково и печально, и он вспомнил, как сильно перед ней виноват.
Она начала расстегивать «молнию» на его куртке, но он отвел ее руки и расстегнул «молнию» сам.
У него даже мысли не мелькнуло, что он скоро об этом пожалеет.
Анфиса в тот момент показалась ему очень красивой и совсем незнакомой. Он даже заглянул ей в лицо, чтобы получше разглядеть.
Анфисину квартиру он толком не разглядел и запомнил лишь большую металлическую напольную вазу в углу комнаты. В ней были две декоративные яблоневые ветки, и он тогда подумал, что искусственные цветы больше уместны на кладбище, чем в московской квартире.
Ваза и цветы были хорошо видны на видео.
Борис еще раз взглянул на экран компьютера и удалил запись.
Вынул флешку из компьютера, подержал в руке и снова воткнул в разъем, как будто боялся, что видео появится снова.
Какое-то время он с недоумением листал сканы документов с его собственной подписью. В них ничто не могло заинтересовать Анфису.
В технологии Борис разбирался слабо, но бухгалтерию отслеживал тщательно. С самого начала взял себе за правило проверять каждую копейку в финансовой отчетности. Предприятие не работало по серым схемам, и никаких проверок Борис не боялся.
Тем не менее захотелось посоветоваться с Петром, и он пожалел, что тот сегодня ушел пораньше. На всякий случай позвонил в его кабинет по внутреннему телефону, но заместитель не ответил.
Борис выключил компьютер, запер кабинет и поехал домой. Когда ставил машину в подземный гараж под домом, отметил, что тачка грязная. Завтра нужно попросить штатного водителя отвезти ее на мойку.
Машина Инны стояла рядом. Автомобилю жены мойка не требовалась.
Он поднимался в лифте, когда почувствовал, что тяжело и противно забилось сердце.
В тот день, когда убили Анфису, машина Инны была заляпана грязью. Он еще удивился, так испачкать машину можно только за городом, а Инна из Москвы не уезжала.
Борис вышел из лифта, нащупал в кармане ключи и сжал их так сильно, что почувствовал боль в ладони.
Он немного постоял перед тем, как достать ключи и сунуть их в замочную скважину.
* * *Уля больше не звонила. Несколько раз Глеб хотел набрать ее сам, объяснить, что высоко ценит ее заботу и очень ей благодарен, но… Что сказать дальше, он не представлял.
Я неудачник, тебя не стою, и нам лучше расстаться?..
Но Уля не набивается к нему в жены и не ждет, что он будет уделять ей много внимания. Она вообще ничего от него не требует, кроме того, чтобы он не был неудачником.