Папино желание

– Четвертый – помощь. Посуду помыл, с детьми посидел, лампочку в ванной поменял – молодец!

– Пятый, как говорит дедушка, самый главный для всех женщин – словечки. «Мой Андрюшечка», «Да, моя Танечка», – и опять пацаны принялись строить рожи и хохотать, хотя за окном уже наступила ночь и всем давно было пора спать. Как хорошо, что Восьмое марта – это красный день в календаре, большой праздник для большой страны и не нужно с утра пораньше бежать в школу.

В этот момент терпение Папы лопнуло и он захотел схватить сорванцов за шивороты пижам, но те, как чувствовали, вовремя отскочили в разные стороны. Папа сам не смог удержаться от смеха, лишь качал головой, в душе гордый от того, какие умные, веселые, интересные, талантливые, прозорливые ребята у него растут.

– Значит, вы все везде подслушиваете, жучки?

– Почему же сразу подслушиваем? Только глухой и слепой не слышит, что в доме творится. Вот дедушка так и говорит: мол, если бы жили за городом, все вместе, в одном доме – было бы больше места, у каждого по комнате. Он бы огород с натуральными продуктами посадил, легче и экономичнее один холодильник наполнять, чем два.

– А бабушка говорит, помогала бы с детьми больше.

– Жить в городе удобнее, можно больше времени уделять работе, а из области не наездишься. Да и вам зачем помогать, вы вон и так взрослые! Все знаете!

– Просто Мама как-то сказала тете Лене по телефону, что мечтает иметь вот такую малюсенькую хорошенькую дочечку, – и Витя показал пальцами какую.

У Папы округлились глаза как раз до размера, показанного пальцами Вити.

– А еще на Новый год Мама с нами писала в письме Деду Морозу, которое мы отправили в Великий Устюг по почте, чтобы он сжег твой новый сервис и превратил тебя в того прежнего, простого, веселого, доброго Папу, какого она полюбила в институте.

– Иначе, как сказала тетя Женя, запахнет семейным кризисом.

Папины глаза вернулись на место, но что-то стало происходить с его лицом. Вот только минуту назад оно было задорным и даже глуповатым, как у мальчишки, а уже сейчас стало серьезным, как у взрослого дяденьки.

– А она плакала, когда письмо писала? – спросил он грустно и поджал губы, видя, как кивают светлые головки близнецов.

Папа вытер слезу, нечаянно набежавшую от услышанного, и, позвав двух сорванцов, видящих, слышащих и чувствующих все на свете, крепко, по-отцовски благодарно обнял их.

Так они и обнимались, думая каждый о своем… Папа о Маме и ее истинных желаниях, о которых он ничего не знал, потому что в последнее время был больше занят работой и своими делами, а дети – о том, как бы намекнуть Папе, что их язык любви совпадает с папиным и с маминым одновременно.

Вдруг часы в зале пробили полночь, и в этот самый момент лязгнул ключ в замке. Тихонечко, на цыпочках, чтобы не разбудить своих спящих мужчин, в дверь протиснулась Мама.

– Ложитесь спать, мальчики, – спокойным отцовским тоном произнес Папа, направляясь к выходу и забывая в детской свой телефон и желания новой лодки, новых покрышек, новых гаджетов и прочей дребедени.

Он вышел в прихожую и многозначительно, по-новому, посмотрел на свою любимую жену.

– Ты еще не спишь? – удивилась молодая женщина. – Иди ложись, тебе же завтра с утра на работу еще. А я приберу кухню после ужина.

– Давай заведем еще одного ребенка? – вдруг спросил Папа.

Мама широко распахнула глаза, не веря услышанному, и ничего не ответила.

– Я вернулся, Танечка, – сказал Папа, подходя ближе.

– Надолго? – спросила Мама чуть дрогнувшим голосом.

– Навсегда, – и обняв счастливую Маму, счастливый Папа легко закружил ее, как в дни своей юности.

***

– Вот те на! – шепотом сказал Витя, убирая голову из проема двери.

– Вот тебе и психология! – шепотом подтвердил Сева, многозначительно кивая и поднимая палец вверх. – Наука!