Семейные психологи

– Это было ошибкой, – согласился сын. – Мы с Васей понимаем, что за один день систему не сломать, надо подстроиться под нее и менять изнутри по кирпичику, поэтому если ты на счет оценок и успеваемости, то я пятерок не гарантирую, но твердую тройку обещаю. Дисциплина тоже подрастет!

Папа обомлел от всех этих речей и воззрился на сына с разными чувствами, в первую очередь, гордостью и восхищением. Эти сыновьи речи напомнили ему его собственную школьную пору, когда он точно знал, что хочет стать поваром, а ему усиленно совали задачки про пароходы в приправе с тангенсами с котангенсами. И в его поведении тоже наблюдались революционные порывы против системы, поэтому Бабушку, Маму Папы, часто вызывали в школу для разбирательств. И если бы не доброе сердце педагога Валентины Алексеевны, махнувшей рукой на злополучные кривые, неизвестно куда бы вырвалась эта бушующая сила… и по какой кривой пошла?! Но мудрый педагог сразу оценила запал и страсть мальчика к хозяйственной теме, приносившей не только твердые пятерки, но и многочисленные дипломы по труду и кулинарии.

Но была у него и тревога. Дело в том, что Папа плохо себе представлял, кто такие психологи. Мужская ли это профессия? Дельная ли? Или придется Ване всю жизнь брюки просиживать в кожаном кресле и людей дурить заумными словами? Честно говоря, именно так представлял себе Папа профессию психолога.

Ну действительно, рассудите сами! Вот случись у него беда – что делать? Уж конечно не к психологу бежать, сломя ноги. А если ноги действительно сломаются, – опять же, не в психологический кабинет обращаться, а в травматологический.

А если беда или трудность какая, Папа сразу же кинулся бы к брату Леньке. А на что тогда брат? Если не Ленька, так отец с матерью, люди они мудрые, светлые, с опытом, рассудили бы, что к чему. Папа им часто названивал, советовался.

Если денег занять, ну мало ли на что, – так дружбаны веселые из армии, да со студенческой скамьи, да коллеги любимые, с кем пуд соли съеден, – они сгодятся! Тимыч, Михалыч, Говорухин, Вовка-стрелец, Иннокентий, Влад-матрос, Влад Горбатый, Витька, в конце концов… В общем, есть люди в отчизне!

Ну а самым главным резервом и двигателем прогресса, заглавным психологом в Папиной жизни представлялась, без сомнения, Мама. Без нее никуда! И хотя они последние полгода не совсем в ладу жили, можно даже сказать, как кошка с собакой лаялись… Кстати! И тут ведь не обошлось без влияния психолога!

«История длинная», – скрестил руки на груди Ваня, читая папины мысли… Правда, в голове у Папы она пронеслась за пять секунд. Но Ваня давно ее описал словами в своем дневнике.

Дело было так…

***

Полгода назад решил Папа открыть собственный ресторан, это его дядя Леша к этому подтолкнул, у которого их целых восемь штук было и еще не хватало, видимо. И исполнилась главная мечта, или, как выражался Ванька, свершилась миссия Папы – стать шеф-поваром и одновременно директором, и сделать все-все по-своему в этом новом ресторане мечты. Всю душу Папа туда вкладывал, день и ночь там проводил. И все бы хорошо, но Мама… Она как бы все понимала и про миссию, и про перспективы, но видимо, не до конца… Если б ей перепадал хотя бы малюсенький кусочек от той большой души, что вкладывалась в ресторан, она бы успокоилась, но Папа же не был психологом, чтобы знать такие тонкости.

Одним словом, сначала по мелочам, потом больше, начались в семье Потемкиных потемки: родители стали жаловаться друг на друга, дуться, пререкаться, а потом и ссориться. Самое удивительное, что во время ссор Папа и сам был не рад, что завязался с этим рестораном. Он-то думал, что старается для семьи, и в частности для Мамы. А Мама… Она думала, что терпит одиночество и все хлопоты, на нее взвалившиеся, из-за Папы. Дети ничего не думали, но больше стали вникать в психологию ссор и конфликтов с помощью советов из телевизора, преимущественно по будням, сразу после школы.

А ссоры были такие. Ваня записывал за родителями, которые расхаживали, как заведенные солдатики, из комнаты в комнату и размахивали руками:

– Интересная у тебя логика! Ты будешь пропадать с утра до ночи, а я должна взвалить на себя дом, и детей, и уборку, и еще успевать с любимой работой… А дети, между прочим, нуждаются во внимании: с ними надо делать домашние уроки и поделки! После этого вся квартира как после нашествия Мамая становится. Кто это будет убирать?!

– Пусть дети и убирают, – отмахивался Папа, ходящий по часовой стрелке от Мамы. – Или давай наймем домработницу.

– А кто их будет воспитывать, чтобы они после себя убирали? Домработница? – не унималась Мама.

– А пусть они не делают поделки! Пусть дураками растут… Я лично против лишнего мусора в доме. Мы вот не делали поделок – и ничего! Выросли как люди, – вдруг родители остановились, перевели дух, опять засверлили друг друга взглядами и начали хождение уже против часовой стрелки.

– А я знаю, почему ты отнекиваешься, – ехидно затараторила Мама. – Понимаю твою логику: мусор убирать – домработница, детей воспитывать – няня. Может, и жену захочешь заменить сиделкой?

– Опять началось, – с отчаянием взялся за голову Папа и вновь пустился по часовой стрелке.

– Только ты не думай, что это удастся! – угрожающе помахала пальцем Мама. – Я плохая мать! Это я соберу чемоданы и оставлю тебя, дорогой, справляться и с двумя детьми, и с мусором, и с уроками, и с подделками, а сама поеду в Таиланд свою мечту реализовывать…

– Интересно-интересно, и какая же это у нас мечта? – вдруг взъерошился Папа, и броуновское движение нелепых упреков устремилось вновь по часовой стрелке…

– А если бы ты проводил больше времени с женой, знал бы… – кинула, как голодному псу кость, Мама.

В общем, вечера проходили насыщенно…

Вы спросите, но при чем же здесь тлетворное влияние психологов?

При первых же неразрешимых трениях Потемкины по совету близкой дружеской семьи Веселовых – как раз того самого дяди Леши, у которого имелось восемь ресторанов, а с Папой Потемкиным прибавился девятый, – обратились к помощи проверенного психолога. В свое время, в бытность открытия первого ресторана, в который была вложена вся душа семьи Веселовых до последней капельки и который чуть не разрушил и семью, и бытность, и душу, уважаемый психолог посоветовал не сдерживать своих чувств, открыто обговаривать трудности «на берегу» и вместе приходить к единому мирному решению.

Вот с тех пор никто и не сдерживал своих чувств, но почему-то до мирных решений, по крайней мере у Потемкиных, никак не доходило…

***

В дверь позвонили, и мужчины поняли, что пожаловал психолог из дневника для обещанной беседы. Правда, вместе с ним, – точнее, с ней, – вошла и Мама, вернувшаяся с работы.

Взрослые представились и обменялись рукопожатиями, весьма приятными и дружественными, как вдруг Мама настороженно спросила:

– Может быть, вы хотите переговорить с Ванечкой отдельно? Или с его Папой отдельно? Отец оказывает на сыновей самое большое влияние. Я читала, что это очень хорошо для воспитания.

– А может быть, вы хотите переговорить отдельно с Мамой? – вдруг встрял Папа с ужасом в глазах. – Я читал, что мать – это главный человек в жизни ребенка. Неважно, мальчика или девочки.

Дети с удовольствием и вниманием крутили рыжеволосыми головами, будто следили за прыгающим мячиком пинг-понга, в который играли Мама и Папа. Наконец невидимый шарик свалился в руки психолога Светланы Ивановны Демченко, попросившей разрешения усесться в кресло и загораживая таким образом телевизор, на экране которого гиены наконец-то доели слона.

– Зачем же отдельно? Давайте поговорим вместе. Мария Ивановна очень хвалила Ванечку, предупреждала, что мальчик не просто умный, а даже в некоторой степени гениальный. То же самое, только про Васечку, говорила и Клавдия Ивановна, классный руководитель второго класса.

– А как же двойка в четверти по математике? – удивилась Мама, кивая на Ваню.

– И тройка по чтению? – зыркнул Папа на Васю.

– У многих гениев прошлого и современности были неполадки с тем или иным предметом, но это не умаляло их гениальности, оригинальности и избранности.

– Так вы думаете, проблема в нас? – с горечью спросила Мама, даже не глядя на Папу.

– Я не думаю, что у вас есть проблемы, – туманно начала Светлана Ивановна, а потом широко улыбнулась, завидев жалкие выражения лиц своих подопечных. – Скорее, просто временные трудности, – она огляделась по сторонам, отмечая ухоженность, чистоту, уют квартиры Потемкиных: везде были развешены милые картины с изображением цветов, леса и фей (очень похожих на хозяйку квартиры). Комнаты были проветрены, воздух приятно пах свежестью; громадный шкаф в зале глядел десятками книг на самые разные темы; мальчишечьи игрушки попадались на глаза, но не были разбросаны… Эти и многие другие детали отмечал профессиональный взгляд семейного психолога.

Так может выглядеть дом, где живет счастье, – сам собой сделался вывод.

– Причины могут быть самые разные. Совсем недавно, например, я побывала в гостях у новых учеников школы. Их замечательная дружная семья переехала из другой страны, и тоже появились трудности со школьными предметами, однако это вызвано стрессом из-за привыкания к новым обстоятельствам, языку, правилам, темпу жизни. Поэтому мой прогноз самый оптимистичный. В конце концов, школа когда-нибудь да закончится, а вот любовь и счастье останутся, если, конечно, поддерживать тепло, как в очаге.

Светлана Ивановна говорила так ласково и по-доброму, что Ваня с Васей заслушались. Их лица просветлели, как и лица родителей, и семья прониклась к гостье беспричинным приятием и доверием.

«Вот это психолог! И даже не кричит!» – отметил Ваня.

– Давайте все вместе вспомним, когда начались эти самые трудности со школой и дисциплиной, вдруг у этого тоже есть общая причина? – дружелюбно начала Светлана Ивановна. – Может, переезд или еще какие-то перемены?

Все молчали. Никто не знал, нужно ли рассказывать посторонней тете, пусть и присланной из школы, про открытие ресторана и ту долю внимания, что дело жизни Папы стало перетягивать на себя? Ведь, в сущности, дело-то хорошее – думали хором, но не произнося вслух, домочадцы.

– В школе мне сказали, что основные трудности с детьми начались примерно полгода назад, и это как-то связано с психологией? – обратилась к Ване гостья.

– Да, я… то есть, мне… то есть, нам… – Ваня посмотрел на Васю, – Мы с братом решили, что когда вырастем, обязательно станем психологами или даже психиатрами.

Папа присвистнул, а в уме стал гадать, чем эти две профессии отличаются друг от друга.

– Хорошее решение! – похвалила Светлана Ивановна. – А в какой сфере вам бы хотелось работать?

– В семейной, – серьезно ответил мальчик. – Разбираться с семейными конфликтами…

– Понятно. Благородная и сложная миссия, я тебе скажу! – подбодрила ученика Светлана Ивановна, когда тот вдруг сник, завидев ошарашенные лица своих родных. – Только ведь в нашем деле без терпения никак. А знаешь, что наша школа именно этому и учит? Только надо правильно понимать ее учения, – она придвинулась ближе. – Я, например, тоже разделяю твои воззрения о том, что большинство изучаемых предметов слишком мудреные, расплывчатые, скучные и даже бесполезные. Их будто специально придумывают, чтобы воспитывать в учениках только терпение. Понимаешь? – хитро подмигнула психологиня. – Ведь ты же предполагаешь, что в жизни будет в тысячу раз сложнее? Попробуй тут без терпения и выдержки выслушать все-все стороны, когда они без остановки спорят, кричат и не хотят друг друга слушать. Да еще и найти для них мирное решение! В этом отношении профессия психолога похожа на участь самурая. Благородного, холодного, справедливого, мудрого, терпеливого воина, которому все нипочем, тем более уж выучить школьную программу математики или русского языка с литературой и обкатать на них свое терпение.