Пистолет. Тюльпаны. Грудь. Любовные романы с перчинкой

Девушка бросилась в дом, где родные устраивали пир в честь их с Юрой приезда. Ползая под лавками вокруг столов и стараясь не создавать шума, дабы не привлекать преждевременное внимание к своей персоне, Тоня во все глаза высматривала злосчастное кольцо. Увы! Ни в одной зазубринке, выемочке пола, ни в одном уголке кольца не оказалось. Тогда Тоня быстро, как будто за ней гналась стая гончих псов, бросилась на кладбище. Но и отчаянные поиски среди могил прапрабабушек и прапрадедушек ничего не дали. Оставалась последняя надежда. Берег Арьяш. Уже не чуя под собой ног, горе-невеста отправилась туда. Сам Шерлок Холмс позавидовал бы в эту минуту решимости девушки! Каждый кустик, каждая веточка, каждая травинка были осмотрены и ощупаны с усердной педантичностью. Увы! Кольца и след простыл.

Совсем поникшая от усталости и отчаяния, Тоня побрела обратно. Девушка понимала, что никакой помолвки, а тем более свадьбы теперь не будет.

Не зная, как будет смотреть в глаза любимому и всей его родне, Тоня, кое-как приведя себя в порядок, поплелась к уже накрытым для торжественного пиршества столам, где собрались тетушки, дядюшки, братья, сестры, а еще зятья и свахи, племянники и племянницы ее теперь уже вряд ли будущего супруга.

Когда все наконец расселись, Тоня, не дожидаясь когда заговорят старшие, встала из-за стола.

– Прости меня, пожалуйста, Юра! – ее глаза пытались без сопутствующих инструментов просверлить дыру в половице. – Я потеряла кольцо. И палец. – Слезы блестели у Тони на глазах, однако, несостоявшаяся невеста стояла ровно, готовая принять любые обвинения в свой адрес. – Я все понимаю, – продолжала она, – теперь ты не сможешь на мне жениться. Ну что ж, я сама виновата, – еле-еле сдерживая рыдания промолвила девушка…

Юра опешил. Стараясь сообразить, как успокоить любимую, и совершенно отчетливо понимая, что нужно что-то делать, мужчина стоял с остекленевшими от отчаяния глазами и издавал нечленораздельное:

– Ууу-ммм-гггг… В общем…

И тут со своего стула вскочила бабушка Мирела да как давай кричать и размахивать руками! Тут же ей стал вторить дедушка Янко. Очень выразительно жестикулируя и кляня Тоню (а кого же еще?) на чем свет стоит, бабушка с дедушкой бросились вон из-за стола. Юра уже собрался прикрывать Тоню грудью, а если понадобится, то и остальными членами своего достаточно крепкого тела. Но старики пронеслись мимо жениха с невестой и, так же крича и размахивая руками, как ветряными мельницами, скрылись за дверью.

В зале воцарилась тишина. Изумленные гости, Юра и Тоня пытались прийти в себя. (Кто с какими мыслями: Тоня, например, решила, что родные убежали за чем-нибудь потяжелее, чтобы прихлопнуть ее, как муху, съевшую хозяйское варенье.) Как вдруг дверь снова открылась, и в комнату вошли бабушка Мирела и дедушка Янко, держа за руки мальчишку и девчонку лет десяти.

– Ну! – дернула за руку девочку бабушка Мирела, – показывай! – сердито продолжила она.

Девочка, в которой Юра узнал соседскую Вайолку, чуть не плача, раскрыла ладошку, и все присутствующие увидели на ней золотое кольцо в россыпи икрящихся так, что в глазах рябило, камней.

– Ну! – так же властно повернулась Мирела к мальчишке. Поднялась вторая детская ладошка, и в ней оказался зажат засушенный палец прапрапрабабушки…

Дети стояли, угрюмо насупившись. Так, будто это их помолвка чуть не была расстроена.

– Но как вы догадались, бабушка Мирела? – изумлению Тони не было предела.

– Ну, draga, тут все просто, – улыбаясь, ответила старая женщина. Шкатулка есть, кольца нет. Уж конечно, если бы ты сама потеряла кольцо, то вместе со шкатулкой, ведь оно лежало в ней! А эти! – Мирела сердито зыркнула в сторону ребят, да еще и притопнула ногой, – воришки! За ними глаз да глаз! То и дело утаскивают все, что плохо, по их мнению, лежит. Ух! – Замахнулась она в сторону сорванцов… А те стояли понурые, несчастные, не зная, то ли провалиться сквозь землю при таком количестве народа, то ли бежать быстрее ветра…

Тоня, не помня себя от радости, что это не она потеряла такую ценную реликвию, что пропажа все-таки нашлась и что теперь Юриным родственникам не придется ее убивать, чтобы, возможно, засушить теперь уже ее, Тонин палец, готова была расцеловать всех присутствующих и воришек в том числе. Она прижала к груди так неожиданно вернувшиеся реликвии и подумала, что ничему еще так в жизни не радовалась, как этому засушенному пальцу!

Юра, наконец, тоже пришел в себя и, глядя на Тоню с укором хоть и любящего, но немного рассерженного мужчины, спросил:

– Неужели ты могла подумать, что из-за каких-то там сушеных пальцев или из-за куска золота я мог бы с тобой распрощаться? Да не нужно нам никаких этих реликвий! Мы и так будем счастливы! А это кольцо, – Юра протянул кольцо бабушке и дедушке, – отдайте лучше моей сестре. Я подарю своей невесте новое кольцо. И мы начнем новую традицию! Это – слово мужчины!

Бабушка Мирела молча взяла из Юриных рук шкатулку с кольцом, не смея перечить, так как слово мужчины в тех краях – закон.

Ну а Тоня… Тоня была счастлива! Тому, что она выходит замуж! Тому, что палец и кольцо нашлись! Тому, что у нее будет новое кольцо и они с мужем начнут новую традицию!

И посмотрев на свои тонкие, с аккуратными молочными ноготками пальчики, Тоня подумала: а готова ли она завещать свой отрезанный палец, чтобы в ее семье все последующие невесты были счастливы? Пока этот вопрос остается для нее открытым…

Конец

Натали Гордеева

Французский пижон

Любовь без границ…

Лето в этом году радовало своими солнечными деньками. Она привычно сидела на лавочке в парке возле дома и кормила семечками слетевшихся со всей округи голодных голубей. Птицы уже узнавали девушку по походке, и как только Лиза заходила в парк, сопровождали ее до самой скамейки.

«Голуби – птицы семейного счастья», – размышляла девушка, накладывая себе на руку очередную партию вкусного угощения.

И наблюдая за тем, как расталкивая друг друга птицы глотали семечки, она мечтала о большой и светлой любви. Такой, чтобы в этот раз все по-настоящему и на всю жизнь.

В наушниках звучали популярные французские композиции. И музыка мягко обволакивала Лизу своими приятными гармоничными звуками: …Sous le ciel de Paris S’envole une chanson Hum Hum…

Все было как всегда спокойно, и ничего нового не ожидалось. Розовые облака, сказки про принца и далекие страны витали в ее мыслях…

Но вдруг из ниоткуда поднялся ураган и подхватил хрупкое тело девушки вместе с испуганными голубями. И закружились они в единой воронке яркого света и сильного ветра.

***

Протерев глаза от попавшей в них пыли, девушка осмотрелась и обнаружила себя на огромной высоте и в непривычной обстановке…

– Эй ты, голубка! – услышала она мужской голос позади. – Ты откуда здесь такая нарядная?

Лиза резко обернулась и увидела… голубя. Это был настоящий голубь: серый с крыльями и хвостом, да еще и гигантский – во весь ее рост.

Изумлению девушки не было предела…

«Если я понимаю птичий язык, то кто же я?», – подумала она, быстро скользя взглядом по своему телу и доходя до ног.

– О, Боже! – вскрикнула в истерике Лиза. – Это птичьи лапы: розовые, чешуйчатые, да еще и с острыми когтями!

«Я что голубь?!», – мысль стрелой воткнулась прямо в макушку Лизы. Перья, крылья, клюв – все атрибуты пернатых были на месте.

– Ты что, красотка, заблудилась? – продолжал настойчивый самец. – Что ты крутишься, как юла? Обидел кто или танцуешь что ли? Видно досталось тебе по жизни, – уверенно ворковал голубь.

Лиза оторвалась от разглядывания своего очаровательного длинного птичьего хвостика и устремила взгляд на своего собеседника.

– Где я? – голос ее был похож больше на воркование, нежели на внятную человеческую речь.

– Ну ты и вправду странная, – удивленно посмотрел самец голубя на Лизу. – Это же Париж! Вон людишки глазеют снизу на Эйфелеву башню…

Дальше Лиза постеснялась задавать вопросы, дабы не показаться еще и глупой голубихой.

Тем более этот мужчина-голубь оказался так притягателен для нее. Его карие, горящие, словно звезды в темной ночи, глаза, выправка настоящего генерала и лоск перламутровых перьев вскружили Лизе голову. Да так, что весь ее испуг медленно растворился в воздухе.

– Голодная наверное? – ворковал кавалер. – Я знаю отличный ресторанчик в центре Парижа, там самые вкусные крошки круасанов. Пойдем накормлю!

Желудок у Лизы и правда был пустой, и очень хотелось его наполнить. Так и вспомнила она своих подопечных – вечно голодных и ненасытных голубей в парке.

Объедки французских круассанов и булочек с корицей были очень ароматные и вкусные. Лиза и ее ухажер вместе клевали их с теплого летнего асфальта, наслаждаясь пикантным вкусом блюд от местного шеф-повара.

– А ты классная, – проглатывая очередную крошку, сказал Лизе голубь. – Меня, кстати, Рикки зовут, а тебя как?

– Меня Лиза, – робко потупив взгляд, проворковала она.