Книга про дружбу настоящую-пренастоящую

Вера Александровна растерянно замерла, не успев положить журнал на стол, а потом, аккуратно отставив предметы в сторону, хорошенько вгляделась в ученицу через свои очки, натянув их по самые уши, будто бы так легче было понять сказанное девочкой. Учительское чутье на неприятности неожиданно вновь проснулось…

– Каких болотах? – уточнила учительница.

– Непроходимых… – отвечала Уря, ни чуточки не смущаясь. – Но я грамотная, если вы про это спрашиваете: мама с папой речи и правописанию учили, тетя Правовея – лету и счету, Дядя Велибор – гимнастике, ну по-вашему, физкультуре. А прабабушки Свинтолеи – волшебству и тривии, пока родители по командировкам мотались. Конечно, мне еще учиться и учиться,  – вдруг засмущалась девочка, – но кое-что я уже умею.

В голове Веры Александровны неожиданно послышались странные звуки, будто загудел улей пчел или ос или заржал ишак… И она замотала головой, смахивая наваждение, а за ней и некоторые ученики в классе, словно тоже плохо расслышавшие последние слова Ури, закрутили головками, зачесали в ушах, запротирали глаза. И в молчаливом недоумении продолжали слушать сказочный рассказ хорошенькой выдумщицы.

– Нам очень нравилось жить на болотах, но однажды после весеннего слета юных чаровниц, как водится, мне приснился вещий сон, что надо бы к бабушке и дедушке переехать, пришло время и им знания мне передавать. И вот мы собрались и приехали. Я очень рада видеть любимых бабушку и дедушку в здравии, и еще очень рада познакомиться со всеми вами! – Уря с восхищением и некоторым обожанием поглядела на первый свой ученический класс и на каждого его ученика в отдельности, который обязательно станет ей хорошим другом. И для этого не нужны были вещие сны. Просто Уря так решила. А ее папа научил формуле намерения: «Семь раз отмерь, один раз отрежь, с сердцем согласуй – решайся, назад не смотри! И радуйся!»

Вера Александровна почесала сначала в одном ухе, потом в другом (ни ишака, ни разъяренных ос больше не слышалось) и про себя отметила: «Надо что-то делать…» – эта фраза всегда всплывала в сознании классной руководительницы перед ситуациями, которые обозначались на учительских собраниях категориями «катастрофические» и помечались красной пастой в журнале заседания, для немедленного взятия под контроль.

Класс безмолвствовал от такой безудержной фантазии космической придумщицы, рассказывающей так натурально, что все это казалось правдой.

На счастье, прозвенел звонок, разбудивший ошарашенных шестиклассников, и те вдруг рванули с мест, чтобы подбежать к космической Уре с многочисленными вопросами.

«Заклюют! Заклюют же!» – истошно закричало учительское чутье Веры Александровны, вспоминающей странные, поначалу не принятые к сведению слова завуча о староверческой семье новой ученицы, ее традициях и особом отношении к воспитанию.

Вера Александровна уже хотела бежать навыручку подопечной, спасать от злого подросткового (а вы, наверное, тоже наслышаны, как бывают суровы и беспощадны подростки!) угнетения и давления… Но толпа мальчишек и девчонок отодвинула классного руководителя в сторону, взбудоражено сотрясая Урю в объятиях, выкрикивая вопросы, представляя себя, предлагая дружить и пойти вместе на речку после школы, чтобы посмотреть пару фокусов Космо-Ури.

Вера Александровна уже в третий раз в замешательстве потрясла светлой учительской головой, в которую в третий раз не помещалась видимая картина мира, и пролепетала убегающей толпе веселых болтающих ребят, чуть ли не на руках несущих новую одноклассницу, что тема Меркурия остается на домашнее изучение. Однако никто ее не слушал.

Озадаченно усевшись на свое рабочее место, Вера Александровна принялась размышлять, что она вообще знает о староверах и как это знание может повлиять на школьную жизнь класса и весь педагогический процесс… Долго размышлять не пришлось, ибо ничего такого опытная учительница не знала – только то, что описывала Википедия. Однако там, как всегда, ничего толкового и путного не значилось, кроме разных несуразицей о чумазых и косматых людях в льняных одеждах, поклоняющихся недобрым деревянным истуканам с невыговариваемыми именами, питающихся преимущественно растениями и корой деревьев, из которой тут же выделываются лапти. И ко всему прочему не учат детей грамоте! Это никак не вязалось с образом смышленой (даже чересчур!) Ури, выглядевшей вполне современно и очень даже красиво, ухоженно и не истомленной голодом! Но… Вера Александровна никак не могла успокоиться и, как к последней инстанции, обратилась к своему внутреннему голосу, который, в отличие от Википедии, никогда не подводил и не вводил в заблуждение классную руководительницу.

Нужно ли было совершить самое эффективное, расставляющее на свои места (всегда!) действо – посещение и знакомство с семейством новой ученицы? К слову сказать, этому приему научила ее учительница Михеева Валентина Алексеевна (вышедшая недавно на заслуженную пенсию, но продолжающая навещать своих старых учеников и их родителей, ставших настоящими друзьями и покровителями мудрого педагога), всегда говорившая, что нет ничего лучше, чем посмотреть в глаза друг другу и договориться о мире.

«Незамедлительно!» – взвизгнул женским сопрано внутренний голос Веры Александровны, так что та даже подпрыгнула.