Девушка, которая рисует замки

– К тому же я днем на работе…, – я уже поняла, что от котят мне не отмахаться. Было два варианта: либо нести их в приют, либо отставлять дома. Но свои мысли пока решила не озвучивать Ане, было интересно за ней наблюдать.

– Я буду днем кормить! – сразу выпалила Аня.

– А как же школа?

– Утром ты покормишь, я прибегу на большой перемене, она двадцать минут, это как раз в двенадцать часов, а потом после школы еще в три часа, могу и в шесть еще кормить, если ты с работы не успеешь. Только я все карманные потратила на паштет, следующие карманные только в субботу.

Определенно, она мне нравилась все больше и больше.

– Вот только не знаю, что делать с хозяином квартиры, – задумчиво проговорила я.

– А мы ему не скажем!

Мне уже было весело, я приложила все силы, чтобы сохранить задумчивый вид и не рассмеяться в ответ.

– У меня есть бутылочка и остатки смеси, моя следующая зарплата только через две недели и имеющихся денег не хватит, чтобы купить еще.

– Подожди, – сказала девочка, взяла телефон и стала что-то быстро писать. Через минуту я прочитала в чате дома ее послание, что ей удалось временно пристроить котят (я хмыкнула), они продолжают искать постоянный дом, но сейчас им нужна смесь для котят. Вдруг у кого есть. По-детски жалобно и пронзительно. Прошло пять минут тишины, я как раз осматривала котят, как неожиданно появилось сообщение. Писал мальчик, что у него смеси нет, кот уже есть, и папа с мамой не разрешают завести еще одного, но он готов перевести на корм свои сто рублей карманных денег. Аня рассыпалась в благодарностях, сказала, что тоже ждет в выходные своих карманных денег и сообщила, что к ее номеру телефона в чате привязана ее детская банковская карта. После этой детской, за душу берущей переписки в общем чате началось что-то невообразимое: чат гудел, все отписывались о переводе ста рублей, некоторые деньги падали без сообщений, а телефон постоянно тренькал о приходе новой суммы. Да я сама готова была кинуть сто рублей, не сиди я рядом с Аней.

– Ну, что ж, великий стратег, – улыбнулась я, – давай кормить твоих найденышей. Как назовем? У нас тут два мальчика и девочка.

– Тогда Ватрушка, Крендель и Кекс!

– Забавно, я просто представила: Крендель, Крендель, ксс-ксс-ксс, – рассмеялась я.

За нашими с Вадимом шахматными баталиями, небольшими поручениями от Саши, разработкой детской площадки и активной приютской деятельностью пролетела неделя. Проходя утром в пятницу мимо стойки администратора, услышала обрывок разговора Эльвиры с девушкой из бухгалтерии: «… сегодня же пятница, ну ты понимаешь…» с многозначительными улыбками.

Даже Лена отреагировала на «пятницу», передвигая окошко настенного календаря:

– О-о-о, сегодня пятница!

– Да что у вас по пятницам-то? – не выдержала я.

– Скоро узнаешь, – улыбнулась она. Судя по всему, Лену-то как раз «пятница» веселила, что не скажешь об остальных сотрудниках.

Где-то часов в одиннадцать позвонила Эльвира и попросила подойти. При моем появлении, она выплыла из-за стойки, очень внимательно меня оглядела и попросила следовать за ней. Платье на ней было особенно хорошо… туфли тоже. На мне же было обычное офисное платье серого цвета свободного кроя с крупными карманами, перехваченное поясом. Аня его тоже называла мешковатым, и, хотя официально стиль платья назывался сафари, оно в тоже время полностью подходило под офисные каноны: наличие рукавов, длина до колена, однотонное, полная противоположность того, что было на Эльвире: платье облегало ее фигуру, как вторая кожа, оно было чрезмерно коротким, сделав ее ноги визуально длиннее. Я шла за ней и размышляла, а как же положение о дресс-коде, с которым меня знакомили в день приема на работу. Ни одна из деталей ее туалета не вписывалась в заявленные стандарты.

Эльвира вошла в приемную, но пошла не к двери Вадима, а к крайней справа двери. И тут я вспомнила! Балда! Я же слышала от самого Вадима, и Лена говорила, что по пятницам его брат… как там его … не помню, но определенно на букву «В» приезжает в офис. Так вот, что у них по пятницам! Насколько я помнила, он занимает должность финансового директора компании и основные вопросы решает удаленно, а по пятницам, выходит, исполняет роль Цербера. А удачный день выбрал, чтоб никто не расслаблялся!

В отличие от кабинета Вадима кабинет его брата выходил на другую сторону полукруга, и окно располагалось с другой стороны, но его хозяин также стоял у окна, только не сложив руки на груди, а засунув их в карманы брюк.

– Владислав Владимирович, наш новый сотрудник в проектном отделе – Александра, – ситуация повторилась один-в-один только с корректировкой первого слова.

– Да, – ответил он и повернулся.

Ого! Все говорили «брат», но почему ни один не сказал «близнец»!?

– Похожи? – ухмыльнулся он.

«Блин, у них и голос один на двоих!»

Я кивнула и удивленно протянула:

– Здра-а-а-а-ствуйте.

– Здравствуйте, – ответил он.

А он стоял и внимательно изучал меня. Я спокойно могла сделать то же самое, благо солнце было не на той стороне, куда выходили окна его кабинета. Братья были точной копией друг друга. «Хм, какой же он тогда старший? – вспомнила я слова Вадима, – если только на пару минут». Только у второго были длинные волнистые волосы до плеч, зачесанные назад. Те же карие глаза… Бандерас! Вот кого мне интуитивно напоминал Вадим, но о котором я сразу сообразила, взглянув на его брата с длинными черными волосами. Но в отличие от брата Владислав Владимирович даже не пытался быть доброжелательным и учтивым. Что-то в нем было притягательное от Бандераса, но было и что-то грозное. Нет, не грозное – зловещее! Вот правильное сочетание. Это не Бандерас. Это Люцифер. Нет, Мефистофель!

Я закончила с подбором имен, а он закончил меня сканировать (я бы даже не осилила столько на себя в зеркало смотреть), и, не торопясь, направился в обход стола, рассматривая свои ботинки, или что у него там интересное ползало по полу?

– У меня есть одна просьба… или поручение. Да, поручение. И я даже согласен оплатить услуги, потому что напрямую с выполнением трудовых обязанностей это никак не связано.

Я молча слушала. Навряд ли мы будем играть в шахматы на деньги, я быстро огляделась вокруг – никаких шахматных досок.

– Есть некий дом, вернее даже – бетонная коробка. Мне нужна экспертная оценка о самом проекте, и как он реализован, есть ли нарушения и если есть, то насколько сложно их исправить.

Я кивнула, потому, как надо было хоть как-то отреагировать.

– Завтра я за тобой заеду. Адрес? – вот так вот просто обращаясь на «ты», не получив даже моего согласия на эту работу.

– Чей?

– Ну, не мой же!

– А, Солнечная, 11-55.

– Квартира меня не особо интересует. Подъезд?

– Второй.

– В 9 буду.

В полном недоумении от прошедшей сцены, а еще больше – от своего поведения я вернулась на рабочее место. Вместо того, чтобы работать, я уставилась в монитор и, на автомате листая полученные коммерческие предложения по детским площадкам, пришла к выводу, что удивление от сходства братьев в самом начале встречи стало лейтмотивом всего разговора, и именно из-за этого я не смогла выстроить правильную линию поведения. Решила, что в следующий раз я буду вести себя по-другому, во всяком случае, удивляться сходству братьев уже не буду.

Субботним утром меня разбудил звонок, но не будильника. Это был звонок с неизвестного мне номера телефона.

– Алло? – пробормотала я.

– 9 часов 10 минут! УЖЕ! – в голосе, который было сложно не узнать, звучало глухое и еле сдерживаемое раздражение. Это был Мефистофель.

– Черт! Ой, извините! Пару сек.

Солдаты и то не смогли бы так быстро собраться: я запрыгнула в джинсы, первая попавшаяся футболка, балетки, сумка и уже в лифте попыталась что-то сделать с волосами, потому что коса, в которую я заплетаю волосы на ночь от моих хаотичных метаний по квартире уже успела расплестись. Обнаружила, что никакой резинки для волос в сумке не было, только жевательную резинку откопала. Не было и расчёсок, поэтому я просто перекинула волосы назад. Хорошо, что у меня в сумке всегда лежит блокнот с ручкой, а накануне я сунула в нее лазерный дальномер. Лестничный пролет первого этажа я преодолела двумя прыжками.

В ярких солнечных лучах великолепная черная машина сияла как брильянт. Я понятия не имела, что это была за машина, но она была шикарная. Вокруг этого чуда, заложив руки в карманы брюк, раздраженно расхаживал Мефистофель. На нем были черные джинсы, черная рубашка и собранные в хвост волосы скорее всего резинкой черного цвета. С именем «Мефистофель» я не промахнулась.

Как только я выскочила из подъезда, он скользнул по мне невидящим взглядом и продолжил дальше нервно чеканить шаг, не обращая на меня никакого внимания. Я так и застыла на месте, не зная, что делать дальше. Наверное, именно мое неуверенное переминание с ноги на ногу заставило его обернуться второй раз.