Навигатор из Нерюнгри

Артём опустил глаза.

– Давайте посмотрим его параметры, – уклончиво предложил он.

– Параметры отличные, уверяю вас, – с нажимом повторил директор.

– Я должен убедиться в этом сам. До настоящего момента, руководителем проекта являюсь я. Ваш мандат ограничивается предоставлением помещения для Лаборатории биогенной инженерии и координацией с другими лабораториями. Я ничего не путаю?

Кромлех недовольно насупился, белёсые глаза приобрели ледяную решительность.

– И всё же посмотрите. Личное дело 2046-дельта-1.

– Я найду, – кивнул Артем, отворачиваясь к монитору.

2

Полусонные, бессмысленно моргая глазами, Ульяна и Наташа появились в холле первого этажа, зевая, присоединились к остальным курсантам. Кирилл, конечно, ещё спал. Во всяком случае, на экскурсии его не было. Зато Ульяна увидела вчерашних знакомцев из института мерзлотоведения – белобрысого парня с глазами Пьеро и иностранца. Приветливо кивнув обоим, она встала чуть в стороне, уперлась плечом в гладкую поверхность колонны, и, прислонившись виском к полированной поверхности, подремывала.

– Дорогие первокурсники, – нарочито бодро начал Боз Удгрин, оглядывая небольшую группу первокурсников. В форме, с отличающимися лишь нагрудными знаками, они все больше походили на клонов. Вот только эта, огненно-рыжая землянка, выделялась. Нет, не цветом волос. На эти мелочи пожилой клириканец давно не обращал внимания.

Боз Удгрин, педагог с сорокалетним стажем, готов был поклясться, что эта девушка всех скоро удивит. Есть что-то во взгляде талантливых курсантов, что-то особенное. Он подбирал слово. А потом вспомнил глаза другого своего ученика, блестяще, экстерном, окончившего факультет биогенной инженерии, и слово всплыло само. Одержимость. Словно их души, и вправду – вместилище Божьего Провидения.

Пожилой учитель вздохнул.

– Как я надеюсь, вы уже успели ознакомиться с базовыми файлами, – начал он, Ульяна при этих словах почувствовала, что краснеет, – вы оказались курсантами Академии Космофлота Единой галактики, крупнейшего образовательного учреждения, выпускающего ведущих специалистов в таких областях знаний, как сенсорная навигация, биогенная инженерия и программирование, средства и программы коммуникации, робототехника и киберизация. Многие вещи, которыми вы сейчас окружены, – разработки наших выпускников. Кто назовет хотя бы несколько наименований?

Белобрысый парень, вчерашний попутчик, показал на широкий черный браслет:

– Бромох, разработка выпускников факультета робототехники и киберизации, инженеров землянина Бромова и клириканца Оха, браслет с биоактивными панелями для активации дополнительных функций костюмов военного и гражданского назначения. Лианиновое полотно, сменившее нейромеханическое волокно и используемое сейчас в медицинских центрах для диагностики, а его более продвинутую модель, лианин А – как покрытие кресел навигаторов для обеспечения максимально полной передачи информации от оператора к протоискусственному интеллекту корабля – разработка биогенного инженера, землянина, Паукова Артёма Геннадьевича…

Ульяна перевела взгляд на подругу – вот если бы не шатались полночи, тоже, может быть, блеснули знаниями, а сейчас стоят, слушают.

– Совершенно верно, сюда можно отнести и уже знакомые вам и незаменимые креоники – информационные экраны с табло из оксида кремния, и прекрасное изобретение – дендрогалевое полотно, из которого выполнена ваша форма, – удачная посадка по фигуре – это её уникальное свойство. Специальные волокна обеспечивают необходимую степень прилегания изделия. Так что вы находитесь в эпицентре развития Галактики, – он сделал выразительную паузу, – цените это.

Дальше он, начиная с верхних уровней, повел курсантов извилистыми коридорами, показывая административные помещения, огромный конференц-зал, оранжерею, лаборатории, оснащение учебных аудиторий различных факультетов. Ульяна чувствовала, что не верит сама себе. И, если бы не вчерашняя экскурсия – она бы по-прежнему думала, что все вокруг – розыгрыш. Но она видела станцию. Она была в открытом космосе. Она видела оранжево-красное сияние Глаугели и синюю точку – планету Креониду.

В лекционных залах шли занятия, на тренажерах курсанты-навигаторы отрабатывали маневры. Им, первокурсникам, тоже разрешили попробовать.

Ульяна, усевшись в громоздкое кресло, почувствовала, как зашевелилась и завибрировала под ней его бархатистая поверхность. Девушка удивленно уставилась на потянувшиеся к ней ворсинки, прочно и безболезненно прилипшие к ладоням.

– Да, это и есть лианин А, – стоявший рядом старшекурсник протянул ей тонкие проводки с наконечниками – присосками. – Это на висках закрепи.

Ульяна так и сделала.

Закрыв глаза, словно вывалилась в космическое пространство: потоки звезд и космической пыли, тишина, и полное одиночество. Ульяна не чувствовала опоры и хаотично вращалась. Голос снаружи подсказал: «Попробуй удержать равновесие, командуй».

Девушка расставила руки и заставила себя повернуться навстречу вращению. Пространство вокруг внезапно приобрело очертания, медленно, словно на фотопленке, проявлялись планеты. А рядом с девушкой материализовалась станция Тамту: коричневый титановый шар в оспинах разорвавшихся астероидов, ощетинившийся бортовыми орудиями прибывающих космических кораблей.

Шорох над ухом. Настойчивое прикосновение. Ульяна повернулась и окунулась в темноту.

– Вы себя хорошо чувствуете? – Боз Удгрин разглядывал её удивленно и протягивал стаканчик с дымящейся жидкостью. Все присутствующие, приоткрыв рты, бесцеремонно тыкали в неё пальцами и обсуждали без стеснения. Ульяна осторожно отпила и поморщилась – напиток оказался чудовищно горьким.

– Что это?

– Это должно восстановить ваши силы и моторику.

– Да у меня все нормально, – девушка в доказательство вытянула руку и покрутила кистью.

– Голова не кружится? – преподаватель перехватил руку, замерил пульс.

– Да нормально всё. Что случилось то?

– Вам удалось мысленно выйти из учебной программы в реал.

Ульяна уставилась на него:

– Это нельзя было делать? Или что?

– Этого невозможно сделать, – Боз Удгрин недоумевающе пожал плечами.

Подождав еще пару минут пока куратор не убедился в состоянии девушки, экскурсия продолжилась. Только информация, которую рассказывал клириканец, теперь мало кого интересовала – все разглядывали Ульяну. К их малочисленной компании на этой почве присоединились несколько курсантов старших курсов.

Девушку это начинало донимать.

– Что они пялятся все? Я себя обезьянкой в зоопарке чувствую.

Наташа пожала плечами – она тоже ничего не понимала. Хотя её первое погружение в кресло навигатора произошло без происшествий – если не считать того, что послушно выполнив несколько пробных манёвров, она благополучно потеряла сознание.

Их провели в лабораторный сектор. Белоснежные, с хромированной отделкой стенные панели, матовое стекло дверей, всё овеяно тайной и загадкой. Ульяна вытянула шею в надежде увидеть вчерашнего знакомого: на его креонике значилось что-то про лабораторию и гены. «Наверно, здесь работает. Может, лаборант или младший научный сотрудник», – гадала она про себя. Но за стерильными перегородками не было видно ни одного намека на движение.

Девушка вздохнула и отвернулась.

– Сейчас мы с вами находимся в сердце факультета генной инженерии и программирования – Лабораторном комплексе, – проговорил куратор около лифтов. – Здесь усложненный режим допуска, так что мы с вами сможем пройти в музей, где вы увидите разработки наших выпускников – лианиновое полотно, опытные образцы других перспективных материалов и оборудования.

И он распахнул перед группой курсантов широкую прозрачную дверь, за которой оказался коридор. Ульяна плелась в хвосте группы.

3

Расставшись с Кромлехом, Артём открыл дело Паля Сабо. Конечно, характеристики впечатляли. Среди креонидян сенсоидов не так много – нет генетической предрасположенности. А этот – довольно неплох. Ещё он принадлежал к древнему роду, один из представителей которого возглавлял в настоящий момент Правительство Креониды и Совет по контактам. Ясно, почему директор так о нём печётся. И вопрос – нужно ли это ему, Артёму?

Молодой человек встал, прошёлся от стола к двери и обратно. С одной стороны – дело важнее личных симпатий и антипатий. С другой – это возможность для Кромлеха соваться в проект всеми руками и ногами.

Артём запустил очередной поиск по параметрам. Его интересовала адаптивная сенсоизация, ещё лучше – сенсоизация группы А: редкое свойство повышенной, экстраординарной способности нервной системы, позволяющее навигатору полностью смыкаться с объектом управления. База не формировалась – программа будто подвисла.

Артём вздохнул, выпрямился, расправил широкие плечи, размял затекшую шею. Поверх открытых им поисковых окон выплыла жёлтая папка с пометкой «новое». Артём автоматически открыл её: на него, словно преследуя, смотрела вчерашняя рыжеволосая фея, Ульяна Рогова. В короткой служебной записке, прикрепленной к личному делу, значилась информация о выявленной особенности курсанта Роговой «во время пробного маневра на тренажере… резкий выплеск окситоционов и дофаминов… выход из учебной программы».

Он не успел дочитать: встал в полный рост, прислушиваясь к гомону голосов около кабинета. В узком просвете прозрачной панели показалась группа курсантов и куратор Боз Удгрин. И рядом с ними – счастливая физиономия Василевса. Артём сощурился, но нажал кнопку допуска в кабинет.

Дверь распахнулась, впуская одновременно Васю Крыжа и приглушенный шепот первокурсников.