Юлька 2.0

Его поход к бабке результата не дал. Старуха была в полном здравии и шла на поправку.

«Может это и к лучшему. Пока они будут лаяться, я смогу как-то дожить до совершеннолетия и выгоню их обеих потом» – зло смотрел юноша вслед родственнице.

Антон услышал голоса из холла. Прибыла лучшая подруга тётки. Именно Изабелла сообщила о новых обстоятельствах в семье Сафроновых, и теперь она практически весь день проводила рядом с Линой. Юноша скривился сильнее.

«Надо будет стравить их, нечего здесь себя вести как дома. Нашла, кого просить кофе принести, нищебродка, даже не понимает, что для этого есть специальные люди».

Изабелла, одетая во всё розовое и блестящее благоухала как куст роз. Она со счастливой улыбкой вертела коробочку с пирожными.

– Я нам вкусняшек принесла.

– Ах, какая ты заботливая, – расцеловала её в обе щеки Лина. – Пойдём, не терпится испытать тайский массаж.

Женщины подставили тела массажисткам из Тайланда и, не опасаясь огласки со стороны мало говорящих по-русски таек, болтали.

– Какие приятные духи, – восхитилась Лина.

– Купила на распродаже. Зашла в парфюмерный и сразу влюбилась в этот запах.

– Понимаю. Я Виолеткины духи все повыброшу. Тяжелые такие ароматы, аж голова болит.

– Как племянничек?

– Придушила бы, да кто же убивает курицу, несущую золотые яйца.

– Вредничает. Это понятно. Хотел, наверное, просрать всё наследство сразу. Как поступишь?

– Подумываю в военное училище сбагрить. Пусть родину защищать идёт. Как только восемнадцать стукнет, договорюсь в военкомате, чтобы подальше заслали. И там тоже проплачу, чтоб растянули срок службы. Бойцы ведь если нарушат что, то им в наказание денёчки к службе дают. Посидел на губе и всё незачёт.

– Умно. Но не будут же они его вечно там держать?

– Не будут. Зато у меня будет время побольше харчей разных припрятать. Кто его знает, что он потом вытворить с бывшей опекуншей сможет. А так хоть несколько лет пошикую и тебе перепадёт, не переживай. Может, вместе придумаем, как от мальца избавиться.

– Поняла, подруга. Будь споки, всё сделаю. Ты же меня знаешь.

– С мамашей не повезло. На поправку пошла. Железное здоровье. Нервы, как стальные канаты. Всё ей нипочём.

– Она здесь живёт, да?

– Да, причём прописана. Мне мою прописку с ней в этом доме надо согласовать.

– Она ж тебя терпеть не может. Сомневаюсь, что когда её свет Казимирушка помер, она своё отношение к тебе поменяла.

– Куда там поменяла. Меня охранник к ней в палату не пустил. Сказал, что не велено.

– Вот грымза старая, сама присмерти, а нос от родной дочери воротит.

– Послал же Бог родственничков.

– И не говори. Так, давай о весёлом. Как твой Артём?

– Хахаль он, безусловно, сногшебательный. Не зря его невестка привечала. Щупленький конечно на мой вкус, но такие вещи творит, что я даже в кино не видела.

– Тебе после твоего монастыря и подавно теперь все мужики как Аполлоны!

– Слышишь, да не была я ни в каком монастыре. Там же вкалывать надо. Я попросила пожертвования пересылать на моё содержание. Казимир от земли давно оторвался, в ценах ни в зуб ногой. Вот я и тратила потихоньку. Без шика, но на жизнь хватало. Раз в год в Турцию летала. А в Нижний Новгород поехала, только для вида, чтоб не полезли проверять.

– Ну, ты голова!

Пётр выставил охрану в больнице, чтобы ни кто не помог, матери Казимира Сафронова на тот свет уйти раньше времени. Привёз даже доктора из Краснодара. Тот обновил схему лечения, и женщина быстро пришла в себя. Как только это случилось, еле выждав день, по настоянию врача, Пётр явился к ней в палату.

– Кто вы? – пожилая женщина с короткой стрижкой на стального цвета волосах приподнялась на подушки.

– Мы с вами давно знакомы. Вы как-то приходили ко мне. Очень давно, это было. Подозревали, что Антон это мой сын. Я тогда отрёкся. Но став постарше тест на отцовство устроил. Вы были правы. Сейчас, когда у него нет матери и отца, который его воспитал, я хочу забрать сына себе. Но Антон не хочет со мной знаться.

– Вы ему рассказали? – охнула Светлана Михайловна.

– Не волнуйтесь. Вам нельзя. Да, рассказал. Но чувствую, мальчик испорчен деньгами вашего сына. К тому же сейчас ваша дочь претендует на опекунство.

– Лина? Лина приехала из монастыря?

– Да, давно. Она не приходит к вам, потому как думает, что вы скоро помрёте.

– А вы откуда знаете?

– Могу дать запись нашего разговора послушать. Ваша Лина даже упомянула то, что Казимир на вас кое-что успел переоформить из счетов и имущества и говорит, что раз у неё будут ограничения пользоваться Антоновыми деньгами, то ваши ей быстрее достанутся, потому как дословно «мамашка моя не жилец».

Женщина посмотрела пронизывающе: – О чём вы с ней беседовали?

– Хотел сына забрать. Но племянник пусть и не родной ей очень самой нужен.

– Вы то, то же, пожалуй, как она хотите поживиться?

– Я состоятельный человек. Думаете, кто вам тут всё оплачивает? И докторов привозит? Доченьке не до вас. Гардероб Виолетты промеряет и любовника её по наследству тоже прихватила. Артём постоянно с ней теперь.

– Этот щенок однажды вылетит, – вытянулись губы женщины в одну линию.

Она посмотрела в окно и метнула тяжелый взгляд в Петра: – Что вы хотите?

– Мой сын будет лучше себя чувствовать с отцом. Пусть даже пока сорванец этого не понимает. Оформите опекунство на себя. Я помогу. И дайте мне его возможность воспитывать. Когда ему исполнится восемнадцать, он сбежит от меня, даже не сомневаюсь, но я хоть что-то успею в него вложить. У меня база отдыха в Адыгее есть. Отвезу туда. Отправлю учиться в местном селе в обычную школу. Вам же Антон не нужен. Ему пора узнать, как мир устроен.

– Мой сын относился к нему как к родному, – пристально смотрела Светлана Михайловна.

– Только он им не занимался совсем. Он бизнесмен и вы прекрасно знаете, что времени у него кроме как на бизнес не было. Лишите Антона наследства. У вас все права на это есть.

– Я не могу так поступить с внуком. Все эти годы, как бы там ни было, мы жили как одна семья.

– Что же не хотел вам говорить, но вот возьмите. Прочтите.