Другие: Она чужая

– Всех остальных дел никто не отменял, – говорил он ей накануне вечером, последнее время они все чаще стали встречаться за ужином или на худой конец поздней ночью в спальне, – удачно, что Лекс освободил расписание и остался в Нью-Йорке.

– Я думала он уже уехал, откуда он кстати?

– Я разве не говорил?

Кэш, подмяв под себя подушку, покачала головой. Он ей не говорил. Она смотрела на то, как он раздевается, стягивает с себя вещи и пытается повесить их на вешалку.

– Оставь, я все сделаю сама, – Кэш кивнула на его руки.

Все наладилось, став как прежде. Крис не солгал: после того как они вышли из машины, они продолжили жить в режиме «ничего не случилось», ни разу не вернувшись к тому, что произошло. Он не пытался начать разговор, а Кэш к этому и не стремилась, не представляя, как будет рассказывать ему о том, с кем же именно она переспала.

Однако было нечто что время от времени тревожило ее, но за круговертью дел Кэш было некогда задуматься об этом.

– Из Чикаго, вы земляки.

Кэш повела губами. Ну-да, радость-то какая!

– И когда он уедет?

За все это время что он здесь, Кэш больше не встречалась с Лексом, за исключением того дня в клинико-диагностическом центре, когда их «официально» познакомили друг с другом. При воспоминании об этом человеке ее одолевало некое чувство вины, иногда стыда, ведь она так и не поблагодарила его за помощь. Так и не нашлось времени и места для того, чтобы поговорить.

О чем?

Кэш не знала, но была уверена, что такой разговор обязательно должен был быть.

Временами она ощущала, как будто что-то связало их: часы, проведенные в компании друг друга и эти бесконечные насмешки, оскорбления по поводу ее веса часто вспоминались ей и вызывали детскую досаду, что надо было сделать, сказать, ответить Как-то иначе. Кэш старалась не думать об этом долго, ведь у нее уже было все то, чего можно было пожелать.

–Мне казалось, что он тебе понравился. – Крис присел на край кровати и провел пальцами по ее спине, отчего девушка повела лопатками. – Или я чего-то не знаю?

Мурашки от его прикосновений пробежались по спине и наконец залезли под волосы, вызвав изморозь по всему телу. Кэш отвлеклась от мимолетных воспоминаний и не дала себе обмануться его нежным голосом с вкрадчивыми интонациями –Крис «прощупывал» почву. Было что-то в его вопросе такое, едва уловимое, отдающее ревностью, как слышимые вдалеке раскаты грома в ожидании приближающейся грозы.

– Ключевое слово – “показалось”. Я надеюсь, что с его отъездом мы сможем чаще проводить время вместе. Мы ведь почти не видимся.

Кэш перевернулась на спину, глядя на мужчину в рубашке, что сидел рядом с ней. Отсутствие галстука и пиджака очень шло ему, напоминало Кэш о тех временах, когда они просто гуляли в парках, встречались в ресторанах и ездили на пикники, потихоньку знакомясь с друзьями друг друга. Сколько они уже вместе? Нет и полгода.

– Ты думаешь причина в нем? Ты ошибаешься…

– Я не ошибаюсь и причина не в нем, а в том во что ты ввязываешься. Понятное дело, что вас связывают совместные дела. Но может быть я чего-то не знаю, и ты в тайне развлекаешься, проводя каждый день на поле для гольфа?

Крис рассмеялся, наклоняясь и целуя ее в губы в продолжительном и чувственном поцелуе. Он отклонился, разглядывая ее лицо и поглаживая щеку. Девушка удобно разместилась под его рукой, глядя на него карими глазами, ее губы раскраснелись от поцелуя, а дыхание сбилось. Она, также, как и он, водила по его лицу, улыбаясь чему-то своему. Ему очень нравилось то, что он видел перед собой.

– Нет, но ты права. Он нужен мне и лучше сделать все сейчас, потому что потом начнется более легкая пора – встреча с избирателями в компании моей прекрасной спутницы.

Кэш это не впечатлило и не вдохновило. Быть постоянно на виду в ее планы совершенно не входило, она не считала себя каким-то эталоном или примером для подражания, очень спокойно относилась к политике, а где-то даже с пренебрежением. В ней четко устоялось мнение, что политики – это те еще актеры в большом цирке жизни, а сам процесс их управления страной давно превратился в выкачивание денег и получение больших откатов при принятии тех или иных законов.

– Зачем тебе это? Ведь не в деньгах же дело? Тебе ведь на безбедное существование хватает и даже более того.

– Хватает. И не в деньгах дело. Я хочу оставить след в истории, прежде чем исчезнуть со сцены мира окончательно – это ведь мое первое столетие – потом я уже не смогу и носу высунуть, даже самая крошечная статейка в журнале уже будет опасна для моего инкогнито. Хочу сделать что-то для этой страны, прочитать о себе в учебниках или книгах по истории США. Я честолюбив.

– Я это заметила, но ты собирался в душ. – Кэш делала вид, что не обращает внимание на то, как высвобождаются пуговицы ее рубашки–пижамы из-под оков петлиц, его прикосновения вызывали легкую щекотку. – И если ты не будешь ужинать, то я жду тебя.

Она, в отличие от Криса, не мечтает о славе, под каким бы соусом ее не подавали. Бессмертие окончательно расставило все по своим местам: вся их роль в судьбе человечества, вся слава должна была достаться другим, следы должны быть стерты, а существование забыто. Это ее устраивало. То что хотел Крис – было вполне себе допустимо. В рамках одной человеческой жизни он мог попробовать все.

– А, что с тем делом о суициде?

Наконец спросила она, задав вопрос ему вдогонку, решившись все-таки вспомнить об этом моменте. Она знала, что Крис проводит не все дни напролет в своем кабинете или на бесконечных встречах в компании Лекса, иной раз ее звонки заставали его в полицейском участке, бывало, что за него отвечал его адвокат.

–Закрыли. На бритве было полно ее отпечатков пальцев и ни одного моего, им в конце концов удалось найти предсмертную записку. Она написала ее несмываемым маркером, зажав в руке, но забыла, что маркер может быть и несмываемый, но вот бумага разбухает. Воду в ванной спустили, но никто не обратил внимание на плавающую и приставшую к эмали бумажку. Почему вдруг решила спросить об этом?

Он обернулся, застыв в дверях раздетый по пояс. Кэш смотрела на привлекательного, но такого уставшего мужчину, гадая, хватит ли у него сил на ужин или после горячей воды он размякнет, словно пластилин, позабыв о сексе напрочь.

– Чтобы ты мучился над этим вопросом в душе. Иди. Так ты будешь есть?

Крис наградил ее красноречивым взглядом, затем только усмехнулся, приближаясь и подхватывая ее на руки. Кэш вцепилась ему в плечи.

– Ты что делаешь, сумасшедший? Отпусти меня!

– Буду, но позже.

Глава 9

Как она оказалась на той улице? Кэш вряд ли смогла бы это объяснить. Она просто попала сюда, стояла и наблюдала за происходящим со своей “смотровой площадки”.

Завалы уже практически расчистили, остались нижние этажи, парковка и технические помещения, но найти кого-то из живых спустя такое долгое время не представлялось возможным. Однако родственники, друзья и близкие тех людей, что еще числились без вести пропавшими, продолжали приходить, ждать и надеяться на то, что они несмотря ни что еще живы.

Кэш ежедневно приезжала сюда и смотрела на происходящие работы, как люди и техника разгребали завалы; слушала звучание отбойных молотков, двигателей, лопастей, креплений, шипение сварки. Падение близнецов зацепило рядом стоящие здания, какие-то не подлежали восстановлению и их было решено разобрать, другим требовался косметический ремонт и замена стекол.

Она стояла практически возле дороги, позади нее шумели и неслись, опережая друг друга, машины, но Кэш не обращала на это внимание, проигнорировав начавший накрапывать мелкий дождь. Многочисленный поток людей, не уменьшающийся, а с каждым днем и часом все более и более увеличивающийся, потихоньку начал иссякать. Ее перестали то и дело задевать, толкать, пихать и пытаться оттеснить в сторону. В кармане пискнул новый телефон, принеся очередное смс, Кэш подержала его в руке и тут же отпустила, решив, что ничего важного, раз ограничиваются сообщениями.

На улице, глядя на развалины, осталось совсем немного людей, таких же молчаливых и безучастных к происходящему, как и она сама. Они стояли, как одинокие безмолвные статуи, молча скорбящие по тем, кого уже не вернуть.

Дождь усилился, добавился ветер, Кэш поправила воротник плаща, закрывая им шею и грудь, продолжая оставаться на месте. Ей было совсем не холодно, наоборот дождь прибил духоту, пыль на улицах и сбил выхлопные газы. Повеяло приятной свежестью и в воздухе запахло озоном.

Она надела плащ сегодня, поддавшись уговорам Эмили, что всегда смотрела сводки погоды и одевалась согласно рекомендациям метеорологов, даже если день, несмотря на обещания специалистов, обещал быть светлым и солнечным.

Кэш редко верила синоптикам, ей иногда хотелось сказать, что гидрометеорология –больше искусство, чем наука. Но Эмили было не переубедить.

– Совсем промокла. Давно стоишь?

Сердце пропустило удар и, кажется, затаилось, Кэш повернулась к говорящему.

Лекс.

Он стоял рядом, всего в шаге от нее, заправив руки в карманы брюк и приподняв воротник плаща от задувающего вместе с влагой ветра. Не застегнулся, но шею бережет или модничает. Кэш мысленно фыркнула.

– Не знаю. Когда приехала – дождя не было. А ты здесь что делаешь?

Лекс посмотрел на нее искоса, слегка дернув плечом, и вновь перевел взгляд вперед.