Вечное сердце

Таня успела припудриться, когда дверь ее кабинета открылась и Юля в темно-синем платье с белым воротничком и с накрашенными губами, улыбаясь, пропустила двух явных представителей швейцарской фирмы. Больше никем эти два сухощавых, элегантных, приветливых господина быть не могли. Таня пошла к ним навстречу, оба по очереди поцеловали ей руку, один сказал с сильным акцентом:

– Татиана, мы не имеем переводчик…

– Но вы прекрасно говорите по-русски, – сделала комплимент Таня, – а я к тому же немного говорю по-французски.

– О! Бывать во Франции?

– Нет. Просто московская французская школа.

– Но вы будете приехать в Швейцарию…

– Конечно, – легко согласилась Таня. – И Юля приедет, и еще две мои сотрудницы, они сейчас придут.

Юля открыла дверь, махнула Поле и бухгалтеру Тамаре. Те торжественно вошли. Полина была в красивой юбке и купленной Таней роскошной белой блузке с вышивкой. Один из гостей посмотрел на нее с восторгом и сказал: «Бель». Поля заиграла ямочками, готовясь к чему-то смешному, как всегда. Таня поспешила всех рассадить за столом, на котором уже стояли напитки, фужеры, вазы с фруктами. Пока она обсуждала детали с гостями на французском языке, ее сотрудницы смотрели на нее с гордостью и уверенностью в том, что она легко возьмет международный барьер в их маленьком бизнесе. Полина, заслушавшись и ничего не понимая, размечталась. Она увидела себя на каких-то приемах в роскошных нарядах, и все хвалили то, что она приготовила, все говорили: «Бель». Это единственное, что она понимала по-французски.

Потом гости достали бумаги, Татьяна читала их очень внимательно, а ее сотрудницы затаили дыхание. А вдруг их все-таки решили обмануть в чем-то эти иностранцы. Все вспомнили утренние мрачные прогнозы Юли: «Они сюда едут, чтобы нас развести. Мы же для них – лохи… А Танька… Я не знаю уже, что про нее думать. Как она с этим негром… Я в шоке. А сегодня расфуфырилась! Я ж ей сказала: приходи в черном платье. Нет. Не послушалась. Я не удивлюсь, если она просто замуж за иностранца собралась, а мы ей – по барабану».

– Какая ты противная, Юля, – рассердилась Полина. – Таня нам как родная. Я хочу, чтобы она замуж вышла и чтобы нам всем от этого было хорошо.

Наконец Таня и швейцарцы подписали бумаги и обменялись рукопожатиями. Таня предложила гостям пообедать у них. Они радостно согласились. Дальше все было похоже на маленькую вечеринку: к трем женщинам пришли два кавалера. Гости пробовали, хвалили, говорили на смеси двух языков, смеялись и шутили. Из кейса одного из них вдруг появились две бутылки прекрасного вина. Вскоре всем стало тепло и совсем весело.

Таня подошла к балконной двери и приоткрыла ее, вдохнула воздух, который явно стал морозным. Вдруг кто-то нежно и сильно сжал ее локоть. Она повернулась: на нее смотрели голубые ласковые глаза. Она забыла, кого из них зовут Пьер, кого – Кристиан. Сказала на всякий случай.

– Я слушаю тебя, Пьер.

– Я – Кристиан, – пробормотал он интимно. – Поехали ко мне. Я влюблен.

Он обнял Таню за плечи, прикоснулся губами к ее щеке…

– Я думал, тут сделка, – внезапно раздался рядом спокойный баритон. – Татьяна, если это фирма приправ, то при чем тут «лямур». – Дэвид, столь неожиданно появившийся, отодвинул Кристиана от Тани, как стул. Тот покраснел, выругался по-французски и двинулся вперед, будто для драки.

Дэвид не шевельнулся, но его крупные руки сжались в кулаки.

– Ой-ой-ой! – заголосила Полина. – Девочки! Они сейчас подерутся.

Мужчины посмотрели на нее, расслабились, каждый сделал шаг назад.

– Ужас, – после короткой паузы произнесла Таня. – Мне кажется, все накрылось. И договор отменяется.

Дэвид взглянул на нее, как провинившийся пес. Кристиан вернулся к письменному столу, взял подписанный договор, торжественно положил его в папку.

– Поздравиляю нас с хорошим делом, – сказал он торжественно, и они с Пьером чинно откланялись.

Таня видела в окно, как отъехала их машина, а ее все еще била нервная дрожь.

– Не, ну, конечно, без цирка и клоунов мы не можем, – произнесла Юля. – Я кредит взяла под эту сделку, а тут Танька нам бой быков чуть не устроила.

– Да, я виноват, – покаялся Дэвид. – Но сделка – это одно. А он к ней приставал, вы же видели.

– Зато ко мне никто не пристает, – сурово сказала Юля, – я буду до конца дней получать три копейки, потому что кто-то к кому-то приставал.

– А что? Все накрылось? Я не поняла, – уточнила Полина.

– Да с чего вы взяли! – пришла в себя в Таня. – Вы же слышали: Кристиан поздравил нас с хорошим делом. Это порядочные бизнесмены. Если сомневаетесь, я сейчас им позвоню и уточню.

Она набрала номер, сказала: «Это Татьяна. У нас все в силе? Мы как-то засомневались… Спасибо. Извините. До встречи».

– Ну, слышали, все в порядке.

– Ой, слава богу, – выпалила Поля. – Я вообще до ужаса перепугалась.

– Да, все хорошо, – сказал Дэвид. – Я только не понял, до какой встречи.

– Тьфу на него, – Юля резко встала. – Девочки, убирайте все и пошли отсюда. Так хорошо сидели раз в сто лет… Так нет, явился подарок. Я удивлюсь, если с нами кто-то будет теперь дело иметь.

…Таня и Дэвид сели в его машину, долго ехали молча.

– Она у тебя прямо хулиганка какая-то, – наконец решился сказать Дэвид. – Как ты могла ее заместительницей назначить.

– Она – хулиганка?! – Таня задохнулась от неожиданности и возмущения. – А ты…

Она посмотрела в его виноватые, несчастные глаза, вспомнила сцену у балкона и… расхохоталась.

– Ой, Дэв, ты был как мавр на самом деле, не могу, у меня сейчас ресницы потекут.

– Ты их слишком накрасила, – ядовито заметил Дэвид.

Они вошли в квартиру, как в свой общий дом. Жулька закрутила хвостом так, что он у нее чудом не оторвался. Потом пошли гулять. Дэвид рассказал о своих вызовах. Одна бабуля, вызвавшая «Скорую» по поводу инфаркта, которого, впрочем, не оказалось, отказалась от госпитализации, злобно посмотрев на Дэвида:

– Не дождетесь. Я слышала по радио, что американцы нас на опыты берут.

Дэвид улыбался, а Таня нахмурилась:

– Это где ж она такое слышала?

– Ну, как говорится, сарафанное радио. Ты расстроилась?

– Да. Я – не добрая. Не люблю идиотов. Мне, наверное, запретили бы работать в «Скорой помощи», где нужно спасать всех.

– Ты просто обиделась за меня. А работала бы у нас… Ты, с твоим рвением, эмоциональностью, чувствительностью… Я бы охотно посмотрел, как бы ты боролась за этих «идиотов»… Как-нибудь возьму тебя с собой, хочешь?

– Хочу! – решительно ответила Таня. – Пошли с той стороны дома: я проверю, горят ли окна в квартире Иры. Если нет, поищем Нину с Лорой.

Окна не светились. Они ходили по разным площадкам и аллеям больше часа, но Нину с Лорой не нашли. На обратном пути опять посмотрели на окна: темно.

– Ну, задержалась, – сказал Дэвид. – А ты знаешь, где она работает?

– Нет. Забыла спросить. Но вообще это безобразие. Если она может настолько задержаться, свет нужно собаке оставлять. Неужели Ира ей не сказала.