Варварино счастье. Том III. Из завтра – во вчера…

– Аллан, брат мой! Я с гордостью в душе хочу представить тебе своего друга Хосе Луиса, которого я знаю уже восемь лет. Мы с ним прошли много испытаний и доверяем друг другу. Он-капитан судна «Яффа».

Знакомство скрепило крепкое рукопожатие. Мужественный парень понравился Аллану. В конце концов, не доверять Вито не было оснований, с этим парнем Вито знаком уже восемь лет. Наверняка, было время проверить его преданность.

Аллан с теплотой в голосе произнес:

– Я очень рад знакомству с другом Вито! Для меня ты теперь тоже не чужой человек. И я приглашаю тебя к себе в дом. Кстати, у нас очень большой и важный праздник.

– Какой праздник, брат? – спросил Вито.

– Аяла празднует совершеннолетие, ей сегодня семнадцать лет!

– Что?! Аяла – и семнадцать?! Не может быть! Вот сколько лет я отсутствовал дома! Я ушел в море, она была совсем малышкой. А сегодня-невеста! Да еще, наверное, и красавица в маму?!

– Да! Красавица! Выросла незаметно… Не хочу с ней расставаться. А того и гляди, уведет из дома какой-нибудь красавчик! Ведь любовь приходит всегда неожиданно! Ну, да ладно! Пойдемте теперь домой!

Вито жестом остановил Аллана.-Подожди, брат! У меня здесь еще один верный друг – Микеле. Он уже бывал в Акре, но только ты с ним не знаком был раньше. Он был на судне «Яффа» помощником капитана. И теперь исполняет те же обязанности.

Ну, я тебе потом все расскажу. Знаю, что у тебя готовы уже тысячи вопросов. А вот и Микеле! Он – помощник капитана. И сейчас подготавливал судно к стоянке на пирсе. Назначил охрану, дежурство. Вот теперь я вас познакомлю и мы можем покинуть судно и отправиться в наш дом. Аллан, брат мой, как я соскучился по всем родным! Особенно по маме Яффе!

В этот момент на палубу вышел Микеле. Он улыбался Аллану открытой дружеской улыбкой, как будто они были знакомы всю жизнь. Как будто он прочел мысли, потому что, пожимая руку Аллана, сказал следующее

– Да, у меня такое чувство, что я знаю тебя всю жизнь! Вито мне много рассказывал о тебе и о вашей семье. Вот видишь, я ведь с тобой на иврите говорю. Это меня научил Вито. Он любит вас так сильно, что слушая его рассказы, вы и мне стали родными людьми.

Микеле был среднего роста, ниже Аллана и Вито. Его облик был какой-то мальчишеский. Хотя взгляд выдавал взрослого мужчину, много испытавшего в жизни. А подвижность и быстрота реакции – как у подростка. У него не было степенности как у Хосе Луиса.

Вито в сопровождении Хосе Луиса и Микеле обошли судно, проверили дежурных, и теперь могли спокойно спуститься на берег и отправиться в гости к Аллану.

Вито просто не мог идти спокойно и сказал Аллану:

– Брат, ты не обижайся, я не могу идти спокойным шагом. Мои ноги мне не подчиняются. Они летят сами. Я побегу. Я не могу дождаться, когда, наконец, увижу маму Яффу. Господи, знал бы ты, как я скучал по ней, как я счастлив, что попал в ваш дом!

Свои последние слова Вито проговорил уже на ходу. Он действительно не мог идти спокойно. В гору он поднимался бегом и так быстро, что в момент исчез из глаз. Аллан засмеялся и сказал своим гостям:

– Если бы мама смогла бегать так же быстро, она бы уже была на пирсе и ждала бы Вито там!…

Все трое рассмеялись. А Вито тем временем уже вбежал во двор дома Хадаса.

Просторный двор был заполнен людьми. Под оливой стояли столы, сидели взрослые, а дети бегали во дворе и веселили взрослых. Вито знал здесь практически всех. Во главе стола сидели Хадас и Яффа. Вокруг располагались их три взрослые дочки, их мужья и дети, тут же были родители Леи. Но вот остальных членов семьи узнать было трудно.

Когда Вито уходил в море, Аяла была шестилетней девочкой, а Хаиму вообще было годика два или три. А тут герои новые: близнецы… Вито понял, что эти малыши родились, когда он мыкал горе на своей родной Сардинии.

Яффа первой увидела Вито. Она вскочила из-за стола и крикнула:

– Вито! Сыночек!

Ее сыночек поспешил прямо к ней. Обогнув круг, где резвились дети, он бегом побежал к Яффе. Она протянула навстречу ему руки, а слезы уже сдержать было выше ее сил. Она плакала и смеялась одновременно. Вито бросился к ней в объятия, она гладила его лицо, по которому тоже текли слезы. Вито что-то говорил ей и на иврите, и на итальянском, но она понимала все до единого слова. Это были слова любви и благодарности маме за то, что вырвала его из смерти. Спасла. Стала его второй мамой.

Вито встал на колени, взял Яффу за руки и целуя ее ладони, говорил и говорил ей слова благодарности. А потом, вспомнив, поднялся с колен, достал из кармана тряпочку, развернул ее и достал колечко. Оно было серебряное и с бирюзовыми камешками в виде сердечка. Мелкие камешки бирюзы вставлены в серебряное сердце. Обычное кольцо. Не драгоценное даже. Но ей привез сынок Вито. И он взял руку Яффы и надел ей на пальчик. Причем, именно на тот, с которого она сегодня сняла свое колечко и подарила его внучке. Очевидно, не исчез еще след на пальчике от многолетнего ношения кольца-подарка матери Хадаса.

Вито склонил голову перед Яффой в знак благодарности и сказал:

– Мама Яффа! Это колечко передала тебе в подарок моя мама Лючия из Италии. И еще она сказала, что рада тому, что у ее сына есть две матери. Она очень благодарила всех вас: Аллана, Хадаса и тебя за то, что спасли мою жизнь, хотя я как завоеватель, заслуживал смерти на чужой земле.

В это время к нему подошел Хадас. Вито видел, как заметно постарели его вторые родители. Мужчины обнялись. И тоже – слезы… А как же можно сдержать слезы, если десять лет ни весточки, неизвестность томит и отнимает годы жизни. Ну, вот и Лея! Хороша как и раньше! А какую дочку вырастили с Алланом! Вот она, красавица Аяла! Действительно, девушка выросла настолько красивой, что Вито точно бы влюбился, если бы его не ждала в Италии жена…

А тут во двор вошли Аллан с Хосе Луисом и Микеле. Вито представил своих друзей хозяевам дома. Лея тут же пригласила гостей за стол и на столе появились всевозможные угощения. Гостям налили красного виноградного вина, которым славилась иудейская земля. Не надо думать, что девять веков назад не умели говорить красивые слова или не умели быть благодарными. Все эти вещи люди умеют делать во все века. Поэтому первый тост гость Хосе Луис сказал в адрес Хадаса и Яффы, у которых такая прекрасная и большая семья. Потом в адрес Аллана и Леи, которые вырастили прекрасных детей, а третий и самый красивый тост был произнесен в честь именинницы Аялы, которая сегодня празднует самый красивый праздник в своей жизни. Почему самый красивый? Потому что он первый! Потом в жизни будут другие праздники, но первый она не забудет никогда! В заключение Хосе Луис сказал, глядя в прекрасные карие глаза Аялы, что он желает ей иметь всю жизнь, состоящую из праздника, который никогда не кончается…

Аяла вдруг зарделась, ее щечки загорелись ярче ее розового платьица. Ее маленький бокал с глотком вина задрожал в ее тонких пальчиках. В глазах блеснула слезинка, похожая на хрустальную капельку.

Лея метнула быстрый взгляд на Хосе Луиса. Так и есть! Его взгляд был исполнен

такой нежности, что как могла еще прореагировать невинная маленькая Аяла. Она ведь еще не знала чувства любви… Что из этого взгляда может разгореться, она знала по своей жизни. В ее жизни первый взгляд Аллана родил такую любовь, которая не погасла и сегодня. А они в браке почти двадцать лет! И Лея обеспокоенно глянула на Аллана. Он тоже все понял и у них одновременно в сердце мелькнула ужасная мысль, как бы этот гость не отобрал у них дочку. Ведь он чужестранец и не останется жить здесь… Всевышний, спаси и защити нашу дочку от чужестранца из далекой Испании. Он сам сказал, что прибыл из Испании и что там живут его родители…

Хосе Луис овладел собой. Взгляд его сделался милым и добрым, дружелюбным и даже просто дружеским. Больше он не проявлял такой нежности во взгляде и был очень осторожным в словах.

Ужин закончился около полуночи. Все гости уже покинули гостеприимный дом Хадаса, родители Леи и все три дочери тоже в сумерках ушли домой, жили они неподалеку от родительского дома, и в доме остались только гости с прибывшего судна. Дети давно спали. Проводила мама Лея и свою дочку Аялу в ее комнатку. Они еще поговорили, Лея пожелала девочке спокойной ночи и ушла. Аяла тут же встала с кровати, поднялась на крышу дома, где у нее был оборудован очень уютный уголок. Туда, на крышу дотянулись ветви винограда. И там стояла лавочка и маленький столик. Там и любила девушка сидеть вечерами, глядя на синее море, любуясь закатами, которые непременно каждый день отличались друг от друга поразительной красоты пейзажами. Облака напоминали горы, которых она никогда не видела. Сейчас ее душа просила уединения на природе. Она смотрела на звезды, а видела перед собой манящие глаза Хосе Луиса…

Она сама испугалась нахлынувшего на нее нового чувства. Ей хотелось плакать, но и улыбаться хотелось. И видеть рядом Хосе Луиса хотелось не меньше. Однако слезки все-таки капали на грудь. Лея, она ведь мать, почувствовала страдания дочки и пошла к ней в комнату. Комнатка была пуста. Тогда девочка могла быть только на крыше. Тут она и нашла свою ненаглядную и уже заплаканную девочку.

Она встала на колени перед дочкой, посмотрела снизу в ее глаза и спросила тихонько:

– Детка моя, ты плачешь потому, что влюбилась в испанца?

– Мамочка, я не знаю, что такое любовь. Я никого не любила. Но сегодня что-то случилось со мной. Это новое чувство. Я хочу и смеяться, и плакать… Мама, он так смотрел на меня, что я едва не потеряла равновесие, я чуть не упала.

Очевидно, Аяла представила, как она бы упала за столом с бокалом вина в руке, что ей самой стало смешно и она засмеялась… А потом спросила мать:

– А ты плакала когда-нибудь из-за папы?

Лея вспомнила свои бурные слезы и тоже засмеялась:

– Еще как плакала! А потом пришел папа и успокоил меня. С того момента мы решили никогда не расставаться и быть вместе. И мы счастливы!

Аяла вдруг представила, что Хосе Луис возвратится в Испанию… А что же она будет без него делать? Как жить? И она снова заплакала. Лея тут же провела аналогию их беседы и поняла причину слез. Она не знала, чем успокоить свою только начавшую взрослеть дочку. И сказала лишь несколько слов:

– Доченька, такие горячие взгляды от мужчин ты будешь видеть каждый день. Не забывай, ты выросла не только красивой, но и умной. А такие девушки нравятся мужчинам. Хосе Луис тоже любовался тобой. Но ведь ты его совсем не знаешь. Может, смотрит он ласково, а в душе нет доброты. Все может случиться. Никогда нельзя совершать серьезные поступки, нельзя доверять свою жизнь человеку, которого ты совершенно не знаешь и видела всего два часа в своей жизни. Но самое ужасное, что он же должен будет вернуться в Испанию. Возрази мне, дочка, если я не права!

Аяла задумалась, слезки высохли на ее глазах и она ответила матери:

– Нет, мамочка, я не буду возражать тебе. Ты во всем права. Я постараюсь справиться со своими чувствами.

Они еще немного посидели на крыше и пошли спать. Хосе Луис и Микеле спали в той комнате, где когда-то выздоравливал Вито. Да, мужчины спали. А в ее спальне кровать была пуста. Аллана не было. Значит, с Вито наговориться не могут. Вышла во двор и увидела сидящих за столом Вито, Аллана и Хадаса. Мужчины были так увлечены разговором, что даже не заметили, как к ним подошла Лея. Она подошла сзади, прикоснулась к плечам Аллана, обняла его и тихонько спросила:

– Мне тебя подождать? Или вы будете сидеть до рассвета?

Аллан поднялся из-за стола, обнял Лею, довел ее до их супружеской спальни, поцеловал и сказал:

– Скорее всего, до рассвета. Пойдем, я провожу тебя в спальню. Ты спи, родная! Такие ночные разговоры бывают не каждый день. Вито пережил столько горя в этом плавании… Ну, спи. А я пойду к мужчинам.