Варварино счастье. Том III. Из завтра – во вчера…

Нельзя сказать, что жители Акры выглядели беспомощными и не чувствовали в себе силы для защиты своей родной земли. Напротив! Сбор воинов был назначен на высокой горе в западной части бухты. Там в пещерах были сосредоточены основные запасы оружия и продовольствия. Люди были приспособлены к особенностям климата этих мест. Дожди проливались на землю Обетованную только зимой. Поэтому использовался рельеф местности, дождевая вода собиралась в естественных углублениях, из которых она уходила по подготовленному в камнях руслу и уходила под землю, где собиралась в определенных местах, обустроенных для хранения воды. Рукотворные подземные бассейны каждое лето были полны воды, собранной в период зимних дождей.

Местное население без нужды не посещало пещеры. Мужчины, уже ранее принимавшие участие в защите Акры от иноземных захватчиков, старались держать в тайне все входы и выходы в горных пещерах. Кроме того, высокие скалы в бухте позволяли занять более выгодное положение и сверху обливать смертоносными стрелами крестоносцев. Хорошо, что у жителей Акры к моменту прибытия армады судов с крестоносцами уже было огнестрельное оружие, частично оно было трофейным. Его берегли как зеницу ока. И патроны заготавливали своевременно. У Хадаса было несколько ружей припрятано дома. Аллана еще с детства отец научил метко стрелять и ловко использовать огнестрельное оружие. Поэтому отец с сыном заскочили домой, и отец сразу ринулся в комнату, где под каменными плитами в небольшом погребке было спрятано оружие и патроны. Аллан побежал искать мать, чтобы сообщить ей о грянувшей внезапно беде.

Яффа сидела в комнате и занималась подготовкой к вечернему визиту к родителям Леи. Как того требовали обычаи, от жениха уже в момент сватовства должны быть сделаны подарки семье невесты: деньги, а еще более в почете были подарки от жениха в виде украшений из золота и серебра для невесты. И мать Аллана сидела в безмятежном состоянии. Она подбирала украшения, которые сын должен будет вечером подарить своей будущей жене. Яффа была совершенно спокойна, она еще не успела ощутить беду.

Аллан заскочил в комнату, быстро опустился перед матерью на колени, взял ее руки в свои, целуя каждую руку своей любимой мамы, быстро и отрывисто произносил те самые важные слова, которые он успеет произнести, прежде чем они с отцом убегут из дома.

– Имуш, крестоносцы уже в бухте, снова начинается война. Мы с отцом сейчас убегаем. Пока на западной горе, будем использовать те пещеры. Потом не знаю, где будем. Сходи к Лее, скажи, чтобы она сегодня нас не ждала. Закончится война, мы придем с предложением. Скажи, мамочка, Лее, что я люблю ее, пусть бережет себя. И ты себя береги! Не выходи без надобности никуда! Спрячься в доме, у нас ведь есть такие места, мы с тобой их сами строили, помнишь?

В этот момент с оружием в руках в комнату забежал Хадас, обнял жену, сказав ей только, чтобы она берегла себя, передал сыну два ружья, а сам взвалил себе на спину мешок с патронами. В тот же момент они исчезли из дома. У Яффы все выпало из рук. Пришла беда – отворяй ворота. Конечно, она и не думала себя беречь и прятаться в тайниках их дома. Тут же накинув на себя шаль, Яффа побежала на крышу, чтобы самой увидеть, что творится в порту.

Там действительно воды не было видно, вся бухта была черной от небольших парусников, а они еще прибывали и прибывали. Люди с первых парусников уже прыгали на пирс и собирались в отряды. Вот уже послышалась стрельба. Еще не произошла рукопашная битва. Местное население встречало прибывших с высокой горы стрелами и пулями. Надо сказать, что для местного населения местонахождение морского порта было выгодным. Высокая скалистая гора, которая внутри имела множество пещер естественного происхождения, была удобна для защиты бухты от нападающих. Таким образом, крестоносцы, высаживаясь на берег, сразу оказывались под огнем защитников Акры, находившихся на высокой горе и были недоступны не только стрелам, но и пулям. Спрятавшись за камнями, было удобно отстреливать крестоносцев, прибывающих на парусниках.

Порт строился сотни лет назад. Так сотни лет продолжались и нападения на эти места. Покоя местным жителям не было никогда. Редкое поколение не знало войны.

Задачей крестоносцев было как можно быстрее и без потерь добраться до крепости и там закрепиться. Прибывшие захватчики поддерживали друг друга громкими криками, так что стояли крики и вопли тех, кто уже успел получить с высокой горы пулю или стрелу. На момент этого нашествия крестоносцев в Акко насчитывалось около 40 тысяч населения, из которых 80 процентов составляли евреи и остальные – арабы и христиане. В этот опасный момент и евреи, и арабы дружно объединились против завоевателей. В районе порта отряд защитников состоял из тысячи человек.

Руководителем отряда был назначен Хадас. Он считался одним из самых уважаемых людей в порту Акры. В первый момент отряд разбили на две части. Первая часть его находилась в непосредственной близости к пирсу, бойцы сосредоточились на горе, откуда можно было вести прицельный огонь, максимально экономя патроны. У кого не было ружей, стреляли из луков, стрелы которых были пропитаны ядом.

Вторая часть отряда находилась чуть подальше. Ее задачей было уничтожать крестоносцев, которых не успели уничтожить первая часть отряда. Тех врагов, которые смогли уцелеть за спинами своих товарищей и неслись дальше в сторону своей крепости.

Крестоносцы брали количеством. Они сплошной стеной шли вдоль побережья, пробираясь к юго-западной части Акры, где тамплиерами еще раньше была выстроена крепость. Так началась затяжная война с крестоносцами. Всю ночь еще подходили парусники, и с них высаживались рыцари, одержимые мечтой католиков защищать свои религиозные святыни, находившиеся в Иерусалиме. А заодно и владеть этими землями, собирать дань с местных жителей.

Прошла ночь. Отряд, которым руководил Хадас и в котором находился Аллан, переместился с горы через тайные ходы в пещеры, чтобы отдохнуть немного, поесть и снова выйти на защиту побережья. Аллан с тревогой думал о том, что мать осталась одна, без защиты мужчин своей семьи. И Лея не выходила из головы. Не исключено, что ее отец тоже ушел на войну, а Лея с мамой остались одни. Эти рыцари как дикие звери, могут насиловать и убивать женщин. Но никуда уйти из отряда он не мог, поскольку у каждого из мужчин оставались дома беззащитные дети, жены и родители.

Аллан был все время рядом с отцом.

С первыми лучами солнца отряд вышел через незаметный лаз, скрытый в мелком кустарнике, на склон горы, ближе к вершине. Их глазам открылась ужасная картина: в бухте не было свободного места от мелких суденышков со спущенными парусами, как будто это было продолжение каменистой серой земли, и не было просвета голубой воды. А на суше все береговое пространство и пирс были усеяны мертвыми телами крестоносцев, через которые пробирались и прыгали с прибывших парусников следующие воины. Одни уже отвоевались, другие с нетерпением пока еще рвались в бой.

Сколько хватало сил, отряд Хадаса стрелял и останавливал выходящих на берег крестоносцев… Но прибывающих было значительно больше, чем защитников, поэтому отдельные группы рыцарей-крестоносцев все-таки по берегу устремлялись в сторону крепости. Уже больше сотни храбрецов, сошедших на берег, карабкались в горы. Их, по мере сил, отстреливали. Крестоносцы казались не людьми, а саранчой, которая покрыла поверхность сероватых гор. Вскоре завязался рукопашный бой. Аллан краем глаза отслеживал, что же творится на море. Наконец, прибытие парусников с крестоносцами закончилось. Все, кто должен был прибыть в Акру, прибыли. Кто уже нашел вечный покой на этой земле, а кто уже проскочил к крепости крестоносцев на юго-западе Акры.

В конце концов, рукопашный бой закончился. Живых или еще все готовых биться с отрядом защитников, уже не оказалось. Теперь нагрузка легла на другие отряды иудеев, которые были в глубине территории поселения. Воздух постепенно наполнялся зловонием. На берегу лежало не менее нескольких тысяч воинов, которые преодолели огромные морские пространства, а на первых метрах чужой земли нашли вечный покой. Теперь нужно было похоронить огромное количество крестоносцев. Здесь, на этой жаркой земле, никогда не бывает холодов, тела начали быстро разлагаться. Того и гляди, начнутся эпидемии и население Акры начнет вымирать.

Аллан оглянулся, он искал отца, но его нигде не было. Отряд Хадаса мужественно отразил атаку на гору, было ранено несколько бойцов. Но где же отец? Аллану ничего не оставалось, как взять командование отрядом на себя. И он громко крикнул, чтобы все собрались вокруг него. Защитники Акры, а как раз в отряде оказались почти все иудеи, и только человек пятьдесят арабов и христиан, в течение нескольких минут собрались вокруг Аллана. Хадаса никто не видел.

Правда, один из бойцов отряда-Ицхак видел, как на Хадаса напали сразу несколько крестоносцев и там шел рукопашный бой. Он бросился на помощь Хадасу. Вдвоем они успешно справились с врагами. В этот момент он и потерял из вида командира отряда. Ицхак лишь увидел, что Хадас преследовал двух убегающих крестоносцев. Они буквально катились с горы и могли упасть на острые скалы на берег моря.

Аллан душой почувствовал, что отцу угрожает опасность для жизни. Он расставил отряд на защиту горы с восточной стороны, откуда тоже могли появиться крестоносцы, если они спрятались и выжидали удобный момент для нападения. А сам с несколькими своими бойцами отправился в то место, где Хадаса в последний раз видел Ицхак. Аллан кричал и звал отца. В ответ была тишина. Они продолжали спускаться ниже, в ту сторону, куда убегали двое крестоносцев. В конце концов, в глубокой расщелине они увидели нескольких человек. Они лежали неподвижно. Аллан понял, что они не спускались туда, они – упали. Вокруг торчали острые камни, и обрывистый крутой спуск вниз, а дальше простирался обрыв и внизу одном из трех лежащих мужчин Аллан узнал своего отца. Спасение было делом нескольких минут. Аллан с одним из бойцов быстро спустился в расщелину и тут же кинулся к отцу.

Хадас был жив. Грудь его была залита кровью. Кровь буквально сочилась из его раны. Он был без сознания, только тяжело дышал и стонал. Из рук он не выпускал свое ружье. Аллан крикнул наверх своим бойцам и Хадаса быстро подняли наверх и передали в руки лекарю, который был в отряде. Спасибо Всевышнему, что в отряде лекарь не пострадал и сейчас оказывал помощь всем раненым.

Отец был жив, но крови потерял так много, что мог умереть не от раны, а именно от потери крови. Аллан с бойцами теперь должен обойти всю территорию битвы, чтобы ни один раненый не остался без помощи, и каждый погибший должен быть похоронен с почестями. Погибших оказалось двое.

Аллан практически впервые увидел смерть совершенно молодых и крепких ребят. Как теперь сообщить их родным о таком горе. Ведь у каждого есть семья и маленькие детки.

Бои переместились с пирса вглубь территории поселения. Там сейчас задействованы другие отряды обороны, а отряду Хадаса нужно было очистить пирс от тел погибших крестоносцев. Отца и других раненых Аллан попросил доставить в их семьи. Благо, все люди были из близкого к пирсу района. Уже уходя с горы Аллан услышал стон и какие-то жалобные крики. Он понял, что стоны доносятся из того ущелья, куда упали двое крестоносцев и отец, когда их преследовал. Аллан заглянул в ущелье и увидел ползущего вверх молодого парня. Этому крестоносцу было не более восемнадцати лет. Он был обессилен, окровавлен. Парень плакал и протягивал руки к Аллану. Он только всхлипывал, слезы бежали по его лицу и он произносил одно только слово: мамма, мамма. И плакал…

У Аллана было двоякое чувство. Надо уничтожить еще одного врага. Пусть он даже молодой и не опасен сейчас. Но впереди у него целая жизнь, если его спасти. И скольких людей в будущем он может убить… А если он его спасет и получит нож в спину от того, кого сам спас… Как руководитель отряда он должен был сейчас принять правильное решение. Сам он ничего придумать не мог. И решил посоветоваться с бойцами.

Те, кто был молод, как Аллан или как сам раненый крестоносец, все как один выступили за то, чтобы уничтожить врага и не морочить себе голову. Но двое совсем пожилых иудеев убедительно просили всех остальных сохранить жизнь парню.

Пожилые бойцы, которые помнили от своих отцов и дедов, что не все завоеватели были жестокими. И они тоже сохраняли жизнь пленным. Лечили их и отпускали к семьям. Для Аллана это было открытие. И даже один из этих двух иудеев, был свидетелем такого спасения. Его отец был отпущен и ему не причинили вреда. В конце концов, все согласились спасти раненого парня. Его быстро достали из пропасти, проверили, что второй крестоносец мертв. Его достали тоже, так как надо было похоронить и предать тело земле. Раненого крестоносца Аллан попросил донести до его дома и передать матери.

И далее весь отряд убирал трупы. Копать могилы было некому и времени не было, поэтому всех мертвых сложили в один общий ров, который имел естественное происхождение. Там когда-то бушевала стихия, вода с гор вымыла почву и образовалась довольно большая яма. Вот туда снесли всех убитых, сложили их рядочками и заложили камнями. Получилась братская могила для тех несчастных, которые только мечтали стать героями, но не достигли цели.

Работа по захоронению трупов была окончена только к ночи. Тысяча или больше трупов нашли свое последнее пристанище в каменной могиле на берегу моря в поселении Акко. Теперь надо было решить, что делать с флотом завоевателей.

Поскольку руководители армии обороны Акры находились теперь довольно далеко от пирса, Аллан снова решил посоветоваться с членами отряда бойцов. Пожилые бойцы, которые сами не участвовали в сражениях, но в них участвовали их отцы, рассказали, что в последнем крестовом походе иудеи сожгли флот крестоносцев. И все решили, что нужно поджечь ближайшие к берегу парусники и они будут гореть сильным пламенем, поскольку они стоят тесно друг к другу и погасить их не будет возможности. Не так уж много на парусниках осталось крестоносцев, оставленных для охраны судов. Поэтому погасить большой пожар они не смогут.

Решение о сожжении суденышек было исполнено в течение этой ночи. Пожар горел всю ночь. Пламя было настолько сильным, горели люди и суда. Дикие крики оставшихся на судах крестоносцев заглушал треск горевших мачт и парусов. Некоторые воины отплывали от пожара как можно дальше, но вряд ли кто мог спастись в таком огненном аду.

Утром отряд разошелся по домам. Но не навсегда. Аллан должен получить указание от руководства армии обороны Акры, какие будут поставлены перед ними цели. И Аллан вместе с другими бойцами заспешили домой. Солнце уже взошло.

Уходя из порта, Алан оглянулся. Ему стало как-то не по себе. Как будто совершенно ничего не произошло за последние два дня. Флот сгорел и останки его покоились на дне моря. На поверхности моря ничто не напоминало о том, какой могучий бросок совершили крестоносцы, достигли берега Акры, и теперь многие из них лежали в каменной братской могиле, а флот покоится глубоко под водой. Ни люди, ни флот – не восстановимы. Только камни были не совсем обычного для них серого цвета, они были красными от крови. Красный берег… И скорбь матерей, которые никогда не увидят своих сыновей… Будь они крестоносцами или воинами другой армии, матерям одинаково горько терять детей…

И все эти нашествия происходили из-за какого – то желания править судьбами целых континентов, а не только отдельных городов. Крестоносцам хотелось находиться на вершине пирамиды… А разве нельзя было всем людям посещать католическую святыню – храм Господень в Иерусалиме? И там молиться своему Богу.

Но это не был конец крестового похода. Осада города длилась не менее восьми месяцев.

Глава 6. Всевышний дает события, а мы обязаны их принять…

Яффа в волнении ходила по комнатам. Она уже успела добежать до Леи, передала ей слова сына. Надо знать душу еврейских женщин. Душа полна волнений, чувств, восторгов. Слезы могут легко брызнуть из глаз от избытка чувств радости и счастья. Но когда наступают серьезные моменты, особенно опасность для жизни любимых и близких людей, то еврейская женщина концентрируется так, что может горы свернуть, чтобы спасти любимого.

Услышав, что Аллан с отцом ушли на защиту Акры, Лея засобиралась тоже бежать в порт. Она думала, что сможет там оказаться полезной для Аллана. Однако Яффа поговорила с девушкой довольно строго, и та согласилась ожидать Аллана у себя дома. Ведь он четко и ясно сказал, что как только окончится война, он придет к родителям Леи просить руки своей любимой, и они тут же поженятся. Лея пообещала матери Аллана держать себя в руках. На том они и расстались. Ночь прошла в беспокойстве. Яффа ни разу даже не прилегла на кровать. Какой же тут сон, если ее самые любимые и дорогие люди находятся в самом пекле сражения.

Яффа слышала и стрельбу, и отдельные крики. Поднимаясь на крышу, она не видела даже голубого моря. Видны были только парусные суда, и их было так много, что беспокойство за своих мужчин и вообще за жителей всего города охватывало ее душу.

Мать пыталась войти в мысли сына, но там не было конкретного известия для нее. Шумы, крики, волнение Аллана. Ее успокаивало хотя бы то, что он жив. И муж ее жив. Иначе у Аллана в голове возникали бы мысли, которые матери стали бы доступны.

Так прошел весь следующий день. После обеда Яффа поднялась на крышу дома в глубоком волнении. Никогда еще ее сердце не билось так тревожно. Она не могла унять его, пыталась уговорить… Выползла на крышу, от волнения ноги ее не держали. Надо учесть, что возраст женщины был уже за пятьдесят.

Она увидела нескольких мужчин, которые несли на палантине ее мужа, всего забинтованного какими – то окровавленными тряпками. Хадас не подавал признаков жизни.

Яффа теперь уже вниз спускалась на негнущихся ногах. Ее волнение передавалось так, что голова четко работала, а ноги – отказывались ей подчиняться. Она вышла из дома и встретила мужчин. Прежде всего, она кинулась к мужу, пыталась услышать его дыхание. Он был как будто жив, но глаза закрыты и, похоже, без сознания. Принесшие его люди подтвердили, что их командир жив, что его перевязали и что лекарь должен будет прийти к ним попозже вечером. А на словах передали рекомендации лекаря, как нужно лечить Хадаса.

Единственная хорошая новость, которую ей передал лекарь, что Хадас скоро поправится, его рана не опасна для жизни.

А вторая хорошая новость – что Аллан жив и принял командование отрядом после ранения отца.

Яффа погрузилась в заботы о муже. Она не отходила от него ни на минуту. Муж ее долго еще не приходил в сознание. Только ближе к сумеркам он пришел в себя. Открыл глаза. Сначала, очевидно, он не мог понять, что случилось, почему он лежит в таком беспомощном состоянии. Когда он попытался приподняться, ужасная боль заставила его снова опуститься на кровать. Яффа сидела рядом с ним и гладила его руку. Она тихонько попросила мужа не двигаться активно, потому что он получил ранение в грудь. И уверила его, что лекарь сказал, что Хадас быстро поправится, что рана не опасна для жизни. Хадас в первую минуту возвращения памяти тут же начал спрашивать, что с Алланом. И снова Яффа успокоила мужа известием о том, что атака крестоносцев отбита, и что сын принял на себя командование отрядом.

Жена поняла, что самую важную информацию Хадас от нее получил, теперь ему надо выздоравливать самому. Яффа приготовила для мужа отвар из лечебных трав. К ночи появился лекарь. Но не один. С ним шли те же мужчины, которые принесли Хадаса. Они снова несли кого-то на палантине. Яффа чуть не потеряла сознание от мысли, что второй раненый (или уже мертвый??) может быть ее сыном. Бедная женщина схватилась за дверь, ноги ее просто уже не держали.

К ней тут же бросился лекарь Моше, который шел впереди. Яффа с испугом спросила:

– Что с Алланом? Он жив?

– Яффа, не волнуйся. Он жив. Это совсем другой человек.