Мой ласковый зверь

– Иннка?!

– Разреши переночевать. Пожалуйста!

– Из дома выгнали?

– Не спрашивай. С Богданом поругалась, – поведала о своих проблемах.

– И попёрлась шататься по ночным улицам? А если бы напали уроды?

– Да, плевать. Мы раньше никогда так не скандалили!

– Ох, жертва несчастной любви, заходи. Только тихо, а то мать проснётся, – разрешила войти, и мы быстро проскользнули на кухню.

– Устала, так спать хочется. Слишком перенервничала.

– На почве чего поссорились? Рассказывай! – охотно интересовалась.

– Застукала его с продавщицей. Занимались грязным сексом. А я как дура ждала в машине. Почему он так поступил?

– Странно, что удивляешься? Все мужчины помешаны на разврате.

– Взял и предал меня.

– Инн, очнись, пожалуйста. Вы не встречаетесь. Почему должен хранить тебе верность? – вещала подруга.

– Выгораживаешь его? Он лапал ту намалеванную выдру, – искала поддержку.

– Ладно, прости. Понимаю, это реально мерзко. Сама тянешь. Раскройся ему, – налила успокоительного, в ту же секунду наведалась тётя Ира.

– Девочки, не устали грызться? – держала в руке бутылку коньяка.

– Фильм обсуждаем, мам. А ты ложись спать, пожалуйста! – пробубнила приятельница, словно стыдясь её. Благо мы остались в гордом одиночестве. Не сомкнула глаз, нарочно выключила мобильный.

Пусть волнуется, начихать. Ему секс важнее, как же сердце разрывается от боли. Утром заставив себя съесть бутерброд с колбасой неохотно поплелась домой. И не успела войти в гостиную, Богдан схватил меня за плечи.

– Где шлялась, мерзавка? Почему не отвечала на звонки?

– С парнем гуляла. Должна отчитываться? Сам тоже обожаешь всякий разврат! Нравилось её щупать? А мне можно трахаться в примерочных? Разрешаешь? – умышленно затеяла с ним ссору, но душевная боль всё не утихала.

– Что ляпнула, дрянная девчонка? Только попробуй!

– Это аморально? Да?

– Вырастил эгоистку! Думаешь лишь о себе! – наговорил столько обидных вещей. Готова была расплакаться. Идиот люблю же его до сумасшествия.

– Обзывай, мне не важно твоё мнение!

– Взрослая стала! Тогда перестану общаться! – зверски крикнул, но вскоре нас прервала мама.

– Вашу ругань на улице слышно. С ума сошли? Богдан, что она натворила?

– Дома не ночевала. Наша гулена отныне самостоятельная, с парнями таскается! Виноват, разбаловал хамку! – наговорил гадостей и скрылся.

Отличное начало дня, а завтра ещё дедушкин юбилей.

– Инна, тебе не стыдно? В разгар учёбы. А если сессию завалишь. Скажи какими глазами посмотришь на дедушку!

– Да, хватит давить. Моя личная жизнь под запретом? Гулять нельзя, дышать. Дальше? – вымещала на ней зло, хотя основная причина была в другом.

– Богдану зачем нагрубила? Вы же с ним с роду не ругались!

– Он просто лжец! – в истерике я заперлась в комнате и включила музыку. Потом ещё швырнула на пол его подаренную игрушку. Грязное притворство, совсем не ценит меня.

С неохотой явилась в университет, голова совершенно не соображает.

– Тональный крем дать? Синяки под глазами, – переспросила Светка.

– Ужасно выгляжу?

– Лучше промолчу, – протянула косметичку… Вылитая обезьяна, даже расчесаться не успела. С трудом вытерпела тяжёлый день.

***

Настала суббота, после того скандала, бес игнорировал меня. Обиженный засранец. Что толку сердиться? Ведь люблю его. И сейчас, когда Богдан потел на тренажёрах, разглядывала его с обожанием. Глаза, в них можно утонуть. Они словно глубокое озеро, а губы способные творить разврат. Мечтала с учебником, пока не отвлекла мама.

– Дочь, платье погладила? Инна, с кем разговариваю?

– Да, весит в шкафу.

– Задумчивая какая. Роботами вас делают в университете, – хлопотала на кухне. Предстоял большой банкет…

Скрылась подальше от суеты, бросая взор на свой скромный наряд. Бесится он, заставлю его ревновать. Пусть у Богдана челюсть отвиснет. Сделала яркий макияж, превративший меня в королеву. Вспомнила про золотое платье с блёстками, которое я купила на распродаже. Оно было безумно коротким. Накрутила локоны, наш вредный засранец, точно захлебнется собственными слюнями. И в разгар веселья появилась на празднике. Гости пялились на мои ноги, но больше всех сердитый Богдан. В бешенстве подходит, едва не стирая с лица земли.

– Стыд потеряла? Немедленно переоденься!

– Вроде не голая.

– Мелкая, не зли меня. Там почти трусы видны, – шипел надменный мерзавец.

– Не нравлюсь, не смотри!

– Повзрослевшая малявка, играет с огнём, да? – говорил настолько устрашающе, дребезжали стены.

– Подзатыльник дашь, жестокий зверь? – нарочно поспешила танцевать. И так вышло, что меня пригласил некий юноша, который властно положил руки на талию. Видимо, терпение диктатора подошло к концу, раз буквально оттащил от него.

– Тебе, кто позволял её касаться? Она невинная, понял? – едва не разбил ему челюсть. А меня завёл в библиотеку.

– Выпусти!