– Проезжай быстрее, осел напористый! – выругался я на водителя газели. А потом мысленно представил, как ее нежные пальчики леденеют. И она там одна в замкнутом пространстве. Каким бесчеловечным нужно быть, запирая ее там замерзать. Нет, это жалость. Она делает меня слабым. Мать ведь тоже задыхалась от газа, но никто из жильцов не поднял бунт и не явился на помощь. Со скрежетом в зубах, ломая собственные принципы, ринулся туда как угорелый. Выбил ногой дверь. А эта девица лежала без сознания.
– Лия! Ты не околеешь. Поняла? – растирал ее холодные ладони, похожие на лед, она явно не дышала. Очень быстро отреагировал и закутал ее в куртку. А после ждал приезда скорой помощи. Санитары, очень быстро дали диагноз.
– Пошевеливайтесь. У девушки обморожение, – действовал на нервы. Тогда осуждал себя за легкомысленность, наплевал на чужую человеческую жизнь.
Всё дежурил в больнице, пока не столкнулся с разъяренным доктором.
– Где вы ее нашли?
– В морозильнике.
– Нелюди! Она же могла умереть. Нам удалось восстановить пульс. Сейчас спит в палате. Но видимо, очень сильно снизила свой иммунитет, – поведал обо всех навалившихся проблемах. Меня словно ударили чем-то тяжелым… Тогда рискнул наведаться к ней. Оглядел ее бледное лицо, придя в шок. И спустя несколько часов она очнулась.
– Там было очень холодно, Стас…
– Прости, я свинья самая настоящая. Какой бы конфликт у нас не случился, не должен был поступать настолько мерзко.
– Они помешали, да?
– Лия, нельзя напрягать голос. Он весь осипший у тебя. Лекарства уже купил. Больше не позволю обитать на сырых улицах.
– Заботишься о дикарке? А как же венерические болезни? Считаешь развратной, грязной? А сам когда их лапал, не боялся замараться? – осуждающе взглянула, между нами повисло напряжение.
– Я извинился. Тоже не ангельская девочка. Наврала полицейскому.
– Зачем нас выгонял постоянно?
– А это нормально тусоваться с какими-то наркоманами или алкашами? – уже не сдержался и рискнул высказать свою точку зрения.
– Это моя жизнь. И не вмешивайся.
– Гордо сказано. Вранье. Слабость проявляешь, я же не сломался после смерти матери, не стал дрыхнуть в мусорных баках?
– Зато играешь на нервах других. Мнёт всё известно. Как часто устраиваешь трюки, полные адреналина. Всегда проще осуждать других. Искать недостатки, – напряглась, от чего по её щеке скатилась слеза. Нам только сентиментальности не хватало.
– Ну уж простите. Раз отрицательный, то чего выслеживаешь? А возможно скрываешь истинную причину. Давно сохнешь по мне. И всё началось с той нелепой ссоры, Лия. Я просто позвал девушек развлечься. А ты озлобилась, – приберег для нее претензии.
– Сколько же радости видела в твоих глазах. Наказал бомжиху, закрыл в холодильнике. Ненавидишь нищих. Мы же помеха.
– Перестань, кричать, истеричка. Я сожалею, слышишь?
– Убирайся! Не понять скудного существования.
– Какие громкие высказывания. Она бродяжная девочка с очень грустной судьбой. Почему не восстановишь документы?
– А зачем? Страдать из-за таких мажоров?– отвела свой взгляд, полный печали.
– Тебя кто-то обидел? Отвечай.
– Не смей орать. Можешь продезинфицировать свой подъезд, а то вдруг там остались микробы. А сам случайно, не запачкан грязью? Все эти шлюхи, вешаются на тебя лишь из-за денег, – говорила с настигшей болью. Мне правда не хотелось ругаться ней, это доставляло душевную боль.
– Высказалась? Полегчало, да?
– Мы из разных миров. Лишить бы тебя куска хлеба с маслом, удавишься, – сказала она охладевшим тоном, отворачиваясь спиной. Беседа сразу не сложилась.
– Вы гляньте я ей нанес душевную травму. Ну и расстраивайся. Абсолютно права, презираю вас бомжей, – хлопнул дверью, покидаю больницу…
ГЛАВА 11
Стас
Затаила злобу, нет она точно ненормальная. С какой стати должен относиться с особой любезностью к нищим. Ей не втемяшить всё в голову. В расстроенных чувствах зашел в супермаркет, а там в очереди случайно пересёкся с рассерженным Деном.
– Пива хлебнуть решил?
– Я с эгоистом не болтаю.
– Ой, ну хватит ее выгораживать. Жива и здорова. Вытащил твою драную кошку, – поведал ему, умудрился даже улыбнуться.
– Серьёзно? И как она?
– Насморк заработала ну и горло немного болит. Зато принципиальная, и губы надула.
– Стас, ты хороший парень, не оставил ее в беде, – начал неожиданно расхваливать.
– Забыл как нахамил несколько часов назад? Ладно, не парься я устал от этой нервотрепки. Давай в гараже посидим.
Спустя некоторое время мы уже вовсю обсуждали футбольный матч.
– Значит она сердится?
– Да. Наша же дикарочка ножки отморозила.
– Стас, ну признайся. Нравится она тебе. Неординарная, непохожа на всех твоих тёлочек, – потянуло лучшего друга на откровения.
– Соглашусь. Точно не зануда. Но дикая до ужаса, – распивал я алкоголь.
– Приручи ее. Вдруг покладистой станет.
– Опять нас сватаешь. Короче в любовь и всякую сентиментальность не верю. Очередная брехня. Но честно ее жаль. Скорее всего в далеком прошлом одна гнида ее обидела. И теперь она в каждом хулигане видит мразь, способного ее обидеть, – поделился я своими размышлениями.
– Накажи этого урода.
– Она со мной особо не откровенничала. Лишь надулась, зараза, – посвятил я в свои навалившиеся проблемы…
– А тебе печально, когда малышка страдает. Даже совесть проснулась.
– Заглохни, или мы снова поссоримся. Раз эксперт в романтичных делах. Подскажи, как нам помириться. Она же мне нужна для одного важного дела, – высказался я.