Сиамцы

После одиннадцатого класса наши выпускники сдают ЦТ (централизованное тестирование). Это аналог российского ЕГЭ. Русский или белорусский по выбору, математику и еще два предмета, которые заявлены для поступления на нужную специальность.

Сдавать можно только четыре предмета. Если выпускник собирается поступать в российский институт, то ЦТ приравнивается к ЕГЭ, ну и, естественно, сдавать приходится только русский язык, не белорусский.

В школах у нас единая программа по всем предметам, единые учебники для всех.

Сегодня система образования перегружена формальностями, учителя и директора завалены бумажной работой, у школ двойное подчинение (директор школы подчиняется и указаниям Министерства образования, и местным властям – Управлению образования исполкома). В результате педагоги большую часть времени не учат, а заполняют протоколы и электронные журналы (а параллельно – бумажные), составляют планы и отчеты.

Из-за проблем в системе образования в Минске сейчас процветают репетиторы по всем предметам. Если раньше готовили только к экзаменам в выпускных классах, то в этом году большой спрос на персональных учителей для пяти- и шестиклассников. Неудивительно, что репетиторы начали объединяться и открывать репетиторские центры. По сути это альтернатива современной школе: каждый учитель ведет небольшой класс, где может обеспечить индивидуальный подход к каждому ученику.

С советских времен у нас сохранилась обязательная подписка на газеты и журналы. То есть школы обязывают выписать прессу на определенную сумму. По утвержденному списку. Не то, что хочется, а то, что рекомендовали сверху. Говорят, если школа не выполняет план по подписке, директорам за это сильно влетает на совещаниях. Поэтому директора требуют от классных руководителей, классные руководители умоляют родителей… Деньги собираются, газеты выписываются и, как правило, сразу улетают в макулатуру. В книге мы написали, что подписку отменили, но пока, к сожалению, это не так. Однако мы надеемся на то, что здравый смысл победит, и еще на то, что многое из предсказанного в наших книгах сбывается.

Подписка – не единственная лишняя функция, которую навесили на нашу школу. Учителя отвечают за ученика, даже если он на каникулах (!), вне пределов школы (!) и под присмотром родителей (!). Поэтому школьная администрация пытается подстелить соломки везде. Например, не позволяет школьнику уйти с выпускного вечера без письменного заявления родителей.

В Минске живет почти два миллиона человек. У нас есть две линии метро и активно строится третья.

Минск был почти полностью разрушен во время Второй мировой войны, и после победы его строили заново. Поэтому, к сожалению, у нас очень мало старых зданий, а «старого города» нет вовсе. Зато есть широкие просторные проспекты.

Для жизни Минск очень удобный город. Он на карте почти круглый; у нас, как и в Москве, есть МКАД (Минская кольцевая автодорога) и есть второе кольцо внутри города. Два кольца плюс широкие радиальные улицы пока позволяют нам не захлебнуться в пробках.

Верхний рынок (сейчас чаще говорят: Верхний город) – это исторический центр Минска, который воссоздается по старым планам прямо на наших глазах.

Не так давно была восстановлена городская Ратуша, рядом находятся православный Минский Свято-Духов Кафедральный собор и католический Архикафедральный собор Пресвятой Девы Марии. Это вообще нормально для белорусских городов, когда на центральной площади друг против друга стоят православный храм, католический костел, синагога, а кое-где и мечеть. В Беларуси намешано много национальностей и религий. Никого у нас не удивит герой «Сиамцев» католик Чингиз, крестный у девочки с еврейским именем Геула. Причем мама девочки может быть и православной. Или атеисткой.

С мая в Верхнем городе начинается насыщенная жизнь – фестивали уличных музыкантов и театров, вечерние джазовые джем-сейшены и концерты классической музыки, кафе на Зыбицкой улице…

К Ратуше приезжают фотографироваться, у Ратуши назначают свидания; тут же стоит и описанная у нас повозка с впряженными в нее конями и памятник войту (градоначальнику), который держит в руках ключ от города.

От Минска до Вильнюса полтора часа езды, и съездить в Вильнюс выпить кофе – это не каприз богатой семьи, это вполне себе наша реальность. Из Минска в Вильнюс ходят поезда, автобусы и маршрутки. И да, у нас самый высокий процент обладателей шенгенских виз на душу населения.

Чтобы облегчить получение виз, многие белорусы получают карту поляка – документ, который выдает Республика Польша белорусским гражданам, сумевшим доказать наличие польских корней. Поскольку у нас до 1939 года полстраны входило в состав Польши, корни есть почти у всех. Многие действительно сдают экзамен по польскому языку (он очень похож на белорусский) и получают карту поляка. Кроме упрощения визового режима, это позволяет молодым людям бесплатно учиться в польских вузах. Правда, многие быстро возвращаются: оказывается, выпускники белорусских школ не в состоянии получать знания не из-под палки.

В Минске девять административных районов, но они тоже делятся на части.

Наши герои живут в микрорайоне Запад (он находится на западе города), есть еще микрорайон Восток, который на востоке. Севера и Юга у нас нет.

В топонимике Минска много забавного: например, улица Московская и станция метро «Московская» находятся в разных концах города; станция «Минск Северный» расположена в центре, а центральный городской проспект столько раз переименовывали, что теперь его называют просто Проспект, чтоб не путаться.

В нашей стране очень много милиционеров: на каждые 100 тысяч населения приходится 1 442 сотрудника МВД. Среднемировой показатель составляет 300 полицейских на 100 тысяч человек. Видимо, чтобы обеспечить наших правоохранителей работой, каждое массовое мероприятие сопровождается большим милицейским эскортом, кордонами и да, автозаками. «О, автозаки поехали, где-то праздник» – это фраза из жизни.

Ирония в том, что белорусы – люди спокойные, и такие показные меры безопасности не нужны. Например, во время чемпионата мира по хоккею правопорядок обеспечивали редкие патрули милиции. И ничего, ни одного эксцесса. Минчане быстро оценили такой «мягкий» режим, и когда вокруг джазового фестиваля в Верхнем городе начали строить стандартные ограждения с металлоискателями и автозаками, люди просто разворачивались и уходили.

У нас запрещена предпринимательская деятельность без государственной регистрации. Не просто запрещена – есть статьи в Административном и Уголовном кодексах. Поэтому человека могут отдать под суд за то, что он продал старый холодильник, поклеил за деньги обои соседу или печет пирожки на продажу. Были прецеденты.

Но не пугайтесь, не всё так плохо. Страна у нас маленькая, до Европы рукой подать, поэтому она довольно быстро европеизируется. Старые плацкартные вагоны постепенно сменяются современными сидячими, с электрическими розетками под каждым сиденьем, а кое-где и с Wi-Fi. Областные и даже районные города больше напоминают польские или чешские городки, чем города российской глубинки. Например, часто упоминаемый в повести Молодечно не производит впечатление провинциального. Час пути – и ты в Минске. Современная инфраструктура, опрятность, чистота…

Кстати, нас немного удивляет реакция россиян: «Ах, как у вас чисто!» У нас не чисто, у нас нормально.

В Беларуси есть своя валюта – белорусские рубли. Недавно была деноминация, с купюр убрали четыре нуля, и мы уже привыкли к новым деньгам. Но близость Литвы и Польши, а также огромный жизненный опыт и высокая инфляция приучили белорусов хранить деньги в валюте, а также мгновенно пересчитывать в уме цены из рублей в доллары и евро и обратно. Поэтому то, что папа отдает сыну сто долларов, как и то, что доллары есть у папы в кошельке, – это совершенно обычная ситуация.

На данный момент одна тысяча российских рублей примерно равна тридцати трем белорусским рублям.

В белорусском варианте русского языка есть слова, которые белорусы считают русскими, а в России их не знают. Самое известное такое слово – «шуфлядка» (выдвижной ящик). В тексте этого слова нет, но не упомянуть его нельзя. Зато в тексте неоднократно встречается слово «байка». Байка – это толстовка. А еще олимпийку у нас называют мастеркой, а майку с длинным рукавом – фуфайкой.

А еще учителей в школе называют «математица», «русица», «биологица»… Это не грубо и не обидно. Это как российские «математичка», «русичка», «биологичка». Наши школьники говорят и так и эдак.

Вот такая у нас страна. Нам тут очень нравится, а Минск мы вообще любим. Надеемся, полюбите и вы!

Сиамцы

– Привет! Вы снова на канале «Сиамтуб»!

– И с вами снова мы, ваши сиамские ведущие! Геула… – представилась девчоночья голова.

– И Янула! – закивала юношеская.

Ведущие улыбнулись во все свои шестьдесят четыре зуба. Вернее, в шестьдесят два, потому что у Геулы в ее шестнадцать зубы мудрости еще даже не проклюнулись. И помахали левой (девичьей) и правой (мужской) рукой. Остальное тело сиамцев покрывал огромный свитер грубой вязки с двумя воротами для двух голов.

– Начинаем, как обычно, с вопросов… – Ян принялся крутить колесико мышки, перебирая комменты к последнему выпуску «Сиамтуба».

– И, как обычно, – вздохнула девчоночья голова, – самый популярный вопрос – как мы ведем блог вместе.

– Понимаете, – объяснил Ян, – у нас один мозг на двоих.

– Поэтому мы… – продолжила Геула.

– Просто не можем поругаться… – перебил ее Ян.

– Это была бы шизофрения, – объяснила Геула.

– А мы абсолютно нормальные! – закончили сиамцы хором и вместе прыснули от смеха.

– И про родителей, и про операцию по разделению, – вздохнул Ян, – мы уже сто раз отвечали. Кому интересно, посмотрите четвертый или десятый выпуск… Что тут еще?.. В каком классе учимся? В девятом… Это тупо… Это тоже уже спрашивали…

– А вот кое-что интересное! – обрадовалась Геула. – «Вот вы все время в своем миленьком свитерочке»… Спасибо! Мы старались! «А не хотите купить нормальных шмоток?» Ян! Давай! Мне тоже этот свитер надоел! Давай пошопимся!

– Думаешь, стоит? – нахмурился Ян. – По-моему, в наших магазинах нет товаров на сиамских близнецов…

– А давай проверим! И покажем, что получилось!

Ян и Геула кивнули друг другу, улыбнулись в камеру, выждали секунду – и Ян отключил запись.

– Слушай, – взмолился он, – а давай и правда что-то другое надевать! У меня после твоего свитера все тело чешется!

– Постираем – будет как новый! Давай финал запишем!

Ян ожесточенно поскреб шею, трагически вздохнул и включил запись.

– Как видите, – рассмеялась Геула, – эксперимент провалился!