Как кошка с собакой

Если б Олька с мамусей не были такими ленивыми, мы б с ними все медали на выставках сгребли! А им, видите ли, в лом…

Но в чем-то я их понимаю. Эти выставки та еще тягомотина. С одной стороны, сидишь такая красивая и тобой все любуются. Час это приятно. Даже два еще ничего. А потом хочется уже и развалиться, и пожрать, да и в туалет сходить, извините… А они все шастают, все любуются! Судьи руками лапают, а цапнуть их нельзя – дисквалифицируют. Вот и мучаешься.

Пару выставок мы с Олькой по молодости отстрадали, а потом решили – все.

Свою медаль «Лучшая кошка породы турецкая ангора» я получила, теперь можно и отдохнуть.

Что хорошо – котят у нас с руками и лапами отрывают. И это здорово, потому что когда они подрастают, то сильно надоедливыми становятся.

ПЕС

Следующий день выдался хлопотным.

С утра приперлась старая стая – вышибать нас с помойки. Ага, разбежались! То есть не разбежались, конечно, а встали мы все рядом и зубы показали, чтобы не было потом вопросов: «Ах, откуда у меня такие раны на боку?! Ах, кто мне ухо откусил?!» Я стоял, рычал и гордился своим Вожаком. Вот умница! Весь вчерашний день мы отдыхали, набирались сил и теперь встречали врага спокойные, решительные и грозные. Только Кочан все время выскакивал из строя и заливался неприличным визгливым лаем. Откуда у него этот фальцет? При его габаритах он вообще лаять не должен… так, изредка гудеть – и все. А этот – чисто шавка! Кирпичу пришлось раза три его чуть не за хвост ловить.

Полчаса, наверное, стояли мы и рычали. И чем дальше мы рычали, тем больше чужаки трусили.

А потом наш Вожак прыгнул на их вожака. Сразу, без разбега, зубами в глотку. Никто вокруг даже дернуться не успел. Потом Кочан было дернулся, но мы с Кирпичом разом на него так рыкнули, что он аж на задние лапы сел. Так мы и стояли – две стаи, между которыми, глухо рыча, возились вожаки. А потом вожак чужих вдруг заскулил… Честно говоря, я уж думал, все, капут парню. Но наш Вожак неожиданно разжал челюсти – так же неожиданно, как до этого прыгнул на соперника. Бывший вожак отлетел метра на два, перевернулся по пути через бок и бросился прочь, поджав хвост.

По мне аж судорога прошла. Как наш Вожак все ловко проделал! И напал вовремя, и добивать не стал. Мол, не боюсь я тебя, беги, куда хочешь. А сейчас он обратится к чужакам с речью.

– Вот что, – сказал Вожак, – вашей стаи больше нет. Кто-нибудь готов со мной поспорить?

Он сделал паузу. Ничего грозного в нем не было теперь: не слишком мощный, не слишком высокий, взгляд спокойный… Но никто почему-то спорить не стал.

– Хорошо. Тогда я продолжу. Нам нужны псы. Некоторые из вас нам подходят. Некоторые нет. Некоторым не подходим мы…

Он много еще чего сказал в том смысле, что лучших мы отберем, а остальные пусть проваливают куда хотят. А потом мы отобрали десяток псов покрепче и попроще. Слишком хилые или слишком хитрые ушли, недобро поглядывая в нашу сторону. Кочан сразу заважничал и начал погавкивать на вновь принятых. Но мы с Кирпичом без лишнего шума отвели его в сторону и вежливо объяснили, чтобы он сидел тихо и не строил из себя бывалого. А будет выпендриваться – пожалеет (в этом месте объяснений я его легонько тяпнул за плечо). Кочан угомонился, но ненадолго. Через пять секунд он подскочил к нам и стал упрашивать, чтобы мы его «всему научили».

Мы согласились. Было весело. Особенно когда отрабатывали одновременную атаку с двух сторон. Он только с десятого раза сообразил развернуться спиной к стене и встречать нас не обоих сразу, а по очереди. Потом мы обучали его нормам уличной вежливости и правилам безопасного отхода. Самым сложным оказалось удерживать Кочана в строю. Он не умел медленно пятиться. Не умел медленно надвигаться. Он прыгал, как резиновый мячик, и все время крутил башкой по сторонам. Но кое-чему к концу дня мы с Кирпичом его обучили. И даже как-то с ним сроднились.

Поэтому никого не удивило, что Вожак отправил на патрулирование нас втроем – меня, Кирпича и Кочана. Хотя вру. Это меня не удивило, я знал, что Вожак нас отправит, а Кирпич не сразу согласился. И для Кочана такой оборот стал неожиданностью – правда, приятной.

Мы бежали бок о бок, заодно тренировали Кочана держать строй, уворачивались от детей, которые норовили то ли погладить, то ли палкой огреть, а я думал: «Что-то ты, Нос, слишком умный стал… Действия Вожака предвидеть начал». Тут в памяти всплыла вчерашняя кошка, и как-то это воспоминание было связано с приобретенным даром предвидения… но тут нас отвлекли.

На дальнем краю периметра группа шавок вывалилась на нас из-за угла и принялась облаивать безо всякой на то причины. Мы уже собирались шугануть их да бежать дальше, как вдруг в нос мне ударил тревожный запах.

– Внимание! – скомандовал я, еще не очень понимая, что имею в виду.

Кирпич послушался моментально, замер за моим правым плечом. Кочан, само собой, сначала башкой повращал, но потом посмотрел на нас с Кирпичом и занял позицию слева от меня. «А я ведь теперь вожак, – мельком подумал я, – пусть и стая у меня маленькая…»

И опять мне не дали додумать. Шавки не зря вели себя так нагло. За ними шли матерые псы. Серые, приземистые, с большими квадратными мордами. Чисто волки. Говорят, на окраинах такие живут – полусобаки-полуволки, огня не боятся, в людей обращаться могут… Врут, конечно, но в тот момент я был готов поверить во что угодно. Я уперся лапами в землю и оскалился.

– Кочан, – приказал я, глухо ворча, – за нашими, пулей!

Кочан даже не дернулся. Это было очень глупо, это могло всем нам стоить жизни, но в ту секунду я Кочана даже зауважал. А в следующую повторять приказ было поздно: пришлые молча окружили нас полукольцом и стали теснить к стене. Это было так жутко, что даже их шавки замолчали и попятились. И тут я понял, как себя вести.

Я перестал скалиться и выпрямился. Кирпич изумленно на меня посмотрел, но тоже выпрямился. Зубы он не спрятал. Такая уж у него харя – зубы все время торчат. Кочан, как оказалось, даже и не скалился все это время. Просто стоял за левым плечом и смело смотрел на стаю.

– Привет, – сказал я, в меру учтиво, но без подобострастия вильнув хвостом, – это наша территория. Вы на нее претендуете?

Полуволки остановились. Пахли они совершенно неразборчиво. По мордам понять что-то было невозможно. Хвостами не виляли.

– Нет, – отрывисто сказал их вожак, – нам нужен проход.

– Хорошо, – сказал я, – мы вас будем сопровождать.

Кажется, мне удалось их удивить. Пришлые коротко переглянулись.

– Зачем? – спросил вожак.

– Не хочу, чтобы моя стая сдуру на вас полезла.

Он нехорошо ухмыльнулся:

– Думаешь, мы боимся твоей стаи?

– Нет. Боюсь, что вы перекалечите половину наших.

Вожак фыркнул. Кажется, я начал ориентироваться в их запахе. Они не боялись, но и драться не собирались. Просто они шли по своим делам и готовы были перегрызть хребет любому, кто помешает. Но без причины грызть хребет им было лень.

– Как хочешь, – сказал вожак, повернулся и ровной рысцой побежал по улице.

Остальные – за ним. Это было внушительно, как будто один большой пес двинулся. Мы последовали за ними в двух прыжках сзади.

– Шавки, что характерно, – шепнул Кирпич, – куда-то подевались.

– Наверное, это не их шавки, – ответил я тоже шепотом, – прибились по дороге.

Больше мы не говорили. Кочан бежал молча и пах задумчивостью.

Мои опасения оказались напрасными. Через пару дворов пришлые свернули с нашей территории и ушли дальше. Мы остались на границе. Я почувствовал, что горло у меня совсем сухое.