Лиза во фритюре

Мамочка попыталась было навалиться на нее стальной дверью, но дочь тети Веры умела убеждать людей и стальную дверь отринула, как аргумент не существенный:

– Это ваши проблемы. Заплатите немедленно, – и повесила трубку.

Мамочка опечалилась. Но тут появилась долгожданная племянница, и мамочке пришла в голову удачная мысль.

– Деточка! – проворковала она. – Я понимаю, это нехорошо, но не могла бы ты одолжить нам на некоторое время те 50 долларов, что мы подарили тебе на день рождения? А, деточка? Ты их еще не истратила?

– А в чем дело? – сурово спросила деточка.

Ей объяснили ситуацию.

– Я бы, конечно, с моим удовольствием, но, понимаешь, с собой у меня денег нет, они на работе. Ехать туда мне неохота. Может быть, ваша переводчица подождет до понедельника? В понедельник расплатимся.

Мамочка принялась звонить дочери тети Веры. Дочь тети Веры, у которой фритюрница сидела уже в печенках, наотрез отказалась вести переговоры с переводчицей – объясняйтесь сами! – быстро продиктовала телефон, повесила трубку и, чтобы больше не приставали, уехала в Анталию на две недели.

– Имя-то, имя-то переводчицы не сказала! – сокрушалась мамочка. – Деточка, может быть, ты позвонишь? А, деточка? Вы, молодые, быстрее друг с другом договоритесь!

К этому времени Лиза уже совершенно озверела. В отделе она была одна: остальные сотрудники в честь пятницы разбежались по дачам, оставив в лавке Лизавету, у которой дачи все равно не было. Словно нарочно, посетители шли просто толпой, а телефон как с цепи сорвался. Больше всего времени Лиза потратила на Савелия Платоновича. Савелий Платонович был очень известным ученым, крупнейшим специалистом в самых различных областях знаний. В процессе научного творчества он любил припадать к первоисточникам. Поэтому в Музее его хорошо знали: он припадал к первоисточникам практически во всех отделах. Сначала Лизавета долго и подробно объясняла Савелию Платоновичу, как пройти в Графику…

– А что, он не знал, что ли? Ты же говоришь, что он в музее дневал и ночевал!

– Ты слушай!

Дорогу в графику надо было объяснять потому, что Музей все время находился в состоянии ремонта. Практически со дня открытия. В результате ремонта внутренняя планировка Музея, и без того достаточно запутанная по прихоти архитектора, менялась чуть ли не каждый день: возникали и рушились стены, прорубались и закладывались коридоры, исчезали и появлялись лестницы. Во время оперативки Директор обычно знакомил завотделами с новой топографией Музея, те – в свою очередь – спускали информацию в народ, который уже доводил эту информацию до сведения посетителей.

– Так-так! – говорил Савелий Платонович. – Пожалуй, этой дороги я еще не знаю. Значит, говорите, после бухгалтерии налево?

– Налево и вниз! Через голографию. А потом по коридору первый поворот направо.

Савелий Платонович дважды звонил из дома и три раза уже из Музея: с проходной, из Голографии и из Кабинета Председателя, куда он забрел неведомым Лизе образом. В конце концов, Лизе пришлось спуститься к Кабинету и принять Савелия Платоновича из рук глубоко возмущенного Зама по науке, который как раз от Савелия Платоновича там и прятался! Единственным лучом света в этом бедламе была Агапова, которая только что с трудом вернулась из экспедиции, в которую ненароком заехала.

– Как это, с трудом вернулась? Ее что, не отпускали что ли?

– А, Агапова? Что там случилось-то?

– Да ничего не случилось!

– Да ладно, расскажи!

И Агапова рассказала.

В то время Агапова находилась в экспедиции у Леоновой-младшей в Белом ключе. Заехала она туда ненадолго по дороге на дачу и три с половиной недели подряд не могла уехать. Леонова-младшая нервничала. Не то чтобы Леонова-младшая не любила Агапову, нет, она ее просто обожала! И не то чтобы Агапова очень уж мешала работе экспедиции, нет, она скорее помогала, так как была девушка не хилая и могла помахать лопатой. Но согласитесь, как-то утомительно каждый вечер на протяжении двух недель устраивать проводы! На следующее после очередных проводов утро выяснялось, что:

Агапова проспала, так как провожали слишком усердно и долго,

Агаповой нечего надеть, так как постиранное с вечера к утру не высохло,

Агаповой нечего обуть, так как кроссовки утопились в речке,

Агаповой неохота ехать, так как идет проливной дождь,

То же самое, только стоит страшная жара…

И так три с половиной недели! А в это время мама ждала Агапову на даче, чтобы та помогла ей не то копать картошку, не то собирать клубнику, – в общем, проводить какие-то сельхозработы. Вся экспедиция с интересом следила за попытками Агаповой уехать. Уже Алюсик два раза съездил в Москву и обратно, а Агапова все собиралась и собиралась! Когда Алюсик третий раз вернулся в экспедицию из Москвы (чего он все время мотался туда-сюда, так никто никогда и не узнал), Агаповой не было.

– А где Агапова? – поинтересовался Алюсик.

– Уехала!

– Не может быть!

– Может!

День прошел в воспоминаниях об Агаповой, а вечером – часов эдак в одиннадцать – открылась дверь и ввалилась она сама! Агапова была чудо как хороша и держала в руке большую мокрую рыбину. За хвост. Экспедиция обомлела.

– Агапова! Ты как здесь?!

Оказывается, вырвавшись из Белого ключа, она решила не возвращаться в Москву, а поехать прямо на дачу, где ее уже просто заждалась мама. Поехать она решила через Зарайск, от которого до дачи было совсем недалеко. Прибыв в Луховицы, Агапова выяснила, что электричку на Зарайск отменили, зато автобус обратно в Белый ключ – в час.

«Не судьба!» – подумала Агапова и решила вернуться в Белый ключ. Делать в этих самых Луховицах до часу было совершенно нечего, и Агапова отправилась в ресторан. В ресторане она оказалась единственным посетителем, поэтому обслуживали ее с большим усердием, а официантка настолько полюбила, что рассказала ей всю свою биографию, биографию своего мужа и своей снохи, которую терпеть не могла. Агапова заказала пивка с бифштексом. Когда пивко с бифштексом кончилось, ей захотелось мартини с оливками. Может быть, после мартини с оливками Агаповой захотелось бы еще чего-нибудь, но официантка как раз дошла до биографии своей снохи, а под сноху и мартини с оливками шли плохо. Поэтому Агапова покинула ресторан, причем официантка проводила ее до выхода, досказывая на ходу еще какие-то душераздирающие подробности про сноху. Освободившись от снохи, Агапова пошла по направлению к автобусу. Но автобус не пришел. Как выяснилось, его тоже отменили, а Агаповой об этом не сказали. Тогда Агапова решила ловить машину. Машина поймалась довольно быстро. Два симпатичных мужичка согласились отвезти Агапову в Белый ключ.