Кукольная королева

Кончается Первая эпоха пришествием Кристали Чудотворной, что явилась из ниоткуда на заре человечества. Кристаль была первым…»

– Гаст, отдай мне своё зеркало, – не поднимая взгляда, произносит дэй.

– Почему сразу я? – очень искренне возмущается Гаст. – Нет у меня никаких зеркал!

– Сын мой, отдай зеркало. Быстро.

– Да нету у меня, нету! – Гаст патетически выворачивает карманы штанов. – Вот, хотите, пощупайте!

Оторвав от книги голубые, как озёрный лёд, глаза, дэй тихо и очень, очень мягко говорит:

– Гаст…

Поёжившись, парень поднимается из-за стола и нехотя плетётся к учительскому столу. Звякает о дерево двусторонним зеркальцем, выуженным из-за пояса.

– Чтобы больше я зеркал на уроке не видел, – бросает дэй в спину ученику: за парту тот возвращается с энтузиазмом каторжника. – Работай своей головой. Не то попрощаешься с зеркалами по меньшей мере до окончания школы.

– Это как же ты меня заставишь, интересно, – бурчит Гаст, кинув на Ташу до щенячьего обиженный взгляд.

Ну да, зеркало друг «засветил», пытаясь связаться с ней. Безуспешно. Но не обязана же она всё время держать зеркало при себе! Тем более что уже не чаяла Гаста сегодня увидеть. Мог бы хоть шепнуть, чтоб из сумки достала…

– Как же, говоришь? – пастырь задумчиво откидывается на спинку стула. – Как давно не говорил я с твоим отцом, Гаст! Как жажду пообщаться с ним вдоволь! Как хочу сказать ему, что его сын на уроках…

– Не надо, – поспешно отзывается Гаст, – я понял.

Вернувшись на место, он строчит ответ с таким энтузиазмом, что забрызгивает нос чернилами – и, виновато поёрзав, Таша утыкается в свою книгу. «Кристаль была первым Чудотворцем»… «первым» или «первым и последним»? Как посмотреть и кого послушать…

Хотя не стоит забывать, что имеешь дело с отцом Дармиори.

«…и последним Чудотворцем. Кристаль говорила, что не надо считать её ни богиней, ни святой, но она дала пребывающим во тьме невежества и страха людям величайший дар Богини – магию. Раз в год среди избранных ею Кристаль проводила Волшбное Крещение, и люди, коих она окрестила, обретали магический дар. Кристаль поведала нам о сотворении мира и основала церковь, дабы люди могли служить Богине Льос, ниспославшей её. Кроме того, именно она объединила разрозненные людские племена в единый народ, заставила их позабыть о различиях их верований, языков и культур и сплавить их воедино.

Однажды Кристаль незаметно покинула Аллигран, и до сих пор никто не знает, откуда она явилась и куда ушла, но щедрые дары её остались: святые заповеди и священное писание, маги, которые были призваны облегчить жизнь рода людского, а также избранные ею шестеро правителей – самые могущественные маги из всех, воплощавшие в себе духовную, светскую и судебную власть. Их прозвали амадэями, «Возлюбленными Богиней», и с их правлением началась Вторая эпоха.

Вторая эпоха длилась пятьсот лет, и большинство летописей о ней было утрачено в результате событий Тёмного Времени. Предполагают, что эпоха эта была кровопролитной и мрачной. Поначалу люди жили в мире, но затем стали забывать заветы Кристали, и не было короля, который мог положить конец распрям шестерых алчных до власти амадэев.

Закончилась Вторая эпоха катастрофой, вошедшей в историю под названием «Тёмное Время». Ткань реальности истончилась, и в Аллигран стали прорываться дамнары – кровожадные твари, обитатели Бездны. Однако…»

– Святой отец, можно выйти?

– Нет, – не глядя на вытянутую руку Гаста, рубит дэй.

– Я… по нужде!

– Вот как? Позволишь тебя проводить?

– Да нет, святой отец, что вы, не утруждайтесь, я сам дойду!

– Мне не тяжело, сын мой.

– Да нет, сидите, вам отдохнуть надо…

– Помилуй, сын мой, разве могу я отпустить тебя одного навстречу искушениям, поджидающим снаружи?

Гаст сгорбливается, тоскливо гипнотизируя книгу для записей: видимо, порыв вдохновения успел иссякнуть.

«…от гибели людей спас Ликбер Великий.

Ликбер Великий был сильнейшим магом всех времён. Он основал в Адаманте Школу Волшебников, славную мудростью своих выпускников, равно как и их абсолютным неприятием тёмных искусств. Некоторые утверждают, что Ликбер был вторым Чудотворцем, а некоторые доказывают, что под видом Ликбера к нам вернулась Кристаль, только в ином обличье. Как бы там ни было, именно Ликбер воззвал к людям с призывом свергнуть амадэев, позабывших о своём истинном предназначении, и избрать себе короля. Его стараниями амадэи были повержены и убиты, хотя отбивались они так яростно, что Адамант спалили почти дотла. Когда люди короновали племянника Ликбера (Тариша Бьорка Первого), Ликбер отправился в Бездну и ценой собственной жизни запечатал проход между мирами. Его великим подвигом завершилось Тёмное Время, и…»

– Святой отец, я ничего не учил и искренне в этом раскаиваюсь. Давайте сделаем так: вы мне зададите любую тему, а я напишу сочинение на пять, нет, на шесть листов!

Ухмылка, с которой дэй смотрит на Гаста, кислее незрелых яблок:

– Я так понимаю, это означает «Таша напишет за меня сочинение, а я сдам его вам».

– Нет-нет, святой отец, чесслово, я сам всё напишу!

– Так что же тебе здесь не пишется, сын мой?

– Святой отец, я же не готов! Мне надо покопаться в книгах, наверстать пропущенное, изучить материал…

Сухие, как душа их владельца, пальцы дэя задумчиво разглаживают очередной разворот плотных желтоватых страниц.

Перед отцом Дармиори трепетала вся деревня. Но у всех бывают слабые места – и у пастыря таким местом был его племянник. В девичестве матушка Гаста, ныне жена прадмунтского старосты, звалась Дармиори-лэн; её старший брат долго злился, что сестра не возжелала последовать его примеру и посвятить жизнь служению Богине, но потом пришёл к выводу, что семья и ребёнок – это очень даже неплохо.

Сам ребёнок, к его большому сожалению, об этом прекрасно знал.

– Ладно, – странно зловеще изрекает дэй. – Иди. Напишешь про Вторую Раздельную войну.

Гаст мгновенно сгребает немногочисленный скарб в сумку, пока Таша грустно вертит в пальцах перо, думая о предстоящей работёнке.

– А на следующем уроке, – непринуждённо продолжает пастырь, когда класс оглашает задорный грохот освобождённой парты, – письменно изложишь мне содержание своего сочинения.

Гаст замирает, так и не закинув сумку на плечо – и завистливые взгляды одноклассников сменяют злорадные.

– Изложу содержание?..

– Тезисно, конечно. Но следуя подробному плану. Под моим неусыпным наблюдением, естественно.

От обиды Гаст чуть не давится воздухом.

– Это… это…

– Всего хорошего, Гаст.

– Это нечестно!

– Сам вызвался, сын мой.