Принц Лакронии

Принц кивнул, вытирая слёзы, и последовал за блюстителем. Всего полчаса назад он готов был обрушить на него все возможные кары, а теперь чуть не лебезил перед ним, лишь бы не возвращаться к луковой пытке.

– Что у тебя сегодня с волосами? – поморщился блюститель, когда Принц снял колпак.

Войдя в зал для торжеств, Принц с трудом узнал его. Он, именинник, всегда являлся сюда последним, когда гости уже собрались, а стол гигантской буквой П ломился от угощений. Пустой зал казался не просто огромным, а бесконечным. Вспомнив, сколько блюд сюда нужно принести, Принц тяжело вздохнул.

Он встал последним в шеренгу молодых людей. Главный блюдонос, уже пожилой, но не по возрасту юркий, давал инструктаж. Судя по скорости его речи, он делал это как минимум в тысячный раз. «Одна рука с подносом, другая за спиной, спина чуть согнута, голова поднята, пренепременно улыбаться, но слегка, чуть заметно. Всё должно быть легко и непринуждённо. Представьте, что несёте угощение своей зазнобе…»

Наконец каждому вручили по железному подносу, и репетиция началась. Снова и снова блюдоносы входили в зал с такими идиотскими улыбками, что Принц едва сдерживал смех. Но очень скоро ему стало не до смеха. Главный блюдонос носился по залу и шлёпал подопечных тросточкой то по спине, то по голове. Ходить полусогнутым оказалось очень тяжело. Принц легко запомнил, где начинались места под его ответственностью, но дойти до них ни разу не удалось: ещё по пути кто-то делал ошибку и всё начиналось заново.

Блюститель опять выступил в роли спасителя.

– А теперь быстро поесть и переодеться! Первые гости въехали во дворец! – объявил он, ворвавшись в зал.

Блюдоносы наперегонки устремились к выходу. Принц с трудом разогнул спину и ощутил такой невероятный голод, что перегнал всех, даже не зная, куда идти. Но обед из щей и картошки только раззадорил его. Он в полном ужасе смотрел, как блюдоносы поднимались со своих мест, явно не ожидая продолженья. К счастью, забежавшая в столовую Лили сунула ему за пазуху краюху свежего чёрного хлеба. Ничего вкуснее Принц в своей жизни не пробовал!

Из столовой их погнали переодеваться. Узкий чёрный костюм затрещал по швам, стоило Принцу наклонить спину, как требовалось. На подносе теперь стояли не пустые пиалы, а полные до краёв креманки. Принц с завистью покосился на блюдоноса, которому вручили корзинку рогаликов. И решил, что разумней нарушить регламент и поддерживать поднос второй рукой.

Перед входом в зал Главный блюдонос повторял указания, и Принц почувствовал дрожь в коленках. «Что за глупость, – одёрнул он сам себя, – я же принц, а не блюдонос, которого отправят на рудники за опрокинутый поднос».

Войдя в зал, он сразу уставился на родителей. Во главе стола, как обычно, сидели Король и Королева, а Робин – посередине. В шикарном белом костюме, парике, короне и с довольной улыбкой. Как Принц ни сверлил глазами Королеву, она его не замечала. Для гостей он тоже был невидимкой. И даже когда одну из креманок он случайно поставил на нож и она, покачнувшись, чуть не упала, герцог и не обернулся на него. Заливистый, как у сестры, смех Робина, которого развлекал придворный шут, дабы «принц» отдохнул от выслушивания поздравлений, привёл принца-блюдоноса в бешенство. Он представил, как сейчас начнёт опрокидывать эти креманки на пышные парики придворных дам – вот будет потеха! Но креманки закончились, и он отправился к выходу. Главный блюдонос успел отругать его за задержку, пока на поднос ставили новые блюда.

Снова и снова Принц входил в зал, чтобы поставить перед гостями очередное угощение и унести освободившуюся посуду. Спину и руку вовсю ломило, скулы свело от натянутой улыбки, указания Главного блюдоноса не доходили до сознания. Гости уже успели потанцевать и сходить на прогулку по саду, Робин – изучить подарки. Но у блюдоносов не было ни единого перерыва.

Вот и десерты, значит осталось недолго. Теперь уже Принц воображал, как упадёт бездыханным посреди зала, Королева узнает единственного сына и поймёт свою страшную ошибку.

Но как закончилось празднество, Принц даже не запомнил. Он вышел из оцепенения, когда Роза и Лили под руки провели его в комнату. Он упал без сил на постель Лили.

– Бедненький! – посочувствовала Лили. – Ну и день рожденья!

– У тебя каждый день рожденья такой! – ответила Роза. – А у него один в жизни.

Не успел Принц провалиться в сон, как где-то далеко вновь послышался ненавистный голос: «Подъём! Подъём!»

Он, конечно, и не собирался реагировать, но кто-то начал его расталкивать.

– Мама, он жив? – услышал он испуганный голос Лили.

– Жив-жив. Ваше высочество, надо вставать.

Принц простонал, давая понять, что вставать не собирается.

– Потерпите ещё немного, – подбодрила его Лили. – Завтра нам наверняка добавят час сна в честь вашего дня рождения.

– Роза, что это твой сынок разлёгся? – Ненавистный голос звучал всё ближе.

– Совсем занемог, ваше блюстительство.

– Сейчас я быстро приведу его в чувство.

Принц сам не ожидал, что бешеная злоба поднимет его на ноги.

– Как ты смеешь, мерзкий лакей! – закричал он на блюстителя. – Ты с лошадьми так не обходишься!

Блюститель от неожиданности попятился.

– У него жар, простите, простите, он не в себе, – вступилась Роза.

– Ладно, пусть остаётся до обеда в кровати, – отступил блюститель: видимо, Принц и правда выглядел неважно. – Если к обеду его не будет на кухне, я позову ему врача.

Последние слова прозвучали настоящей угрозой. Боль в спине вернулась, и Принц, кряхтя, улёгся обратно.

– Мы придём за вами перед обедом, – сказала Роза. – Сейчас блюститель отыграется, – прошептала она Лили и закашлялась.

Страшная весть

Так потянулись трудовые будни Принца. По утрам он отправлялся на кухню и потихоньку осваивал кулинарное искусство. Роза очень интересно рассказывала о блюдах, которые готовила. Ещё с вечера она доставала закваску и делала опару для хлеба. Опара пузырилась, как живая. Утром Роза замешивала тесто, а Принц его вымешивал – слабое здоровье Розы не позволяло ей делать это самой. «А у вас лёгкая рука», – сказала она ему однажды, и никакие придворные комплименты не могли сравниться с этой похвалой. Тесто поднималось за пару часов, Роза формовала из него небольшие буханки, посыпала тмином или анисом, и они отправлялись на огромных плоских камнях в печь, там вырастали за считанные минуты, а став золотыми, переезжали в большие корзины и укрывались махровыми полотенцами.

Принц не мог поверить, что и плетёнки, и бублики, и рогалики делались почти из одного теста. Где-то побольше муки, где-то добавлено яйцо или масло. А ещё он открыл, что почти все его любимые блюда готовили именно Роза с Лили.

Поварам категорически запрещалось есть то, что готовилось для королевской семьи, и даже хлеб для них покупался в городе. Принц понял, что Лили страшно рисковала, раздобыв для него хлеба в первый день. А маленькие поварята частенько подбрасывали на противни кусочки теста, оставшиеся на столешнице или стенках посуды, а потом тайком хрустели получившимися сухариками, больше похожими на угольки.

Готовые блюда пробовал Главный дегустатор, такой толстый, что ему явно требовался помощник или даже заместитель.

Но Принцу нравилось и то, что подавали в столовой: каша с хлебом на завтрак, щи с картошкой или репой в обед и на ужин самое вкусное: запеканки, сырники, всевозможные лепёшки. Мясо бывало только в щах, и поварята старались разделить его поровну.

Под вечер Принц сильно уставал – и от труда, и от духоты, которая в жаркие дни становилась невыносимой, и от необходимости терпеть придирки блюстителя. А чего стоили походы в общую уборную на улицу: мало того, что приходилось туда отпрашиваться у Главного повара, так ещё и стоять в очереди. Поэтому Принц, как мог, оттягивал этот момент и мучился животом.

На кухне висел календарь, в котором были отмечены праздники и дни рождения королевских особ. По нему Принц отсчитывал дни своей ссылки. Между тем никаких вестей о возвращении дедушки не поступало. Через день к нему заглядывала няня, приносила гостинцы, которыми Принц делился с Розой и Лили.

Повара трудились без выходных, единственный отдых – пятнадцатиминутные перерывы три раза в день – тогда ребятня высыпала на задний двор поиграть, и полноправное участие в этих играх скрашивало новую жизнь Принца. Но главной её радостью была, конечно, дружба с Лили. Её заливистый смех и добродушный взгляд прогоняли уныние в два счёта. Лили была прекрасна и в белом колпаке, когда ловко наминала тесту бока, и с распущенными кудряшками, когда играла с малышами на площадке, и с усталой улыбкой под вечер, когда они возвращались в комнату и, прежде чем уснуть, минут пять перешёптывались о событиях прошедшего дня. Всё у неё выходило легко и ловко. Однажды она принесла ножницы и подровняла Принцу волосы – именно о такой стрижке Принц и мечтал. Правда, она, бедняжка, никак не могла решить, как себя держать. То общалась с Принцем на равных, называя Робином или Патрисом, то вдруг смущалась и переходила на «вы». Принцу пришло в голову показать ей свой домик на дереве. Их бы никто там не заметил, только вот пятнадцати минут слишком мало, чтобы залезть и всё рассмотреть. И они сговорились проснуться на полчаса раньше.

Это было чудесное летнее утро, с ласковым солнцем и тихим ветром. Птицы заливались на все лады.

– Я никогда не гулял так рано, – признался Принц.

– Не может быть! – изумилась Лили. – Это же самое чудесное время!

Она подхватила края юбки и закружилась по стриженой траве.

В роще тоже всё было иначе, чем обычно: на траве блестела роса, на ветках висели паутины, птицы с суетливым шумом перелетали с дерева на дерево.

– Вот стану королём, – размечтался Принц, – введу выходной, а лучше два. И разрешу спать на два часа больше. Потому что так нельзя. Это не по-человечески.

– Ну уж «не по-человечески»! – возразила Лили. – Грех жаловаться! Вот рассказывают, как живут люди, оказавшиеся под властью Колдуна: не хватает еды, не хватает чистой воды, всюду бегают его наёмники, в тысячу раз противней нашего блюстителя, и бьют всякого, кто им под руку попадётся. Вот кому тяжело. А мы что? Да, устаём иногда, но никто нас не мучает, занимаемся любимым делом.

– Тебе правда нравится работать на кухне?

– Конечно! – Лили округлила и без того огромные глаза. – Особенно печь хлеб! Это ж настоящее волшебство. Вода, мука, закваска, а что получается? Калачи, витушки, крендели, саечки. Мякиш воздушный, одни дырочки, корочка поджаристая, хрусткая, а запах!