Диахар

Послышались шаги, и я опомниться не успела, как оказалась прижата к стене своим искусителем. Его рука приподняла мое открытое бедро, а губы целовали мочку уха. Я тяжело вздохнула, пытаясь собрать в кучу мигом разлетевшиеся мысли.

– При мне-то дурака не валяйте. Хотя я охотно бы поменялся с Иером местами, – голос Верховного был наполнен весельем, но во взгляде угадывалась ярость. Странно…

– Ас, какого лешего! – я покраснела.

– Какие вы – люди – неблагодарные существа! Я пришел, избавил ее от проблем, сделал все, чтобы месяц ее каникул прошел спокойно и интересно. А она недовольна!

Я положительно ничего не понимала. А Иер, несмотря на то, что причин претворяться больше не было, стоял, крепко меня обняв.

– Ты мог бы предупредить меня.

– Зачем? Я итак хорошо всем напел, что твоя женщина – моя протеже. Перспективная милашка, которая скоро займет достойное место во Втором круге, – он улыбнулся словно кот из сказки, а Иер сжал меня еще крепче и тихо ругнулся. – Не благодари.

И Асмодей ушел.

– Дорогой, у меня синяки останутся! –искуситель так сдавил меня, что стало больно дышать.

– Прости…. Хар, вот гад! С истиной грацией Верховного сделал недоброе дело и удалился восвояси.

– Извольте объясниться!

– Ты же читала о том, что Второй круг – это высшая знать Ада, первые после Верховной Семерки. Туда могут попасть только дофины по рождению. Те, чьи семьи ведут свою историю от семерых первых чертей. Все дофины пользуются уважением и почетом. Верховные бессмертны, а вот Круг обновляется, мы живем долго, но все же вполне смертны. В общем, день-два и весь Ад начнет гадать, чья ты дочь, а в лицо тебя будет знать каждый дъялик.

– Твою ж…. Меня такую тихую душу на каникулах в Рай-то потом пустят?! Молчи, это риторический вопрос. И что теперь делать? – я топтала узкую ступеньку.

– Да ничего. Асмодей все уже сделал. Тебе остается только соответствовать его описанию… – он поймал меня за талию. – Не мельтеши.

– Сложно соответствовать тому, чего ты сам не слышал – это раз. Я совсем не похожа на вас – это два.

– А личный искуситель тебе на что? Справимся, – он улыбнулся.

– Ох…Пойдем лучше вернемся к твоей семье, – все лучше, чем накручивать себя.

Когда мы вернулись в залу, родственники Иера что-то оживленно обсуждали. Или кого-то – при нашем приближении все замолчали. Было видно, что народ заинтригован. И не знаю, что им наговорил Асмодей, но на меня смотрели с суеверным страхом плохо замаскированным уважением. Такое ощущение, что они боятся, как бы я их на месте не испепелила.

Пауза затягивалась, а я не могла придумать, что сказать.

– Ева, Иер, мы заждались вас. Пора подавать десерт, – отец у искусителя что надо, снова нарушил затянувшуюся паузу. Я благодарно на него посмотрела, и отправилась на свое место за столом.

– Простите нас, мы слегка заболтались с Асмодеем по дороге назад. У вас очень красивый дом.

Лила поблагодарила меня, и на этом разговор потух. Десерт был съеден в гробовой тишине. И чтобы окончательно не накалять ситуацию, мы с Иером сбежали сразу после последнего глотка чая.

До дома мы летели, ибо у меня, как у любой нормальной девушки, заболели ноги из-за высоких каблуков. В полете я продолжала думать над словами Аса и Иера, и никак не могла понять, что меня смущает… И только когда я переодевалась наверху, и мозг отдыхал от боли, я сообразила какой вопрос забыла задать.

Искусителя я отыскала на кухне с бокалом, подозрительно похожим на коньячку моего времени.

– Так, товарищ дней моих суровых, во-первых, одни пьют только алкоголики, а во-вторых, мне нужен ответ на вопрос.

Лукавый, молча, налил мне во второй бокал и кивнул: «спрашивай, от тебя же все равно не отделаться». Я возмущенно фыркнула.

– В каких вы отношениях с Асом?

– В никаких, я – искуситель – натурал, – он хмыкнул.

– Очень смешно. Я серьезно. Вы что закадычные недруги?

– Я тоже серьезно: в никаких. Так выпьем же за нашу серьезность, – черт явно что-то скрывает.

– Да ну тебя.

Я залпом осушила бокал и ушла.

Сегодня. День 8

Ева

Утро началось с очередной ранней побудки. Мне отчаянно хотелось снова треснуть искусителя подушкой, но я сдержалась.

– Куда ты меня тащишь на этот раз? – на меня сегодня напало дикое раздражение. Черт знает почему (хотя сомневаюсь, чтобы Иер знал), меня сегодня распирает дикое желание прибить искусителя. Видимо, вчерашнее поведение Асмодея не дает покоя.

– А все еще предпринимаю попытки показать тебе Ад, чтобы ты могла путешествовать по нему не только за ручку со мной, – на губах искусителя появилась ухмылка, и весьма раздражающая ухмылка.

– Ура-ура, – я кисло улыбнулась.

Какое-то время мы шли, молча, думая каждый о своем. Пыльные городские улочки вскоре сменились лесом. Хотя это место на столько ухожено, что больше похоже на парк: четкая расстановка деревьев (как будто их высаживали в определенном порядке), аккуратная изумрудная трава, ягоды-грибочки, бабочки-цветочки. Никакого огня – нормальная природа. И только небо как всегда пасмурное.

По такому обычно необычному пейзажу мы шли уже целый час. К концу этого часа мне уже просто физически хотелось врезать Иеру, руки просто чесались. Дело в том, что я слышала крики. Крики людей, которых пытали. И если искуситель шел спокойно, насвистывая какой-то фривольный мотивчик и срывая ягодки, то меня уже трясло от этих воплей. Подумать страшно, неужели черти приходят сюда погулять и спокойно все это терпят? Как вообще можно выслушивать это и сохранить рассудок?! Я здесь час и уже чувствую, что схожу с ума.

– Знаешь, если ты решил поиздеваться, то такой метод далеко не самый лучший, – с трудом сдерживая слезы, высказалась я.

– И давно пара часов ходьбы у нас считаются пыткой? Что-то не припомню их в перечне особых издевательств, – Иер обернулся ко мне с удивленным выражением лица, я слегка опешила.

– Ты же понимаешь о чем я! Еще немного и эти крики меня с ума сведут! Такое чувство, что в голове персональный пыточный концерт, – я тяжело привалилась к дереву. И все-таки расплакалась.

– Да что с тобой? Тут вообще тишина могильная, как и всегда, – лукавый подошел, с беспокойством осматривая меня.

Вот интересно, он и правда беспокоится, или ему Верховные просто голову оторвут, если я в Рай не в полном здравии вернусь?

– Иер! Я. Слышу. Крики, – отчеканила я сквозь слезы.

После минутной заминки, он положил кончики пальцев мне на виски. Сквозь головную боль я различила холодное покалывание, а затем наоборот тепло, уже по всему телу. Крики смолкли, и я облегченно выдохнула.

Однако руки искуситель не убрал, и какое-то время мы стояли, глядя друг на друга. А потом он просто упал без чувств.

– Да что ж за день такой! Вывел даму на прогулку, блин! Иер, очнись, – причитала я, пытаясь понять, что делать.

Я положила его голову к себе на колени, проверила пульс, послушала дыхание…