Проданная. Игра в чувства

– Нет. Не раскусят. Мы справимся.

Мне бы такую уверенность…

Лекс легонько подтолкнул меня в сторону толпы. Мне очень хотелось оттянуть этот момент. Но поздно. Нас уже заметили.

Какой-то взъерошенный парень подлетел к нам и хлопнул моего фиктивного мужчину по плечу:

– Лекс, сколько лет сколько зим! Как твои дела? О! Оооо! А это что за красотка?! Мадемуазель, я очарован, – он шутливо поклонился. – Могу ли я вас угостить вкуснейшим шампанским, раз уж ваш спутник не догадался?..

– Не можешь, – холодно прервал (наконец-то!!!) Орлов бесконечный словесный поток парня. – А будешь строить глазки моей женщине, получишь по носу.

Мой мозг орал во все горло, что это всего лишь притворство. Но сердцу все равно было приятно это слышать. Слишком приятно.

– Представишь нас? – тихо попросила я.

– Знакомься, любимая, это хозяин сегодняшней выставки. Его художественная шизанутость сам Гоша Стрельницкий. К несчастью не только талантливый художник, но и мой одноклассник. А это, Георгий, Лика. Как ты уже понял, моя девушка.

Из всего этого мой все еще перегруженный мозг выловил только то, как естественно из уст Орлова прозвучало слово «любимая».

Покраснев, я кивнула художнику и отвернулась. Сделала вид, что сосредоточенно осматриваюсь, пока мужчины беседуют.

Второй этаж представлял собой огромное светлое помещение. Вдоль стен висели картины. Висели они и на длинных шнурах в центре зала. Эта цепочка из полотен визуально делила его на две части.

Хаотично были расставлены высокие тумбы, на которых располагались небольшие скульптуры.

И везде кружили люди. Мужчины в дорогих костюмах при галстуке. Женщины, сверкающие в свете ярких точечных ламп, не хуже новогодних елок…

Я почувствовала себя лишней на этой демонстрации благополучия.

Словно почувствовав мою возрастающую панику, Лекс мягко приобрёл меня за талию.

– Мы, пожалуй, пройдемся – посмотрим на твои шедевры, – сказал он Гоше.

– Давно пора, дружище! Я бы сам тебе все показал и прокомментировал, но меня ждут и другие гости.

И ещё раз мне поклонившись, художник поспешил в толпу. Только сейчас я обратила внимание, что одет он был в белую рубашку навыпуск и потертые светлые джинсы. На фоне гостей он смотрелся дико.

– Да, он любит выделяться. В школе с этим тоже были проблемы, – кажется, эмоции слишком явно отражаются на моем лице. – А сейчас стало ещё хуже. Ибо он просто заявляет: я художник, я так вижу. Хотя гораздо проще было бы установить более фривольный дресс-код вечеринки. А не заставлять других потеть в смокингах.

– Ты не любишь все это? – догадалась я.

– Не люблю. Но ничего не могу с этим поделать.

Лекс повел меня вдоль стены. Ее украшала череда портретов.

– Актриса, художник, лётчик, банкир, предприниматель, многодетная мать, – равнодушно перечислял Лекс. – Все они – наши с Гошей одноклассники. В этом году ему приспичило создать портреты всех, с кем он был в выпускном классе.

– Это значит…

Я не договорила, потому что ответ на мой незаданный вопрос был прямо перед нами. Портрет Орлова.

Только увидев фотографическую точность картины, я поняла, насколько Стрельницкий хороший художник. Портрет был невероятен. Гоше удалось точно передать пронизывающий взгляд голубых глаз Лекса. Всю точность линий его красивого лица. И эмоцию… Радость жизни смешанную с вечным напряжением.

– Это невероятно! – выдохнула я.

– Вот и я так думаю, – Гоша снова возник рядом с нами. – А он ворчит, что совершенно не похоже.

От неожиданности я отшатнулась от картины и налетела на Лекса.

– Зачем же так пугать! – воскликнула возмущенно, пытаясь выпрямиться.

– Прости, красотка, я случайно, – не искренне извинился художник.

Орлов промолчал. Только помог мне уверенно встать на каблуки и поправил выбившуюся прядку.

– Картина должна повисеть здесь ещё пару недель, а потом я пришлю ее тебе, – сообщил ему художник, а потом поймал мой взгляд: – И я просто обязан вас нарисовать! Обязательно. Эта работа станет украшением следующей выставки… Да точно! Да и дома у вас непременно должны висеть портреты обоих!..

Боже, как много болтает этот художник!

– Мы подумаем, – оборвал его Лекс.

– Да что тут думать! Я просто обязан…

– Спасибо, Георгий, – вклинилась я, заметив, что мой фиктивный ухажер начинает закипать, – это очень лестное предложение. Я бы с радостью, но только если Лекс не будет против.

Орлов был против. Очень против, судя по взгляду, которым он меня одарил. Но все же он собрался, выдохнул и спокойно ответил:

– Думаю, мы сможем вернуться к этому вопросу ближе к новому году.

Интересно, почему он так негативно воспринял эту идею? Не доверяет Гоше? Боится, что его школьный друг расскажет мне что-то непристойное? Или боится, что я случайно выдам наш секрет?

– Спасибо, любимый, – я поцеловала его в щеку.

Лекс едва заметно вздрогнул. Что ж не меня одну потряхивает от всего этого.

Гоша наблюдал за нами с нечитаемым выражением лица. И это настораживало. Странный парень. Очень странный.

– Что ж, вот и договорились! – воскликнул он и снова скрылся в толпе.

Мы продолжили осмотр выставки.

Глава 11. Лекс

А ведь я собирался рассказать Лике о старой дружбе с Гошей по дороге в галерею. Но наш первый поцелуй выбил меня из колеи. Так сильно, что все это время я рефлексировал над произошедшим как какой-то школьник после первого неуверенного чмока с одноклассницей.