Вакханки

(Тиресию.)

Все ты, Тиресий? Видно, снова хочешь,
Вводя к фиванцам бога, погадать
По птицам и за жертвы взять деньжонок!
О, если б не седая голова
Тебя спасала, посидел бы ты
Теперь в оковах, там, среди вакханок,
За оргии порочные твои!
Нет, тот обряд, где женам подают
Сок виноградный, чистым не признаю.

Корифей

Безумец! Ни богов, ни Кадма чтить,
Посеявшего колос земнородный,
Не хочешь ты и только род позоришь!

Тиресий

Когда умен вития и предмет
Искусно выбран им – пусть речью плавной
Сердца пленяет. Ты ж, Пенфей, лишь словом
Легко владеешь, точно умный муж,
Ума ж не видно в лоске слов твоих.
А гражданин тот вреден, коль, речистый
И властью смелый, смысла он лишен.
Смеешься ты над нашим новым богом:
О, если бы внушить тебе я мог,
Как будет славен он по всей Элладе!
Послушай, сын мой: два начала в мире
Суть главные. Одно – Деметра-матерь
(Она ж Земля; как хочешь, называй).
Она сухой лишь пищею нас кормит;
Ее дары дополнил сын Семелы:
Он влажную нам пищу изобрел, —
Тот винный сок, усладу всех скорбей.
В нем он и сон нам даровал, забвенье
Дневных забот – иного ж не найти
Им исцеленья. Он, вдобавок, людям
Сам бог, себя дозволил в возлиянье
Другим богам преподносить[12 - Сам бог, себя дозволил в возлиянье другим богам преподносить – культовая параллель с христианством достаточно очевидна.] – и этим
Всех благ он стал источником для них.
Тебе смешно, затем что Вакх зашит
В бедре[13 - В подлиннике игра слова: Дионис был “заложником” (homeros), а людям послышалось “бедро” (ho meros).] у Зевса был. Вот смысл преданья:
Когда его из горнего огня
Исхитил Зевс и дивного младенца
Возвел в богов обитель, на Олимп, —
Его согнать с него хотела Гера;
Но Зевс ей воспротивился и мерой,
Достойной бога, Диониса спас.
Эфира надземельного частицу
Он оторвал и дал ей образ сына;
Тот призрак он “заложником” супруге
Ревнивой выдал. Люди же потом —
Сказанье извратив, что бог богине
“Заложником” младенца передал,
И таинства слова переиначив,
Слух распустили, будто Дионис
Взаправду вскормлен был в бедре Зевеса.
Он – и вещатель: в исступленье Вакха
Пророческого духа скрыта мощь:
Своим наитьем необорным бог наш
Завесу тайн с грядущего срывает.
Он – и воитель: сколько раз в строю
Доспехами сверкающее войско,
Еще копья не зная супостата,
Рассеялось! От Вакха этот страх.
И ты увидишь: на горе двуглавой,
Что высится над Дельфами, наш бог
Под пляски шум в дружине тирсоносной
Огнем лучин дубравы озарит
И будет всей Элладой возвеличен.
И ты, Пенфей, послушайся меня:
Не царь один повелевает людям, —
И если ум твой поврежден, покинь
Уверенность, что непреложно судишь.
Нет, бога нового в страну приняв,
Почти его священным возлияньем
И таинств ты смиренно приобщись,
Венком зеленым голову украсив.
Конечно, женщин скромности учить
Не Диониса дело: это дар
Самой природы. Чистая душою
И в Вакховой не развратится пляске.
Когда народ толпится у дворца
И граждане Пенфея величают,
Тебе приятно, да? И Дионис
Неравнодушен к уваженью смертных.
Итак, покрывши голову плющом,
На смех тебе, плясать мы с Кадмом будем:
В честь бога пляска и седым идет.
И не склонишь меня ты спорить с богом:
Безумец ты, и никакое зелье
Не исцелит недуга твоего, —
Скорее, мнится, зельем ты отравлен.

Корифей

Приносят Фебу честь твои слова,