Лисий план

После смерти Ориона, её отца и бывшего Повелителя Птиц, царство возглавила мама Саймона. На выходные она прилетала в Нью-Йорк, но б?льшую часть времени проводила в Пенсильвании, откуда правила всеми птицами Северной Америки. Саймон не возражал – пока он был маленьким, она навещала его всего пару раз в год, поэтому еженедельные встречи стали для него приятной роскошью. А вот Нолан не успокаивался с самого сентября, и Саймон был бы рад возможности отдохнуть от его нытья.

Словно прочитав его мысли, Ариана снова взглянула на него.

– Как там Нолан? Выглядел он так себе, когда очнулся.

– Нормально. Он больше расстраивается, что дядя Малкольм запретил устраивать реванш.

– Реванш? – удивлённо спросил Джем. – Он хочет повторить бой? Зачем?

– Он думает, я сжульничал, – признался Саймон, и Уинтер фыркнула.

– У него так всегда. Если победил ты – значит, сжульничал. Если победил он – значит, он сильнее, – мрачно сказала она. – Полный придурок.

Саймон пожал плечами. С Ноланом бывало непросто, и сейчас как раз был такой момент, но Саймон понимал причины его стыда. Нолана воспитывали дядя Малкольм и их бабушка Селеста, и он, в отличие от Саймона, рос с пониманием, что рано или поздно унаследует способности Звериного короля – возможность принимать форму любого животного. Ему всё время твердили, что он особенный, и Нолан не особо обрадовался, узнав, что Саймон обладает такими же силами. С того самого дня у него будто появилась личная цель: доказать, что он лучше. Что он и правда особенный, а не просто один из двух возможных вариантов.

Но Саймон только что унизил его перед всем ПРИЮТом. Неудивительно, что ему хотелось реванша. И он бы не успокоился, пока не победил.

– Дядя Малкольм сказал, что в следующем году мне придётся тренироваться вместе со всеми, – добавил он.

– Это идиотизм, – прямо заявила Уинтер. – Ты и так дерёшься лучше всех в школе. Может, вообще в стране.

– Поэтому ему нужно практиковаться, – сказала Ариана, смерив Уинтер суровым взглядом. Потянувшись, она взяла Саймона за руку и сжала в своей сухой и тёплой ладони. – Понимаю, ты не хочешь, Саймон, но чем чаще ты сталкиваешься со своими страхами, тем легче становится.

Теперь все друзья смотрели на него, и он сжал губы, не сводя взгляда с руки Арианы.

– Я не боюсь драться. Я просто… я боюсь кому-нибудь навредить. Как Нолану, например.

– Ничем ты ему не навредил, – твёрдо сказал Дев. – Нолан сам виноват. Он сам за тебя цеплялся.

– Он знал, что плохо летает, но всё равно полез, – сказала Уинтер, скрещивая руки на груди. – Пусть радуется, что шею себе не сломал. Была бы я на твоём месте…

– Мы просто рады, что ты сам не поранился, – добавил Джем, нервно барабаня пальцами по учебнику.

– Его гордость это переживёт, – сказала Ариана. – Может, заодно, вынесет для себя урок. Но ты не можешь уберечь людей от их собственных ошибок, Саймон. Если хочешь помочь Нолану – тренируйся с ним и помоги ему стать сильнее.

Она была права – они все были правы. Но это не помогло справиться с клубком вины и тревоги, свернувшимся в животе.

– Ну да, наверное, – пробормотал он. – Иногда жалею, что вообще вернул себе силы. Без них и проблем бы не было.

Его друзья промолчали, и краем глаза Саймон видел, как они переглядываются. Он боялся признаваться в этом даже самому себе, – но, может, было бы лучше, не будь он наследником Звериного короля. Он ведь действительно на время лишился сил в битве с Орионом – и, несмотря на весь ужас этой потери, тогда он был готов пойти на всё, чтобы уничтожить Хищника. Даже отдать собственную жизнь.

Ему повезло, что он выжил, что Орион случайно вернул ему силы, а сам погиб. Хищник раскололся о камни, окружавшие крепость Звериного короля, а остатки его смыло волнами. Но силы Саймона и Нолана никуда не исчезли. И каждый день он думал: а чем он их заслужил?

– Саймон, – тихо позвала Ариана – видимо, все безмолвно решили, что говорить лучше ей. – Благодаря силам Звериного короля мир стал чуточку безопаснее. Ты нас защитил – ты всех защитил. И мир анимоксов может спать спокойно, зная, что ты всегда придёшь нам на помощь. Не потому что ты сильнее всех остальных, а потому что ты никого не бросаешь в беде. Потому что ты – это ты.

Поджав губы, он попытался выдавить из себя улыбку, но не успел. Он вообще ничего не успел, потому что неожиданно воздух прорезал вой сирены, громкий до боли и заглушающий остальные звуки.

Раздались крики; часть студентов скрылась под столами, прячась, часть – мигом превратились в животных. Медведи, аллигаторы, ястребы, гадюки, пумы – десятки зверей заполонили столовую, пока учителя поспешно закрывали двери, перекрывая входы и выходы.

Саймон ошарашенно поглядел на друзей.

– Что такое?! – закрывая уши, прокричал он под непрекращающийся вой сирены. Дев прикрывал собой Ариану, словно готовый заслонить её от пуль, а та пыталась оттолкнуть его локтем.

– Это охранная сигнализация! – крикнула она в ответ, внимательно оглядывая столовую. – Я уже и забыла, как громко она орёт!

– Откуда она у нас?! – озадаченно спросил Саймон.

– Ты вводный инструктаж вообще не слушал?! – поморщилась Уинтер, тоже закрывающая уши руками. – Малкольм установил её ещё летом! Даже включал, чтобы мы знали, чего ожидать!

Саймон помотал головой. В сентябре он опоздал на начало линейки, потому что был в зоопарке, навещал статуи, поставленные в честь отца, дяди Дэррила и мышонка Феликса, его друга.

– Кто-то проник в школу? – прокричал он. ПРИЮТ с зоопарком связывало несколько тоннелей, которые Малкольм настрого запретил им использовать, но так и не объяснил, почему.

– Наверное! – оглядываясь, крикнул Джем. Ученики, оставшиеся в человеческом облике, сгрудились в кучу, окружённые самыми опасными хищниками, готовыми прийти им на помощь. – Или кто-то случайно включил сигнализацию, или… Саймон, ты куда?!

– Нолан с Малкольмом остались в кабинете! – крикнул тот на бегу, лавируя между учениками и животными. Он не слышал, звали ли его друзья – просто мчался к ближайшей двери, которую их учитель истории пытался перекрыть тяжёлым стальным засовом.

– Мистер Торн! – позвал мистер Барнс. По его лицу стекали капли пота. – Вы куда собра…

Саймон его не слушал. Обернувшись мухой, он проскользнул под дверью, и за спиной его тут же раздался раскатистый грохот: это засов вошёл в паз, отрезая его друзей от остальной школы – и оставляя Саймона одного.

3. По следу

С колотящимся сердцем Саймон крался по коридору, скаля зубы и цокая острыми волчьими когтями по каменному полу. Зря он сбежал; он и сам понимал, как глупо было в одиночку выступать против неизвестного противника, но он не мог оставить Нолана и Малкольма совсем одних. Дядя бы справился, но Нолан получил сотрясение и плохо соображал, и Саймон не мог рисковать.

В пустых коридорах продолжала выть сирена, перекрывая все звуки, что мог бы уловить обострённый волчий слух. Какой был смысл в такой защите, если из-за неё стае, охраняющей школу, было только сложнее отследить нарушителя? Дядя Малкольм точно хорошо всё обдумал, или…

Его внимание привлёк слабый запах, и Саймон насторожённо прищурился. Пахло чем-то сладким, но незнакомым – ничего подобного он раньше не чуял ни от учеников, ни от преподавателей. Может, кто-то купил новый шампунь… Но тогда запах появился бы раньше.

Прижав уши к голове, Саймон побежал по следу. Миновав внешние коридоры пятистороннего ПРИЮТа, он пробрался по стеклянному тоннелю, ведущему через корпус Подводного Царства, и вышел в тускло освещённый вестибюль школы. Значит, злоумышленник пробрался через главный вход? Но как он миновал охрану, защищающую ПРИЮТ от окружающего мира?

Нет, запах усилился. Стал свежее. Нарушитель пробрался не через главный вход – к нему он пришёл позже. И поскольку выйти он мог только через ров, полный акул, которые сразу бы его заметили, здесь он и должен был остаться.

Саймон прокрался в тёмный холл, внимательно прислушиваясь. Со стен на него смотрели портреты предыдущих Альф, но он оставил их пристальные взгляды без внимания. Нарушителю некуда было деваться: впереди ждали акулы, позади – Саймон, а значит, расслабляться было нельзя. Одно неверное движение, и…

Что-то металлическое лязгнуло о камень; через вой сигнализации было почти не слышно, но теперь Саймон знал, где находится его цель. Зарычав, он бросился туда, откуда исходил звук, и когда выскочил из-за угла, готовый пустить в дело зубы и когти, то заметил впереди женский силуэт. Но он не успел разглядеть скрытое в тенях лицо – потому что мгновение спустя на него направили заряженный арбалет.

– Стой! – разнёсся по холлу оглушительный рёв, и крупный серый волк, выскочивший из-за угла, помчался к ним. Саймон узнал дядю мгновенно – он так часто видел Малкольма в зверином облике, что с лёгкостью узнал бы его в толпе. Он думал, что дядя бросится на нарушительницу, но вместо этого он загородил её собой, словно защищая, и остановился. Грудь у него вздымалась, будто он мчался сюда через всю школу.

– Явились, наконец, – произнесла женщина, опуская арбалет, и Саймон тут же осел на пол. При мысли о том, что он едва не натворил, сердце ушло в пятки.

– Зия? – задушенно выдавил он. – Я тебя не… я думал…

– Ты что тут делаешь, Саймон? – прорычал Малкольм; он так и остался стоять между ними, но всё же заметно расслабился.

– Подозреваю, то же, что и ты, солнце. – Зия Стоун вышла из темноты, ступая в пятно тусклого света, льющегося из коридора. Её рыжие волосы были собраны в две косы, такие же, как у Уинтер, а под кофтой выступал округлый живот. Обойдя Малкольма, она бросила на него взгляд, явно недовольная его чрезмерной опекой. – Вы всё равно опоздали. Когда я пришла, дверь уже была приоткрыта. А у порога следы обрываются.

Саймон глянул на пол. До этого он ничего не замечал, на гладких камнях действительно виднелись едва заметные пятна грязи.