Спокойной ночи, красавчик

– Действительно, – кивнул Сэм, уже посмотрев другие варианты в городке. – Думаю, так будет лучше всего.

И все получилось просто потрясающе. Удалось найти подрядчика, который (за приличную цену) согласился на срочную работу, превратив это безликое пространство в великолепный офис с теплыми полами, первоклассными светильниками и окном от пола до потолка, из которого открывался вид на холмистый задний двор и лес за ним.

Я быстро одеваюсь и бегу вниз по лестнице, слыша, как хлопает наружная дверь в офис Сэма. На кухне я смешиваю напитки и уже собираюсь открыть входную дверь и выйти на крыльцо, как сквозь стекло вижу пациентку, мисс Легкий Сарафан, слоняющуюся в конце подъездной дорожки, сосредоточенно уткнувшись в телефон. Я отхожу от двери и молча приказываю ей уйти. Проваливайте, леди! Теперь моя очередь побыть с ним. И тут дверь в офис Сэма снова громко хлопает.

– Вы еще здесь, – слышу я голос Сэма.

– Извините, отвлекли по работе.

Я иду в гостиную, чтобы выглянуть в панорамное окно, выходящее на веранду и подъездную дорожку, замечаю Сэма и мисс Легкий Сарафан, и мечтательное выражение ее лица. Мне удалось привыкнуть к тому, как женщины реагируют на Сэма и его привлекательную внешность с мужественным квадратным подбородком – его лицо будто сошло прямо из каталога «Abercrombie & Fitch»[6 - «Abercrombie & Fitch» – «A&F» – известный американский бренд повседневной одежды, спорттоваров и всего, что связано со «стилем жизни», глобальный ритейлер моды, в 90-х и 2000-х годах известный скандальной сексуализированной рекламой.].

– Конечно, приятно видеть, что это место снова стало домом, после печальной истории последней владелицы, – говорит она. – И еще раз спасибо за сегодняшний день, Сэм. Не знаю, что бы я без вас делала.

Я слышу металлический писк разблокировки двери ее машины и жду, пока звук мотора не пропадет за холмом, прежде чем открыть переднюю дверь. Сэм стоит у почтового ящика, роясь в куче бумаг.

– Эй, сердцеед, – зову я. – Как твой день?

Он мне улыбается, на щеке проступает эта ямочка. – Долгий, – отвечает Сэм. – Я жутко вымотался.

Он поднимается по ступенькам крыльца и протягивает письмо, адресованное мне, а я протягиваю ему бокал. – За что сегодня выпьем?

Сэм смотрит на дом. – Может, за новую жизнь Дома Лоуренсов?

– Да, прекрасно. – Я чокаюсь своим бокалом с его, а затем откидываю голову назад, чтобы сделать большой глоток, гадая, чувствует ли он то же самое. Неправильность этого места.

Глава 3

Сэм включает радио, сжимая в руке банку пива «Бруклин Лагер». – Конец восьмого периода, два аута, – бормочет из динамика диктор, известный как Тедди из Фредди, с его размеренной речью, сделавшей его знаменитым во всем Мэриленде. – Бо Такер занимает базу. Быстрая подача. Высокий бросок к правому полю. И… это аут.

– Проклятье! – кричит Сэм, сжимая банку так сильно, что расплескивает тепловатое пиво себе на колени. Игра прерывается рекламой, когда на пассажирском сиденье жужжит его телефон. Сообщение от Энни.

«Привет, дорогой муж».

Сэм смотрит на таймер в телефоне: сорок шесть минут, и открывает очередную банку пива, когда внезапно появляется женщина, идущая к его машине. Он ставит банку, третью за последние сорок шесть минут, между колен, и она вздрагивает, увидев его, и сжимает сумочку. Сэм не может ее винить. Он – чувак, пьющий пиво и слушающий бейсбол младшей лиги на стоянке пансионата для престарелых. Ее можно понять.

Женщина косится на него, проходя мимо, и Сэм улыбается, в слабой попытке убедить ее, что он не такой жуткий, как кажется. Это женщина, которая заведует столовой, кажется, Глория. Она готовит мягкую еду три раза в день, и феттучини Альфредо – каждый понедельник на ужин для жителей дома престарелых «Бурные воды», численностью примерно шестьдесят шесть человек, в зависимости от того, умер ли кто-нибудь за ночь.

Рекламная пауза заканчивается, и слушателей возвращают в конец девятого периода. – Как думаете, фанаты «Кейз»? – Спрашивает Тедди из Фредди. – Мы вытащим эту игру?

– Конечно, нет, – говорит Сэм. – За три года мы выиграли ровно пятьдесят восемь игр. Ты же знаешь, папа. – Тедди из Фредди – имя, не имеющее никакого смысла – никто не называет так город Фредерик, штат Мэриленд, «Фредди», но оно прицепилось. Вот уже двенадцать лет его отец, Теодор Сэмюэл Статлер, сидит в будке на стадионе «Гарри Гроув»[7 - Стадион назван в честь Гарри Гроува, основателя проф. команды «Frederick Hustlers», существовавшей с 1915 года до Второй мировой войны.] и комментирует домашние матчи «Фредерик Кейз», худшей команды низшей лиги в истории бейсбола.

Конечно, до того, как Теодор Статлер стал известен как Тедди из Фредди, он был известен как Мистер Эс, обаятельный красавец-учитель математики старшей школы Бруксайд, бросивший жену ради горячей модели с двадцать четвертой страницы каталога «Талботс» за июнь 1982 года. Ее звали Федра, единственное более глупое имя, чем Тедди из Фредди. Кто-то из бейсбольной команды раздобыл каталог, где новая подружка отца Сэма сидела на пляже в бикини, с бедрами, покрытыми песком. Каталог гулял по раздевалке несколько недель, и все признавали, что, хотя девушки в нем были не так горячи, как модели из «Спортс Иллюстрейтед»[8 - Sports Illustrated – амер. еженедельный спортивный журнал, издаваемый медиахолдингом Time Warner.], они все же делали свое дело.

Тед встретил ее в «Кэмден Ярдс» 6 сентября 1995 года, в день, когда Кэл Рипкен-младший превзошел рекорд Лу Герига по количеству сыгранных подряд матчей. Дедушка Сэма вырос в Балтиморе, и, как все Статлеры с 1954 года, Сэм был закоренелым фанатом «Иволг»[9 - Балтимор Ориолс (Baltimore Orioles) – «Балтиморские Иволги» – проф. бейсбольный клуб, выступающий в Восточном дивизионе в Главной лиге бейсбола.]. Он боготворил Кэла Рипкена, и билеты на игру были досрочным подарком на его день рождения от матери Сэма, Маргарет, настоящим подарком его мечты. Деньги на эти билеты Маргарет несколько месяцев откладывала из ее жалкого секретарского жалованья.

Федра уселась прямо перед Сэмом и все время колотила его по коленям, оборачиваясь и хохоча над шутками его отца, ее уродливая шапка с оранжево-черным помпоном закрывала ему обзор. Сэм негодовал, что отец почти не обращает внимания на игру, а последней каплей стал момент, когда он предложил Сэму и Федре поменяться местами.

Оказалось, что вдобавок к белым зубам и длинным ногам, она была еще и наследницей компании «Таппервар»[10 - Tupperware – компания, производящая и продающая полипропиленовые, поликарбонатные и силиконовые емкости для кухни и быта.], и у Теда Статлера с ней возникла поистине сверхъестественная связь, чем он и решил поделиться с Сэмом и Маргарет две недели спустя, в настоящий день рождения Сэма. Он поднялся, когда Маргарет нарезала магазинный кокосовый торт, словно собирался произнести речь на свадьбе. Сказал, что у него нет другого выбора, кроме как быть честным с самим собой. Он встретил свою вторую половинку и больше не может жить без нее.

Это был 1995-й, год первого телефона-раскладушки, за год до того, как минимальную зарплату повысили до 4.25 долларов в час – столько получала мать Сэма после того, как Тед Статлер собрал вещи и уехал в Балтимор. Он поселился в портовом пентхаусе, перестроенном из здания, принадлежавшего «Таппервар», чтобы подумать, чем он хочет заниматься дальше. Он быстро нашел свою работу мечты: сидеть высоко в стеклянной будке, нахваливая команду «Кейз». Он умудрялся сохранять позитив, несмотря на их трехлетнюю полосу проигрышей, включая эту игру, которая заканчивалась со счетом 9:3 с аутом на правом поле. И теперь Тед приглашал своих слушателей присоединиться к нему завтра вечером, когда команда выступит против «Салем Рэд Сокс». Сэм выключает радио и берет мобильный.

«Привет, дорогая жена», пишет он в ответ Энни, и тут же видит всплывающую отметку, что она онлайн и набирает текст.

Сэм представляет ее, хлопочущую по дому, в цветастом фартуке, завязанном на талии, и как она изучает рецепт от Рейчел Рэй[11 - Рэйчел Рэй – амер. телеведущая, бизнесвумен, знаменитый повар и писатель. Занимает первое место в рейтинге самых богатых кулинаров в мире.], который распечатала вчера вечером. «Ты у мамы?», пишет она.

Сэм бросает взгляд на вход в дом престарелых. Женщина ведет мужчину с ходунками для пожилых через раздвижные двери. Сэм может представить себе сцену внутри. Толпа стариков, сидящих на диванах в вестибюле, без всякой цели, мебель маринуется в запахе мочи. Он представил себе маму в том же месте, где она была в последний раз, когда он ее видел: сидящей за маленьким обеденным столом в углу ее личной комнаты и совершенно не похожей на себя.

«Да, я у мамы», пишет Сэм Энни. (Технически.)

«Как она там?»

«Хорошо».

«Ты сегодня подольше?»

Сэм смотрит на таймер. Пятьдесят девять минут. «Не особо».

«Скажи ей, я к ней завтра приду».

Завтра – день визита Энни. Они приезжают по очереди. Каждый месяц Энни крепит к заднику его записной книжки календарь, который рисует сама за кухонным столом, обводя маркером края закрашенных ячеек. Голубые – ее дни, розовые – Сэма. (Энни любит разрушать гендерные стереотипы. Это ее фишка.)

– Думаешь, нам нужно ездить туда каждый день? – спросил Сэм, когда она показала ему первое расписание. – Как можно чаще навещать твою маму – главная причина, по которой мы сюда переехали, – ответила Энни. – Конечно, мы должны ездить туда каждый день. Мы нужны ей, Сэм. У нее деменция.

Лобно-височная деменция с поведенческими нарушениями, или bvFTD, если говорить профессиональным языком, как часто делает Сэм. Это состояние характеризуется заметными изменениями – поведенческой расторможенностью (попытка лизнуть официанта) и в межличностных отношениях (многократное повторение кассиру, что он говнюк), и является «важной причиной раннего начала слабоумия» (в ее случае, в шестьдесят четыре года). Вот как доктор объяснял это Сэму в прошлом году, пока тот сидел рядом с матерью в холодном кабинете на пятом этаже больницы Святого Луки, слушая его со щемящей болью в груди.

Болезнь быстро прогрессировала. Приступы замешательства, затем – вспышки гнева на работе. Сначала они были незначительными, но настал день, когда она вошла в кабинет директора Уодвака (унылый тип) и заявила ему, что если он немедленно не поедет с ней, чтобы взять себе собаку из приюта, то она сожжет школу дотла. В этот день его мама, Миссис Эс, самая милая секретарша из всех, что работали в старшей школе Бруксайд, и что была слишком хороша для неудачника-математика, бросившего ее ради модели (из «Талботс», но все же), потеряла работу. И Сэм начал искать выход, в конечном итоге остановив свой выбор на этом месте. Центр ухода за пожилыми людьми «Бурные воды»: Застрахован. Надежен. Шестьдесят шесть отдельных комнат на восьми тенистых акрах вдоль продуваемой всеми ветрами горной дороги возле Честнат-Хилла, посредственного городка в центре штата, главного работодателя так называемого частного университета с пятью тысячами студентов. «Честнат-Хилл, Запомните его». Это городской лозунг, напечатанный на указателе в черте города. «Запомните его». Ничего лучше придумать не вышло.

И все же он здесь, местный парень, вернувшийся домой после двадцати лет отсутствия. Об этом даже есть статья в местной газете: «Двадцать вопросов к доктору Сэму Статлеру». Его риэлтор, Джоанна Риди, предложила эту идею. Ее племянница вела колонку в местной газете, и Джоанна решила, что это пойдет на пользу бизнесу. Последние несколько лет Сэм изо всех сил старался быть хорошим парнем, поэтому согласился. Оказалось, что та племянница была девушкой, с которой он спал в старших классах, и она продержала его на телефоне целый час, вспоминая старые деньки, прежде чем задать ему длинный список бессмысленных вопросов о его интересах. Его любимый сериал? («Западное Крыло»![12 - «The West Wing» – политическая драма Аарона Соркина, шла на телеканале NBC в 1999–2006 годах. В центре сюжета – работа вымышленной администрации президента США от партии демократов.]) Любимый напиток по особому случаю? («Джонни Уокер Блю»!)

Учитывая нехватку искусств и развлечений, статья появилась на первой полосе журнала «Искусства и развлечения», под его цветной фотографией, где он сидел, скрестив ноги и сложив руки на коленях. «Бывший житель (и известный сердцеед!) Сэм Статлер возвращается домой. Но не обольщайтесь, дамы! Он женат!»

Энни повесила статью на холодильник, и каждый раз, когда Сэм протягивал руку за молоком, перед ним возникало его большое, глупо улыбающееся лицо очаровательного единственного сына, который вернулся домой, чтобы заботиться о своей любимой и больной матери.

Вот в чем великая ирония всей ситуации. Он якобы вернулся домой в этот дерьмовый городишко, чтобы заботиться о матери, которая всю жизнь его обожала, а теперь не может этого сделать. На самом деле Сэм уже три недели не заходил в «Бурные воды».

Он делает большой глоток пива, изо всех сил стараясь об этом не думать, но подавление, как и все защитные механизмы, временами подводит, и к нему резко возвращаются воспоминания об их последней встрече. Сэм видел замешательство матери, когда открыл дверь в ее комнату, и те несколько мгновений, которые ей понадобились, чтобы понять, кто он такой. Ее хорошие дни становились все реже; большую часть времени она злилась, крича на персонал. Сэм принес ее любимый ланч – зити[13 - Зити – популярная запеканка в неаполитанском стиле из пасты (макарон) под названием «Зити» и томатного соуса. Характерна для итальянско-амер. кухни.] с фрикадельками из «Сантисьеро он Мэйн», местной забегаловки, которая все еще держалась спустя тридцать два года работы. Она неряшливо ела свою порцию, снова и снова задавая ему одни и те же вопросы. Во сколько «Бинго», и где Рибси? Сэм объяснял, что «Бинго» каждую среду и пятницу в четыре часа в зале отдыха, а Рибси, семейный спаниель, внезапно умер в 1999 году, мелкий гаденыш, на той же неделе, когда Сэм уехал в колледж, и оставил ее совершенно одну.

– Знаешь, ты точно такой же, как он, – вдруг сказала Маргарет.

– Как кто? – спросил Сэм, откусывая твердую корочку от куска итальянского хлеба.

– А ты как думаешь? Как твой отец. – Она отложила вилку. – Я всю жизнь держала это в себе и больше не могу. – Хлеб застрял у него в горле.

– О чем ты говоришь, мама?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Сэм. Ты – эгоист. Ты эгоцентричный. И обращаешься с женщинами, как с дерьмом.

Сэм напомнил себе, что говорит не она, а ее болезнь. И все же даже сейчас, вспоминая отвращение на ее лице, он с трудом проглатывает пиво. – И хочешь узнать маленький секрет? – она заговорщически понизила голос. – Ты тоже ее бросишь. Эту твою милую жену. Ты кончишь так же, как он.