– Может, будем говорить по делу? – предложил Квин.
– Анна Ли тебя еще волнует?
– Сколько тебе лет?
– Знаешь, каждый раз, когда я вижу Мег, у меня возникает желание затащить ее в постель.
– Мы с Анной не женаты.
– Все же от этого не уйдешь, – заметил Уэсли.
Он подошел к краю веранды и сбросил пепел с сигары.
– Даже когда скандалит, она волнует меня. Скажу даже, именно тогда, когда она скандалит.
– Из-за чего?
– Не будем вдаваться в подробности, хорошо, Квин?
– Я просто спросил.
– Кажется, она получила не то, что хотела, – произнес Уэсли с жесткой искоркой во взгляде. – Она думала о деньгах, когда я еще играл в Национальной футбольной лиге перед переходом в одиннадцатый класс школы.
– Она не такая, приятель, насколько я помню.
Уэсли молча посмотрел на Квина. Он бросил на ступеньку крыльца сигару, не выкуренную даже наполовину, и раздавил каблуком.
– Черт.
– Показать тебе кое-что? – спросил Квин.
Он отыскал под навесом керосиновую лампу, прошел на кухню и поставил ее на стол, покрытый клетчатой клеенкой. Потом указал на пятна крови, стараясь не прикасаться к обоям. Брызги крови, которые кто-то пытался стереть, образовали огромный венчик.
– О чем это говорит? – спросил Квин.
– Леонард не вычистил то, что я просил его почистить.
– Но вы провели анализ?
Уэсли кивнул:
– Мы добились немногого.
– Сколько времени это займет?
– Несколько недель. Может, месяц. Помогает лаборатория штата.
– Вам известно, куда делся пистолет?
– Что ты сам думаешь об этом? – поинтересовался Уэсли, держась за край стола.
– Джонни Стэг говорит, что владеет всей этой землей, – продолжил Квин. – Он наложил арест на эту собственность.
– Знаю, что тебе не нравится то, что Стэг обнаружил тело, но ведь они дружили последние несколько лет. Стэг просто хочет держать свое имущество под контролем.
– И предоставлять кредиты.
– Я никому не говорил о проблемах твоего дяди с игорными заведениями, – сказал Уэсли. – Какая от этого польза?
– С тех пор как я приехал, люди, прежде чем шепнуть свои секреты мне на ухо, говорят, что дядя был прекрасным человеком.
Уэсли пожал плечами. Каждое движение в пустоте старого дома казалось несоразмерным. Собеседники прошли по коридору к входной двери, вышли и захлопнули ее за собой.
– Собираешься что-нибудь предпринять в отношении сегодняшних говнюков? – поинтересовался Квин.
– Угонщиков скота? Подумаю.
– Без обиды, – продолжил Квин. – Но тебя, кажется, это мало интересует.
Уэсли оперся о дверцу патрульной машины и кивнул:
– Я знаю, кто они. Просто не считаю полезным сообщать это тебе. Мы возьмем их, рейнджер.
– Отличная куртка.
Уэсли перевел взгляд на свою куртку, на золотые заклепки, покрывавшие большую букву «Т», и улыбнулся:
– Я заслужил эту вещицу. И это первое, за что я схвачусь, когда ты меня разбудишь. Не возражаешь, если мы поспим немного?
Через десять минут после того, как отправился спать, Квин услышал шум автомобиля. Взглянул в окно и увидел патрульную полицейскую машину. Подумал, что Уэсли решил вернуться.
Когда же открыл дверь, то обнаружил одетую в служебную форму Лили Верджил. Она светила фонариком прямо ему в лицо.
– Я думал, что это Уэсли.
– Я похожа на него?
– Нет.
– Я гонялась за дорожными проститутками. Нам нужно съездить в Брюс. Ты достаточно трезв?
– Пил кофе в течение двух часов.
– Отлично, – сказала девушка. – Если выедем сейчас, то сможем успеть к церковной службе.