Полный трындец-1, или Феникса вызывали?

– А в чем разница?

– Сама скоро узнаешь. Я там для тебя книжечку захватил. “Краткая история Алестериума” называется, на досуге прочтешь. А что язык понимаешь, так это обычное дело. Феникс наделил тебя способностью различать языки нашего мира.

– Все? – я недоверчиво уставилась на него.

– Может, и все, – старик загадочно хмыкнул. – Кто его знает?

К вечеру, перед самым закатом, мы добрались до деревни. Я к тому времени уже падала с ног, пот градом тек по лицу, сердце выпрыгивало из груди, да еще эта одышка! Откуда только взялась?

Но хуже всего было то, что котомка, сначала вообще ничего не весившая, с каждым пройденным километром становилась все тяжелее. Под конец мне стало казаться, что я тащу на себе мешок камней. Но признаться Марциусу, что устала, язык не повернулся.

Стоило лишь посмотреть, как этот сухонький старичок бодро шагает, а еще улыбается солнцу, травам, птицам, и что-то там насвистывает под нос, как меня охватывал стыд и злость на свое слабое тело.

Теперь-то я вспомнила все съеденные пирожки, каждый час лежания на диване с книжкой и все пропущенные уроки физкультуры! И горько пожалела о них.

Затянувшаяся прогулка стала для меня пыткой.

Глава 4

Деревня встретила нас гомоном местной ребятни, что носилась по единственной широкой улице. Детишки, видно, весь день помогали родителям по хозяйству, а теперь, почувствовав волю, оглашали воздух веселыми воплями.

– Айда на чудище смотреть! – махнул рукой толстощекий мальчуган лет десяти, на голову выше других, а потом засунул в рот два пальца и свистнул не хуже Соловья-разбойника.

Крикливой оравой ребятня рванула вдоль улицы к центру деревни.

В таком возрасте дети тянутся ко старшим и во всем им подражают. Я невольно вспомнила о племяннике, симпатичном мальчишке восьми лет – и грусть накатила волной. Любила с ним возиться, на маленькую стипендию умудрялась покупать ему сладости и игрушки.

Все, не буду думать о прошлом, иначе от тоски сойду с ума. Ничего уже не вернуть. Надеюсь, родители утешатся внуком, а старшая сестра поддержит их в старости. Мне же только остается строить по-новому свою жизнь и стараться с оптимизмом смотреть в будущее.

***

На окраине села стоял дом, внешним видом напоминающий хижину Марциуса. К нему-то мы и подошли. Я надвинула на нос капюшон, не очень-то веря в “иллюзию”. Старик постучал.

Дверь открыл мужчина средних лет, с густой бородой и веселыми светлыми глазами.

– Пусти путников переночевать, добрый хозяин! – произнес Марциус, слегка поклонившись хозяину.

Мужичок внимательно оглядел нас.

– Кто такие будете? Как вас звать-величать? – ответил он дружелюбно.

– Марциус я, маг и гадатель, – согнулся в пояс мой проводник. Я на всякий случай повторила его движение. Рука мага тут же легла мне на затылок, не давая выпрямить спину. – А это племянник мой, Злат. Держим путь в Градовец, на ярмарку.

Хозяин дома, видимо, таким объяснением удовлетворился. Открыл дверь пошире и отступил.

– А чего не пустить людей хороших! Правда, места в доме маловато, у нас прибавление в семье. Но ночи еще теплые, можно на сене в сарае переночевать. И ужин как раз готов.

– Будем рады любому приему, – заверил Марциус. Я активно закивала, подтверждая его слова. – Нам и нужна-то малость: крыша над головой, чтобы от дождя укрыться, да стены, чтобы от ветра холодного спастись.

– Ну, то и другое у нас найдется.

В доме оказалась хозяйская молодая жена и четверо детишек-погодок, тихо сидящих за столом. Они перестали усиленно работать ложками, едва увидели нас. Пятого ребенка, младенца, женщина кормила грудью. Когда мы вошли в единственную, но довольно просторную комнату, она приветливо улыбнулась нам. А затем отвернулась, не желая смущать.

Хозяин усадил нас за общий стол и подвинул деревянные миски с кашей. Мне она напомнила пшено с молоком.

На столе стояли блюда с обычной деревенской едой: тушеные овощи, что могли собрать с огорода, свежие фрукты из сада, ягодный напиток. И все выглядело таким вкусным, что рот моментально наполнился слюной.

Мне пришлось все-таки снять капюшон, не хотелось ловить на себе удивленные взгляды. А заодно меньше двигаться и больше молчать, чтобы никто не заподозрил крупногабаритную девушку под личиной хилого юноши. Слишком поздно пришла мне в голову мысль, что парень – это не только внешность, быть “парнем” нужно учиться. Походка, жесты, интонация – если я не хочу, чтобы меня раскусили, придется создать новую личность.

Одно утешало: маг сказал, что когда мы уйдем из этого дома, никто из его обитателей не вспомнит мое лицо. Надеюсь, он знает, о чем говорит.

После сытного ужина хозяин дал нам теплые лоскутные одеяла, проводил до дверей сарая, а потом ушел в дом. Марциус быстро соорудил себе из соломы подобие ложа и сверху накрыл своей курткой, чтоб не колола бока. Причем устроился он поближе к стене, а моих сил только и хватило, что бухнуться в кучу сена посреди сарая. И застонать от блаженства.

Наконец-то! Наконец-то я высплюсь и отдохну!

***

Как бы не так!

Я думала, что как только закрою глаза, тут же провалюсь в сон. Как же! Марциус уже давно мирно похрапывал, а я по-прежнему пялилась в потолок. Вот же натура дурная! Как только о чем-то переживаю, не могу спокойно заснуть, в голову лезут всякие мысли и тревожат душу. Да еще все тело болит после дневного марафона. Мышцы ноют. Кажется, я за всю жизнь столько не ходила пешком, как за один день в этом мире!

Попробовала с телефона почитать немного – не помогло. Только еще больше тоска навалилась. Может, если пройдусь по свежему воздуху, то успокоюсь и сразу засну?

Тихо, чтобы не беспокоить сон старика, я поднялась и выскользнула из сарая. Свет в домах был погашен, но луна, как голубой алмаз в звездном обрамлении, ярко освещала улицу.

Страха не было. Даже осознание того, что я в другом мире, сейчас не тревожило. Наоборот, напряжение, что я чувствовала в сарае, внезапно отступило.

Я облегченно вздохнула и решилась на небольшую прогулку. Пройдусь до конца деревни и вернусь обратно. Улица пустая, вся как на ладони. Ничего со мной не случится.

Брела, задумчиво глядя под ноги и изредка осматриваясь. Дома вдоль улицы стояли рядком, похожие между собой, как братья-близнецы. Я вдыхала ночной воздух, наполненный сильным ароматом цветов и зелени. Его даже запах печного дыма и навоза не мог перебить.

К центру деревни улица расширялась, и вот тут я заметила сгорбленную крупную фигуру, сидевшую на корточках посреди деревенской площади.

Луна скрылась за тучами. Я остановилась, вглядываясь в полумрак.

Что тут делает человек ночью, да еще в такой позе? Может, перепил маленько и не дошел до своего дома?

Фигура шевельнулась, раздался металлический звон.

Почему-то я подумала, что это мужчина. Причем абсолютно лысый. Свет луны отражался в его гладком черепе, а за спиной торчал столб.

Присмотревшись, я тихо ахнула: у бедолаги на горле темнел железный ошейник, к которому тянулась тяжелая толстая цепь.

Он что, прикован к столбу?!

Не успела я удивиться, как тут же замерла от страха. Луна как раз выплыла из-за облаков.

На моих глазах горб на спине существа начал расти, потом раздвоился. Тень поползла по земле.