Полный трындец-1, или Феникса вызывали?

– Почему она умерла?

– И у магических существ жизнь когда-либо заканчивается, – ответил маг и скорбно добавил: – Но этот зверь еще не так стар, чтобы скончаться. Хотел бы я знать, что с ней случилось.

Я опустила голову, отдавая дань благородному созданию, как мне вдруг показалось, что брюхо альфина вздулось. Что-то волнообразно толкнулось изнутри.

– П-профессор! Смотрите! – я вскинула руку. – Там что-то есть!

Глава 6

– Не может быть! – тут же отреагировал старик. – Это детеныш!

Мы бросились к трупу, ребра которого, обглоданные до белой кости, торчали в разные стороны. А вот до нижней части туши герфы еще не добрались.

Марциус рубанул воздух рукой, будто что-то рассек – и брюхо мгновенно раскрылось, словно под действием скальпеля. Я еле успела подставить ладони, и в них скользнул окровавленный, но живой комочек в околоплодной оболочке.

Я поспешно освободила детеныша, не веря, что он смог так долго обходиться без воздуха. Скинула с себя плащ-накидку и завернула в нее мокрое тельце. Слепой малыш тут же жалобно запищал.

Глянула на новорожденного альфина, что легко уместился в моих ладонях, и сердце зашлось от жалости.

Малыш дрожал, его клювик жалобно раскрывался.

– Мы не можем оставить его тут, – сказала, твердо зная, что ни за что не брошу кроху. И прижала его к груди.

Тот наконец-то пригрелся, затих.

– Увидеть альфина уже к большой удаче. Конечно, мы не можем беспомощного детеныша отдать на съедение птицам, – тут Марциус задумался, – но эти существа слишком независимы и избегают людей. Боюсь, нам придется отпустить его, как только он откроет глаза.

На этом и порешили.

Вернулись к телеге, где нас дожидался Холаф. Увидев, что у меня в руках, он испуганно замахал руками и закричал:

– Альфин! Зачем вы его взяли? Где его мать? Они не бросают своих птенцов! Если вы украли его, то нам от нее не скрыться!

– Его мать погибла, – сокрушенно призналась я. – Мы спасли только детеныша.

Но мужчина словно не слышал меня. Приставив ладонь ко лбу козырьком, он нервно вгляделся в небо. Боялся, что вот-вот самка альфина спикирует вниз, чтобы схватить его в когтистые лапы.

– Успокойся, Холаф, – махнул рукой подоспевший Марциус. – Мой племянник сказал правду. Мы спасли жизнь этому малышу. А украсть птенца невозможно при всем желании. Альфины гнездятся высоко в снежных скалах, куда не может добраться ни зверь, ни человек.

На лице Холафа мелькнуло сомнение. Но, видимо, слова старика показались ему весомее, чем мои.

– Если так, то сама Рамаен – богиня судьбы и удачи – привела вас сюда, – пробормотал он недоверчиво. – Альфины не любят людей. Никогда не видел их так близко от людского жилья.

– Что-то заставило самку покинуть скалы, – подтвердил Марциус наши общие мысли. – Возможно, она искала еду и была ранена во время охоты. Или ее прогнали свои же… Но задерживаться, чтобы выяснить это, нам все же не стоит.

Тяжело вздохнув, я прижала альфёнка к груди и забралась в телегу.

***

Дальнейший путь проходил спокойно, будто мы уже выполнили лимит на опасности и приключения. Дорога была на удивление ровной, телегу почти не трясло. Я только боялась, что возникнет проблема с кормлением альфина. Марциус подсказал, что эти существа питаются сырым мясом, но такой малыш не сможет переварить его самостоятельно: мать разжевывает и смешивает со слюной, чтобы детеныши могли съесть.

Что ж, сырого мяса у нас не имелось. Зато в котомке лежали полоски вяленого. Я разжевала кусочек из нашего запаса и поднесла его к клювику найденыша, ни на что, впрочем, особо не рассчитывая. Но малыш склевал подношение! И тут же заснул в моих ладонях, спрятав клювик в пушок на груди.

Я осторожно погладила его по крошечной голове подушечкой пальца и устроила у себя на коленях. Внутри разливалось приятное тепло. Везет же мне на крылатых, за два дня уже второго спасаю!

Мысли переместились на Хармса. Хотела бы я знать, как он оказался в том лесу. Может, Марциус прав, и парень просто хотел нам помочь?

Надеюсь, мы с ним еще увидимся. Не хочется, чтобы он пропал насовсем.

Пока мой питомец спал, я решила подтянуть свои знания по миру, в который меня занесло. Вытащила из котомки “Краткую историю Алестериума” и погрузилась в чтение.

Не стоит терять время зря, особенно если его и так мало. Глупо приехать в академию и не знать элементарных правил приличия или традиции местных народов. Меня сразу раскусят! Нет, мне нужно слиться с толпой. Чем незаметнее я стану, тем лучше. Быть серой мышью и не отсвечивать – вот мой девиз!

Это особенно актуально, учитывая, что учиться мне придется с той сумасшедшей пятеркой.

***

Я перелистнула очередную страницу и изумленно уставилась на цветную гравюру. Неизвестный художник нарисовал на ней того… с серебристыми волосами. Который предлагал меня сжечь!

– Профессор, – зашептала я, растолкав Марциуса. Старик успел уже задремать. – Кто это?

– А? Что? – зевнув, маг взглянул на гравюру. – Это последний король Леронии, Радориус II. Умер несколько лет назад. С тех пор нами правит его брат Данарий, но все ждут, когда наследник достигнет брачного возраста и взойдет на престол.

Я немного зависла.

– Брачный возраст… это что?

Значит, тот белобрысый – принц Леронии? Может, при первой встрече я и была не в себе, но от меня не укрылось, что он вовсе не мальчик, а молодой красивый мужчина лет двадцати, не меньше. Сомневаюсь, что он еще не достиг брачного возраста!

– Ариан из рода ледяных драконов, – объяснил Марциус. – Они очень щепетильны в выборе пары, а брачный возраст у них отсчитывается с того момента, как ледяной встретит суженую. Иногда на это уходят годы, а иногда столетия. Нашему регенту уже триста лет, но суженой он так и не встретил.

– А Ариану сколько?

Вопрос вырвался быстрее, чем я успела его задержать. А имя белобрысого принца приятно прокатилось по языку, заставив ёкнуть сердечко.

Ох, глупая, глупая Злата! Забудь про него!

– Сто двадцать пять. Редко какой человек умудряется столько прожить, но для дракона он очень юн.

Возраст Ариана меня впечатлил. Но Марициус прав, этот дракоша не выглядел умудренным старцем. А вот заносчивым балбесом – вполне.

Я перелистывала книгу, рассматривала гравюры, читала и задавала вопросы. Марциус неторопливо рассказывал о Леронии и других странах, о королевствах и королях, об интригах, битвах, предательствах и любви. Я слушала, и история этого мира проходила передо мной чередой ярких полотен…

Вскоре проснулся альфин и вновь жалобно потребовал еду и питье. Пришлось разжевывать ему мясо и заталкивать в клюв. А с водой оказалось сложнее. Я вынуждена была поить его изо рта, по-другому не получалось.

Малыш пил жадно, его мягкий клювик не причинял мне беспокойства. Насытившись, он вновь засыпал, и так несколько раз.

Холаф только диву давался: из меня получилась прилежная мать. Марциус молча наблюдал, но я видела одобрение в его серых глазах, в уголках которых лучиками собирались морщинки.