Двери лабиринта

Есть кое-что, что меня беспокоит. Папа не вводил адрес в навигатор. Это значит, что он знал куда ехать. На машине он ехал уверенно, он точно знал маршрут. Получается, он здесь уже бывал и не раз. Хотя скорее это я просто надумываю себе. Может быть, в этой больнице лежал дедушка, папа все-таки иногда ездил к нему, пока дедушка не скончался. Да, я, наверное, просто уже слишком зациклился на своих подозрениях и надумал лишнего. Мне точно пора в отпуск.

Я спускаюсь на первый этаж. Из больницы я уже выхожу торопясь, все-таки я не знаю, сколько отец пробудет здесь. Я быстро бегу на остановку. Солнце начинает клониться к закату. Надо быстрее добраться до дома и сделать, что я уже давно там. Автобус подходит как раз, когда я подхожу к остановке, очень повезло. Пока я еду на нем, все время думаю о том, что произошло. Почему он скрыл? Почему соврал? Почему сказал, что какие-то проблемы в компании? Папа меня удивляет все больше и больше в последнее время. Меня все еще гложет чувство, что случилось что-то непоправимое, и он не хочет об этом рассказывать мне.

Я захожу в дом и не знаю, что делать. Отца все еще нет. Может, стоит позвонить ему? Я достаю телефон и набираю его номер. Гудок, еще один, еще и еще. Он не отвечает. Почему он не отвечает? Я набираю еще раз. И в этот раз он, наконец, отвечает.

– Платон, извини, я сейчас не могу говорить, очень занят. У тебя что-то срочное?

– Нет, все в порядке. Ладно, тогда позвони, как освободишься.

– Хорошо. – отвечает отец и сразу же кладет трубку.

Голос у него был очень обеспокоенный и взволнованный, словно действительно случилось что-то плохое. Это заставляет понервничать и меня. Что же это такое? Очень хочется узнать, но как? Я могу только сидеть и снова ждать, когда он решиться рассказать мне об этом. Но ведь возможно это никак не связано со мной. Зачем же я так переживаю и извожу себя. Мне точно надо отдохнуть.

Я иду на кухню, ем первое что нахожу и поднимаюсь к себе в комнату. Надо записать все, что мне отец сегодня рассказал и то, что мне показалась подозрительным. Надо записать и все обдумать. Во-первых, папа, когда еще учился в университете, поехал с друзьями в этот город. Во-вторых, он познакомился там с двумя друзьями. Первым был какой-то парень, и насколько я помню, он был школьником. Второй была девушка, и это скорее всего моя мама. Наверное, именно тогда они полюбили друг друга. В-третьих, между ними что-то произошло, из-за чего они все трое рассорились и перестали общаться. Но поругались они из-за чего-то такого, что впоследствии оказалось, видимо, неправдой. В-четвертых, папа что-то сделал, из-за чего теперь его друг не может простить его и о чем он сам жалеет. В-пятых, соврал мне насчет проблемы в компании.

А вдруг он отвез меня в то место, чтобы сбить с толку? Вдруг, он понял, что я ищу маму и решил повести меня по ложному следу? Вполне возможно. Может быть, сам он в это время будет заметать следы? Да что я такое несу! Нет, мой папа точно не такой. Он не стал бы так поступать со мной. Ему проще было вообще не возить меня никуда и не рассказывать.

Я откладываю листок в сторону и ложусь спать, чтобы завтра встать пораньше и встретиться с Максом, чтобы обсудить все это.

Глава шестая

***

Я плавно иду по коридорам, пока что пустым, без дверей. Надо вспомнить что-нибудь еще, тогда появится больше дверей. Что же произошло после того как я познакомилась с Кириллом? Были ли мы хорошими друзьями? Сколько лет дружили? Дружим ли мы до сих пор? Надо попытаться вспомнить. А вдруг я уже очень старая? Что если моя молодость давно прошла? Может быть, я сейчас лежу в больнице, и истекает мой последний срок? А все что со мной происходит это мои предсмертные воспоминания о жизни? Мне становится немного страшно. Но с другой стороны, даже если и так. Даже если я сейчас умираю, уж лучше умереть в воспоминаниях или во снах, чтобы не чувствовать боль и грусть. Чтобы не видеть отчаяние на лицах своих родных и близких.

Я продолжаю идти по коридорам и снова натыкаюсь на свои детские воспоминания. Надо идти обратно и попытаться поискать дверь, в которую я еще не входила, если конечно найдется такая. Я иду в обратном направлении, напевая какую-то песенку, неведомую даже мне. Затем я начинаю даже пританцовывать в такт придуманной мелодии, и вдруг мой взгляд зацепляется за что-то, и я останавливаюсь. Мое внимание привлекла дверь без каких-либо обозначений и надписей. Я подхожу к ней и осторожно открываю. Это дверь выводит в какой-то двор. Я осматриваюсь и вижу себя, мне примерно тринадцать на вид. Я сижу на качелях и о чем-то думаю. Я начинаю немного вспоминать, я уже три года живу в приемной семье. Кажется, я знаю, что здесь произойдет.

В соседнем дворе слышен шум драки, а я сижу на качелях и мне все равно. А может я просто выжидала, когда драка наконец закончится. Через двадцать минут слышно как кто-то убегает с соседнего двора торопясь, и наступает тишина. Я встаю с качелей и направляюсь домой через соседний двор. Проверив, действительно ли там больше никого нет, я иду мимо ларька, который закрыли два года назад, но никак не уберут. Но когда я прохожу мимо него, то боковым зрением замечаю, что что-то не так. Сначала я хотела пройти мимо, но совесть не дала мне спокойно уйти от ответственности. За ларьком на земле лежал мальчик примерно моего возраста. Я подошла и присела возле него. Рядом лежала бита то ли она была его, и он ей защищался, то ли наоборот этой битой били его. Это было сложно понять. Мальчик был весь в крови. Присмотревшись, я узнала в нем одноклассника с параллельного класса. Он часто обзывался и издевался над остальными, в том числе и надо мной. Я сначала даже подумала, что может и оставить его вот так. Но я не могла так поступить, пусть он и не такой уж хороший, но все же нельзя оставлять других в беде. Надо позвать на помощь. Я огляделась – вокруг никого. Надо сначала удостовериться, что он живой и дышит. Я взяла его запястья и начала прощупывать пульс. Пульс был и это хорошо, но на всякий случай я решила еще послушать его дыхание – дыхание ровное, что наверное тоже хорошо.

– Что ты делаешь? – вдруг спрашивает знакомый голос позади. Я оборачиваюсь и вижу свою учительницу. Я открываю рот, чтобы ответить ей и попросить ее вызвать скорую помощь, но она не дает мне выговорить и слова. – Сиди на месте и никуда не уходи. Как ты могла такое сделать? Какой кошмар. – она достает телефон и начинает куда-то звонить. – Алло, скорая? Здесь мальчик лежит весь в крови посреди двора, его избили. – назвав адрес она завершила вызов и начла набирать другой номер. – Алло, полиция? Приезжайте пожалуйста, здесь совершено нападение на ребенка. – и снова она называет адрес, не сводя взгляд с меня. Неужели она думает, что это я его избила?

Я сижу на месте не двигаюсь и смотрю ей прямо в глаза, ее подозревающие меня глаза. Как она может так? Ведь она знает, что я ни за сто бы так не поступила. Если уж она верит в это, то и другие тоже не станут меня слушать, тем более приемные родители.

Через несколько минут приезжает скорая с полицией. Мальчика увозят, говорят у него сильная потеря крови и сотрясение мозга. Полиция задает мне множество вопросов, но я не открываю рта. Я не хочу ничего говорить. А смысл, они все равно мне не поверят. Вскоре приезжают приемные родители Они с укором и безразличием смотрят в мою сторону, выслушивая полицейских.

Меня забирают в полицейский участок, но даже там я продолжаю упорно молчать. Мне вызывают психолога. Приезжает пожилая женщина, с виду она кажется доброй. Но после того как она начинает со мной разговаривать, я понимаю, что ей тоже нет до меня дела. Ей хочется просто поскорее закончить дела и ехать домой. Ни кому нет дела до меня. Им нужно лишь найти козла отпущения. Меня отпускают домой, все-таки я еще ребенок.

Дома меня закрывают в комнате, выпуская лишь в туалет. Но меня хотя бы кормят, а то я боялась, что будут голодом морить. Я сижу в своей комнате и думаю о том, что будет дальше. Меня посадят? Или я еще слишком маленькая? Я просто сижу и жду своей участи.

И вновь меня словно выталкивает обратно в лабиринт. Воспоминание закончилось. Я стою все еще в шоке от произошедшего. Я все еще чувствую те эмоции, что охватили меня тогда. Безысходность. Ненужность. Потерянность. Что же случилось дальше? Что же с этим мальчиком? Меня посадили? Видимо нет. Ведь когда я познакомилась с Кириллом, я была гораздо старше, я уже окончила школу к тому моменту. Вдруг рядом с этой дверью появляется еще одна. Я смело вхожу в нее.

В этот раз я стою в коридоре школы. Я иду в свой класс, а ученики шарахаются и бросаются в сторону, увидев меня. Они все смотрят на меня с таким страхом в глазах. Значит, все узнали, что произошло. Все поверили, что это сделала я. И теперь они боятся, что я сделаю то же и с ними.

Я захожу в класс и сажусь на свое место. Место рядом пустует. Девочка, которая сидела рядом, пересела за другую парту. Все меня сторонятся. Так даже лучше. Теперь никто не будет мешать и доставать меня. После звонка в класс заходит наша классная учительница, она говорит, чтобы я пошла с ней. Я молча встаю из-за парты и следую за ней. Она ведет меня к директору.

Директор долго ругается и отчитывает меня. Он говорит, что меня исключат из школы и что никакая другая школа меня не возьмет. А я лишь молчу в ответ. Его это сильно раздражает и он говорит, чтобы я шла на урок. Но перед уходом предупреждает меня, что эта неделя последняя в этой школе. Я отвечаю ему молчанием. Когда дверь за мной закрывается, я слышу, как он продолжает громко кричать и ругаться.

Я возвращаюсь в класс. Одноклассники встречают меня гробовой тишиной. Я чувствую их ненависть ко мне и страх передо мной. Я думала, что меня побьют после школы, но на удивление никто даже не подходит ко мне. Все слишком боятся.

Дома меня снова запирают в комнате. Но в принципе я и без этого запирания особо из комнаты не выходила, разве что только поесть. А теперь и еду мне приносят на блюдечке. Хотя конечно мне одиноко. Я лежу на кровати и смотрю в потолок.

И вот я уже стою и смотрю на себя со стороны. Только что я лежала сама на кровати, а сейчас меня словно вытолкнуло из моего тела и я смотрю на себя со стороны. Раньше все воспоминания я видела со стороны. Но теперь я начинаю видеть их своими глазами, словно это я делала, а не моя личность из воспоминаний. Может быть, все из-за того что детские воспоминания я не так хорошо помню, а новые я помню лучше, поэтому вижу их по-другому? Может быть. Вполне может быть.

Я смотрю на себя со стороны. Но вдруг замечаю, что я совершенно не двигаюсь и не дышу. Я замерла на месте. Словно все вокруг остановилось, даже стрелки часов стоят на месте. Я оглядываюсь и вижу, что рядом появилась белая дверь, точно такая же, как в лабиринте. Этой двери не было в этой комнате. Словно тайное воспоминание, о котором не хочется вспоминать.

Я сомневаюсь, стоит ли туда идти, стоит ли вспоминать то, что я попыталась спрятать в другом воспоминании? Но я должна, только вспомнив все, у меня, возможно, появится шанс выбраться отсюда. Я подхожу и решительно открываю дверь. За этой дверью, находится та же самая комната – моя комната. Но теперь я уже сижу за столом. Я снова вижу все со стороны, видимо это действительно неприятное воспоминание.

Я сижу за столом, вертя в руках канцелярский нож и о чем-то думая. Передо мной лежат учебники и тетради. Я резко перестаю вращать ножичком и замираю. Я уставилась на этот ножик и никак не могу отвести от него взгляд. Потом моя правая рука, которая держит этот ножик начала медленно приближаться к левой. Кончик ножа нацелен на внутреннюю сторону запястья.

Да ладно? Не может быть! Я не могла этого сделать, я не могла. Нет, пожалуйста, не надо. Я знаю, что бессмысленно что-либо говорить, ведь это воспоминание, его уже не изменить.

Нож уже дотронулся до нежной юной кожи. Я засомневалась, остановилась, словно все еще был вариант передумать. Но в следующую секунду нож вдавливается в запястье. Мне нынешней становится так страшно, что я закрываю глаза руками, чтобы не видеть того, что происходит со мной прошлой.

– Да что я творю! – вдруг слышу я свой голос. Я убираю руки и смотрю, что же все-таки происходит. Я убираю нож от руки и бросаю его на пол, чтобы не мозолил глаза. По моим щекам текут слезы. Они текут непрерывно, а я даже не пытаюсь вытереть их. – Пусть исключают! Путь хоть в тюрьму сажают! Я справлюсь! – я словно сама себя пытаюсь в этом уверить.

И снова меня выталкивает неведомая сила обратно в лабиринт. Но на сердце стало легче, ведь все-таки я этого не сделала. Это хорошо, что я не стала совершать такой глупый и никчемный поступок.

Рядом с этой дверью проявляется новая, и я смело вхожу в нее. В этот раз это снова школа. Я снова иду за преподавателем. Мне вновь ведут к директору. Ученики провожают меня взглядом полным страха и ненависти. Я вижу эту ситуацию уже не со стороны, а внутри себя прошлой. Я захожу в кабинет и сажусь, не дожидаясь разрешения – а чего мне теперь бояться? Но директор смотрит на меня с некоторым безразличием. Он совсем не раздражен и не рассержен, ему словно все равно.

– Ты не будешь исключена из школы. – говорит он монотонным голосом. – Мальчик очнулся вчера вечером и рассказал полиции, кто его побил на самом деле. Так что можешь продолжать учиться в этой школе. С тебя сняты все обвинения. Можешь идти. – говорит он мне снова возвращаясь к своим делам.

Я молча встаю и выхожу из кабинета. Снаружи стоит моя классная руководительница.

– Извини. – все что говорит она мне. И слова ее звучать неискренне, она произносит их через силу. Я продолжаю молчать. – Его переведут в другую школу, его родители так решили. Не забудь сказать своим родителям, что ты остаешься в этой школе.

После этих слов она развернулась и пошла в класс. А я осталась стоять прямо посреди коридора.

И вот я стою посреди коридора лабиринта и чувствую себя так паршиво и одиноко. Мне так не хватает чей-то заботы и ласки. Мне он так нужнее сейчас. Где же он? И кто он такой? Почему я его не помню? Существует ли он на самом деле или это лишь мое воображение играет со мной? Это неважно сейчас, главное чтобы он был рядом. Но он не появляется. Почему? Где же он?

Я продолжаю заходить в комнаты, одну за другой. Воспоминания все появляются и появляются. Я узнаю все больше и больше. Оказывается после этого случая никто кроме директора и классного руководителя не знал, что это не я избила мальчика. Все продолжали верить в это. Все продолжали меня сторонится, а я была совсем не против. Никто со мной не общался, никто меня трогал, никто надо мной не издевался. Все боялись меня, а мне было это на руку.

Через год произошел еще один случай. И к моему сожалению, я вновь оказалась свидетелем избиения, но в этот раз избили трех парней и сбежали. Я снова оказалась не в том месте и не в то время. И в этот раз на месте преступления меня застали уже не учителя, а ученики. Меня снова обвинили в этом. Снова все пошло не так. Я снова замкнулась в себе и не говорила ни с кем. Я почти все время молчала, кроме тех моментов, когда меня вызывали к доске. Это было единственное время, когда я заставляла себя говорить.

Меня снова обвинили и угрожали выгнать из школы с позором, если я во всем не признаюсь. А я продолжала молчать. Но мне опять повезло. Побитые сначала молчали, испугавшись, что их снова изобьют, если они расскажут правду. Но через некоторое время они все-таки решились и рассказали, кто их побил на самом деле. В этот раз меня публично оправдали перед всей школой. Но это не улучшило моего положения. Поползли слухи, что это действительно я избила тех парней. Говорили, что я запугивала их и заставила обвинить в этом других. Но зато меня боялись.

С тех пор, как только происходило что-то странное в школе, все думали, что это моих рук дело. А я ничего не говорила. Я ни соглашалась, ни отвергала этого. Я просто продолжала игнорировать всех, тем самым закрепляя за собой дурную репутацию.

Я надеялась, что в колледже все это прекратится. Я думала, что там я заведу друзей, и все встанет на свои места. Но я зря надеялась. Слухи не оставили меня, репутация осталась той же. Все продолжали бояться меня и там. Стало очень одиноко, это было невыносимо, и я решила, во что бы то ни стало найти себе друга. Я выхожу из очередного воспоминания и вижу перед собой дверь «Кирилл. Первая встреча». Стоит ли мне продолжить? Или лучше немного отдохнуть? Рядом с этой дверью стоит новая. Думаю, стоит продолжить. Уж больно мне любопытно узнать свое прошлое. Я обхватываю ладонью ручку двери и чувствую, что она очень липкая и от моего нажатия начинает противно вытекать между моих пальцев. Я оттягиваю руку к лицу, чтобы посмотреть, что же это за склизкая субстанция, но очень удивляюсь, обнаружив вместо чего-то вязкого и сопливого небольшой бластер в моей руке. Да ладно?

Я осматриваюсь и понимаю, что нахожусь на космическом корабле. Я смотрю в иллюминатор рядом с собой и вижу миллиарды звезд вокруг – завораживающая картина. Я всегда мечтала побывать в космосе. Во сне может сбыться любая мечта. Вдруг рядом со мной что-то разбивается после громкого странного звука со спины. На полу валяются какие-то осколки. Я оборачиваюсь назад, чтобы увидеть источник звука и вижу каких-то человекоподобных существ, которые направляют в мою сторону свое оружие. И я понимаю, что надо срочно куда-то бежать. Адреналин в крови скачет, становится немного страшно. Я бегу что есть силы, а они стреляют мне в спину. Что же я им такого сделала? Я бегу и отстреливаюсь одновременно.

И вдруг я понимаю, что мне очень весело в данный момент. Ведь это сон. Со мной не может случиться ничего серьезного. И теперь это все напоминает мне видео игру, где у игрока нескончаемый запас жизней. Наконец можно повеселиться от души.

***

Я жду отца очень долго, но не дожидаюсь и засыпаю. Утром я просыпаюсь и первым делом иду в комнату отца, чтобы проверить пришел ли он ночью. Но его нет в комнате. Значит, он сразу поехал на работу. Получается, он всю ночь провел в больнице. Это очень необычно, ведь у него настолько близких друзей или родственников нет, чтобы он ради них срывался с места и не отходил от них всю ночь. Хотя сегодня же выходной, вряд ли он поехал в компанию. Неужели он все еще там? Может у него появилась женщина? Возможно, он мне об этом хотел сказать во время нашей поездки. Может он и не о маме говорил. Ведь может он эту женщину встретил давно, а сошлись они только сейчас. И он боялся сказать мне об этом? Или не хотел говорить?

И о чем я только думаю? Это его жизнь, он может распоряжаться ею как хочет. Я спускаюсь вниз на кухню, чтобы позавтракать. Пока я готовлю, звоню Максу.