– Мало ли что лучше?! А каково остальным актерам, если не знаешь чего от вас ждать в следующий раз? Вам вообще нельзя давать роли со словами!
Раневская вдруг с картинной мольбой:
– Умоляю, не дайте погибнуть!
– Перестаньте ломать комедию!
Она, все так же заламывая руки:
– Дайте мне роль фикуса!
– Кого?!
– Вон фикус в кадке, каждый спектакль молча стоит в углу сцены. Отдайте эту роль мне! Ни единого слова.
Завадский пулей вылетел из помещения, чтобы не слышать невольного смеха актеров.
В подобных словесных баталиях он всегда проигрывал и со временем зарекся связываться с Раневской.
* * *
Завадский Раневской:
– Я больше не буду вам ничего советовать, вы и без того умная, придумывайте это сумасшествие сами!
– Нет, мне без вашей помощи с ума не сойти!
* * *
– Завадский лучший из режиссеров, если не принимать во внимание всех остальных.
– Завадский тоже человек, но он пока об этом не догадывается. Вот слезет с постамента…
Немного подумав:
– Нет, сам не слезет… а сбрасывать жалко, тоже человек ведь…
* * *
– Я очень добрая. Я даже могу простить Завадского за то, в чем он не виноват.
* * *
– Завадский никогда не ошибается просто так, он совершает ошибки в назидание другим.
* * *
Завадский очень любил устраивать своеобразные лекции-уроки по актерскому мастерству, вернее, своему видению театра.
Раневская подобные мероприятия не любила, считая пустой тратой времени.
В очередной раз заметив, что Раневская с трудом скрывает зевоту, Завадский укоризненно:
– Фаина Георгиевна, я говорю, а вы зеваете!
– Не смущайтесь, я всегда зеваю, когда мне очень интересно.
* * *
– Фаина Георгиевна, что бы я ни сказал, вы всегда против! Ну почему?! – восклицает Завадский после очередной стычки.
– Ну почему же всегда? В данном случае я с вами вполне согласна.
* * *
На очередное замечание о том, что не мешало бы бросить курить:
– Венера тоже курила…
Завадский озадаченно, после попытки вспомнить хоть одну Венеру-актрису:
– Какая Венера?
– Милосская.
– Кто это вам сказал?
Раневская пожимает плечами:
– А почему же ей мужчины руки отбили?
Завадский со злорадным удовольствием:
– И вам отобьют, Фаина Георгиевна!
Раневскую это ничуть не смутило:
– На памятнике? Пусть отбивают. Только поставьте сначала.
* * *
– Завадский больше не выбрасывает свой хлам.
– Почему вы так решили?
– Теперь весь хлам на сцене.
* * *