Отныне и везде

– Я даже не знаю, как это объяснить… Синхронизация какая-то.

– Что ты имеешь в виду?

– Понимаете, стали одновременно появляться в разных концах света одинаковые призывы, движения, проекты. Как в оркестре.

– Ты можешь выразиться яснее?

– Ну, словно симфония какая. То один инструмент вступает, затем другой, но в тон и соответственно. Так и здесь – многие вещи стали идти, словно по сценарию. Видимо это не только мы заметили, поэтому и появились эти идеи о контроле за три дабл ю.

– Три дабл ю?

– Это по-английски – www. World Wide Web. Всемирная паутина.

– Х-м-м. Четыре месяца назад… говоришь. Посмотрим.

На этом мы закончили. Настя с Катей отправились по магазинам. Под благовидным предлогом, что кто-то должен быть в квартире, когда прибудет Олег, с облегчением остался дома. На магазины у меня идиосинкразия. Эти ощущения помню ещё по бывшей жене. Стоило нам зайти в магазин больше чем на пять минут, сразу чувствовал полное опустошение энергетических ресурсов. Сильно подозреваю, что во всех супермаркетах помещены специальные энерговысасыватели. Этакие энергетические вампиры, причем, питающиеся исключительно мужиками. Женщины они, наоборот, бодрее становятся. И, хотя уже двадцать лет, как от меня ушла жена, но те ощущения безысходности живы до сих пор. Б-р-р, аж мороз по коже.

Осмотревшись и познакомившись поближе с квартирой, решил приготовить что-нибудь на ужин. Одного взгляда в холодильник было достаточно, чтобы понять – Катя не большая любительница готовки. Все эти полуфабрикаты со среднеарифметическим вкусом – не для меня. На пенсии, оказавшись хозяином своего времени, стал ценить нормальную еду. Хорошо хоть, твердый сыр есть. И банка олив. Приготовлю-ка я спагетти с сыром. Успел закончить готовку как раз вовремя – они вернулись вместе, включая Алика. Подобрали у метро. У него всё путем, маму успокоена, для неё – он живёт у друзей-одноклассников.

Все были голодны, поэтому принялись за ужин без особых приглашений. Этот совместный ужин, легкая болтовня ни о чем за чаем странно подействовала на меня. С одной стороны, напряжение дня отпустило и стало покойно, с другой – охватила какая-то грусть. Настя, видимо, почувствовала это, потому что подсела рядышком со мной на диван:

– О чём грустишь? Об утраченной квартире?

– Скорее об утраченной жизни.

День пятый. Поиск

Утром проснулся от необычного ощущения. Поначалу не мог разобраться, что же вокруг не так, и только минутой позже понял – проснулся от тишины. Отвык у себя на Советской. Там с раннего утра машины, газели с продуктами магазина «Дикси». А здесь тишина. Нарушаемая только щебетом птиц за окном. Хотел было по привычке резко вскочить с постели, да вспомнил, что теперь в ней не один. Настя спала безмятежным сном. Так спят дети. Беззаветно и беззаботно. Смотрел на неё и вчерашние злоключения уже не тревожили. Но время шло, пора действовать. Потихоньку встал, умылся и пробрался на кухню. После вчерашней вылазки девочек по магазинам холодильник распирало от продуктов. На запах готового омлета на кухню подтянулись и остальные.

– С чего мы начнём, дядя Дим? – едва прожевав кусок бутерброда, спросил Олег.

– Ночью постарался обдумать нашу ситуацию. Действуем следующим образом: Настя идёт на работу и продолжает поиск необычных событий за последние четыре месяца, вы, Катя и Алик, постарайтесь собрать свидетельства этой твоей «три дабл ю симфонии». Только, чур осторожно, не оставляя следов в интернете. И не в библиотеке у Насти. И, желательно, не вместе. Переговоры по телефону. Старайтесь не употреблять имен. Понятно?

– Так точно!

– А чем ты займёшься? – поинтересовалась Настя.

– А мне пора навестить старых знакомых. Давненько не виделись. Ну, и к следователю зайти обязан.

– Вот запасные ключи. Правда, всего одна связка… И я уже охране внизу сообщила, что ко мне дядя с тетей и племянником приехали. На любой вопрос, так и отвечайте.

– А как имя и фамилия моей сестры? – спросила Настя. Молодец. Недаром всегда ценил сообразительных женщин.

– Софья. Шувалова.

– Шувалова… Вы случаем не?..

– Предки говорили, что дальние родственники. Точно не знаю, да и какая разница теперь.

– Увы, это так. Итак, за дело. Настя, ключи ты возьми. Заеду за тобой.

Я раздавал задания уверенно и чётко, хотя, на самом деле не знал, что делать дальше. Такое бывало и раньше. Будто туман вокруг. На работе, правда, всегда можно заняться параллельными делами или проанализировать всё с самого начала, в конце концов, к сослуживцам обратиться. Но сейчас вопрос явно не «нашего» ведомства… а в той «организации» просто так на вопросы не отвечают. Там привыкли их сами задавать. Успокаивало одно – опыт прежних лет подсказывал – туман можно рассеять лишь осторожным движением вперёд, пусть и вслепую.

Вид собственной развороченной квартиры не придал уверенности. Вчера здесь было полно народу, сейчас тут холодно и неуютно. Окна выбиты, дверь на соплях, и вся квартира будто вывернута наизнанку. Осмотр привёл к неутешительным результатам – ничего путного не сохранилось. Слава богу, хоть коробка с документами не сгорела. Вымокла, но цела. Хорошо, что прихватил с собой пластиковые пакеты. Взял коробку, пару смен нижнего белья, уцелевшую одежду из платяного шкафа, сложил в пакеты и вышел. Разберусь с этим позже. Спустившись этажом ниже, увидел две полоски на двери квартиры Олега. С телефоном… А что? Это вариант, легальный повод обратиться в «ту» организацию. Позвоню-ка.

В ответ меня пригласили к майору Степаненко. Что ж, незачем откладывать. Сразу же и направился, всё равно делать нечего. После оформления пропуска поднимаюсь на третий этаж и тут – удача! – сталкиваюсь нос к носу со старым товарищем Васькой Кривцовым. Ишь ты, он уже полковник!

– Димка! Какими судьбами?

– Да вот к майору Степаненко иду. По поводу своих соседей.

– Ладно. Сразу после заходи ко мне. Кабинет в конце коридора. Жду.

Майор Степаненко оказался усталым молодым человеком лет сорока. Расспросив меня и убедившись в моей непричастности, он успокоился, расслабился и признался:

– Хулиганят… У нас такие звонки два-три раза в неделю. И ведь не оставишь без внимания – одно слово – терроризм! По автомату – тревога номер один. Мы, конечно, этих хулиганов вылавливаем, но каждый раз кто-то снова норовит пошутить.

– И как на этот раз? Удалось поймать?

– В этот раз нет. Вообще, странное дело – какой-то сбой в сети и никаких следов не осталось. Будто звонка и не было вовсе.

– Может, и не было?

– Как это не было? Говорю же – аудиозапись звонка есть, а номера нет! Исчез! Испарился!

– Ну, и что теперь? Я в смысле того, когда соседи могут домой вернуться? Я ведь, собственно, по их просьбе и пришёл. Разрешения спрашивали.

– А, так это можно. Пусть возвращаются. Дело закрыто. Давайте пропуск, подпишу.

Вася ждал меня с распростёртыми объятиями. Он был явно рад нашей встрече. И почти такой же, как в молодости. Тот же чуб, изрядно, правда, поредевший, прикрывал границу загара по фуражке, круглое, гладко выбритое лицо, расплывшееся в улыбке, мясистые уши, которые мы в юности обзывали варениками с картошкой, подбородок с почти заплывшей жиром ямочкой, подросшая с годами родинка у правой ноздри. На журнальном столике кабинета было накрыто. Дежурный набор заметно стал солидней. Мысли сразу умчались туда, когда я был моложе и беззаботнее и когда… Кривцов, перехватив мой взгляд, понял по-своему:

– Да, брат, благосостояние растёт и мы с ним. Присаживайся. Что будешь?

– Вася, если можно – кофе.

– Кофе – это всегда пожалуйста. – Кривцов нажал кнопку на телефоне и, передав поручение секретарю, вновь обратился ко мне:

– Но мы ведь должны за встречу-то? Сколько лет мы не виделись? Двадцать?

– Двадцать три.

– Время летит… Ну, так что – коньячка или, по старой памяти, водочки?

– Вась, я уже двадцать лет, как бросил…

– Фьють. Это срок. Уважаю. Молоток! А я, признаюсь, слаб по этой части. Хотя держу себя в рамках, так что позволь, пригублю. Я бы тоже бросил, да сосуды требуют, – и он отпил немного из своего коньячного бокала.

– Ладно, Василий, за встречу! – ответил я, поднимая стакан газировки.