Грамотеи

– Не только следовать в канве его учения о гармоничном развитии личности, но и двигаться ещё дальше.

Говоря не только обыденным русским, но и официальным, конкретным и обласканным прежними государственными устоями, языком:

– Мечтали дать каждому ученику в советской школе фундаментальное общее среднее образование!

Только природа не терпит пустоты:

– И если где-то очень много развелось одного житейского ингредиента, то обязательно в этой, когда в густой, а когда и в не очень наваристой, каше вдруг и перестанет хватать другого слагаемого!

Потому и плодились, наряду с толстыми учебниками, не менее объёмные сопутствующие официальной учёбе дополнительные материалы.

Только были они взяты уже не из личного читательского багажа самого ученика, а исключительно со стеллажей публичных библиотек.

И как довелось заметить:

– Были куда толще обязательных учебных пособий для того или иного класса (не путать с рабоче-крестьянским делением).

Видно это было:

– Особенно по такому учебному предмету, как литература!

Других особенностей пособий для изучения школьной программы более не наблюдалось:

– Хоть кути-верти, хоть стой, хоть падай на месте, но никуда при таком образовательном раскладе не пожалуешься.

Приходилось просто смириться:

– Коли заносили в обязательный список произведений для классного и домашнего чтения произведения тьмы-тьмущей всевозможных мастеров великого и могучего средства межличностного общения.

…Если утверждать от себя лично, к тому же делая это немного с гаком, то велели нам руководители партии и народа жить и действовать по заранее утверждённой школьной программе.

А это значит, ни много, ни мало:

– Изучать, практически всех авторов удостоенных государственной благосклонности!

И особенно тех, кто сумел, несмотря на прошлое своё дворянство и немалые чины, ещё и отличиться с гусиным пером в руках:

– Своим отрицанием того же самого проклятого царизма.

Вот от такого классика русской изящной словесности, однажды и пошли в народ всевозможные крылатые выражения.

Да и как не пойти, коли крылатым оказался не только текст, но и, даже название, этого бессмертного в веках произведения:

«Горе от ума»!

Не считая того, что выполняя домашние задания, ученики хвалили именно этого автора:

– Не только за лёгкость письма и краткость мыслей!

Особенно нравился господин Александр Грибоедов и прежде, да и теперь, нерадивым школьникам.

Правда, в основном за то, что он успел написать:

– Не так уж много текстов за свою, пусть такую, сравнительно недолгую, но вполне достойную деятельность на ниве дипломатического служения государству.

Одно такое утверждение с начальных классов, когда совсем не до глупостей было отрокам.

И всё же педагоги вдалбливали в головы представителей обеих полов утверждение литературного героя столь замечательного литератора и радетеля за интересы российского государства:

– Влюблённые часов не наблюдают!

И те, хотя бы на тройку в дневнике, но могли повторить за учителем столь сомнительное утверждение.

Уже потом, взрослея, некоторые убеждались все же и в обратном смысле процитированной строки комедии.

Происходило это не сразу.

Зато наверняка, когда каждый, пусть и не на своём скудном ещё жизненном опыте, а больше по рассказам старших и подсмотренных «горячих» сценах в кинофильмах, на сеансы коих «Дети до шестнадцати лет не допускаются».

И вот тогда уже точно никто не сомневался:

– Действительно, такой кавалер, одержимый любовной страстью к размалёванной дамочке, достоин всяческой похвалы со стороны окружающих представительниц прекрасного пола.

Такой не поведёт и бровью, даже когда над его ушами, утонувшими в пуховой подушке до самых щёк, вдруг назойливо и требовательно прозвучит бой курантов.

Иной вариант не рассматривается.

Особенно случай, при котором

– Так и не состоявшемуся счастливчику не желают отвечать противоположной взаимностью.

Глава вторая

И всё же, в любом законе обязательно отыщется исключение из общепринятых правил.

Как это на деле оказалось в судьбе самого младшего отрока из богатой скорее материально, чем морально, семьи сельских жителей Оглоблиных:

– Фомы!

Он не раз и не два угодил в такие переделки, каких не знавали ни Чацкий с его нелюбовью к звуку работающего часового механизма, ни весь, без исключения, ряд действующих лиц в не менее скучной для детского глаза книжке «про это» под названием «Милый друг».

…Да и что таить?

Ведь с малых лет Фома Оглоблин неделями мог подсматривать через оконное стекло.

Делал это со всем своим начинающимся мужским удовольствием.

Только наблюдал парень вовсе не за смутными тенями, мелькающими в окнах женской бани в субботнее принятие лёгкого пара.