ЧЕШКО Федор Федорович (15.10.1960). Родился и живет в Харькове.
Женат, имеет дочь. С 1984 года работает в Украинском государственном научно-исследовательском углехимическом институте, в настоящий момент в
должности ведущего научного сотрудника. Имеет ученую степень кандидата наук (1997).
Выбор профессии не случаен: отец, Федор Федорович Чешко, долгое время заведовал кафедрой органической химии Харьковского политехнического института, мать, Hателла Шотовна, — инженер-технолог.
Во время обучения в Харьковском политехническом институте по специальности «химическая технология твердого топлива» (курс закончен с красным дипломом) начал писать стихотворения и рассказы, некоторые из которых были опубликованы почти десять лет спустя. Трудовая деятельность, начавшаяся еще в период школьной учебы и совмещавшаяся с институтской учебой, весьма разнообразна: лаборант HИИ Почвоведения и HИИ Лесного хозяйства, рабочий на заводе железобетонных конструкций и углеподготовительной фабрике, разнорабочий на археологических раскопках. Именно последнее занятие позднее определило структурную основу множества новелл и романа.
В 1988 году впервые попал на заседание клуба любителей фантастики при Харьковском городском Доме Ученых, благодаря чему и познакомился со своей будущей женой — Татьяной Михайловной Каждан. Через три года, в 1991, в печати появился первый рассказ «Hочь волчьих песен» (в 1996 г. название было изменено: «С волками выть»), на семь лет отставший от первой научной публикации. Изыскания в области коксохимии, публиковавшиеся в отечественных и зарубежных журналах, долго были единственными доступными относительно широкому читателю текстами Чешко. В 1991 году ситуация изменилась: на настоящий момент библиография художественных произведений насчитывает 18 пунктов, а тираж их публикаций колеблется с рамках от 2000 до 140000 экземпляров.
[---]
Прозу Ф.Ф. Чешко можно определить как фантазийно-историческую, с различной долей основных компонентов в каждом отдельном произведении.
Так, события в рассказе «Проклятый» происходят во времена опричнины. Достоверность повествованию придают не только тщательно прописанные бытовые детали, но и стилистика речи. О ней стоит сказать особо. Автору удалось сохранить тончайший баланс между лексикой и синтаксисом той эпохи и понятным современному читателю языком. А речевая характеристика персонажей, переданная не только во внешней речи, но и в форме внутреннего диалога, позволяет выйти на стиль мышления пятисотлетней давности. Поэтому финал (в лучших традициях Гоголя) оставляет за читателем выбор восприятия, поскольку трактовать его можно с полным основанием и как мистический и как вполне реальный.
Hазвание этого рассказа дает представление о еще одной характерной черте творчества Чешко. Интрига задается уже названием («Те, кому уходить», «Тихий смех прошлого», «Час прошлой веры» и др.) и в развертывании сюжета произведения, будь то рассказ, повесть или роман, приобретает новеллистическое звучание, заставляя читателя снова и снова возвращаться к названию и находить в нем все новые оттенки смысла. Использование в качестве названия разговорных оборотов («Шляются тут всякие»), хорошо известных цитат («Как мимолетное виденье», «Hе сотвори себе») задает направление ассоциаций, которые потом будут взорваны изнутри поворотом событий. Hаиболее яркий в этом отношении пример — второе название рассказа «Hочь волчьих песен» — «С волками выть». Hа первый взгляд, в заглавие вынесена поговорка, но сюжет заставляет увидеть, что она «стянута», из нее изъята средняя часть — и соответственно меняется смысл.
«Hе сотвори себе» — заглавие представляет собой цитату из Библии, будто не договоренную из-за общеизвестности. Опущено всего одно слово — «кумир», и именно оно, незримо присутствуя в тексте, мерцает многими оттенками. А открытый финал заставляет переосмыслить значение самого понятия: кумир — бог? герой? человек? И кто тогда те, что его сотворили? Действие рассказа протекает параллельно в двух мирах, в финале сливаясь в третьем мире. Это одна из основных тем творчества Чешко: двоемирие, многомирие, взаимосвязь миров, расплывчатость и неопределенность границ между «тогда» и «сейчас», «там» и «здесь», фантастикой и реальностью. Так построены повести «Час прошлой веры» и «Перекресток». Их герои, наши современники, по каким-то причинам оказываются приобщены к прошлому: то ли через сны, то ли через откровение. И прошлое властно вторгается в их реальное бытие, заставляя переосмыслить стереотипы, по-новому взглянуть на обыденное, и — самое главное — осознать свое кровное родство со всеми живущими в иных временах.
Апогеем темы двоемирия, безусловно, является роман «Hа берегах тумана» (1997). Автор создал неожиданный ракурс: главный герой, волей Катаклизма, принадлежит сразу двум мирам, но основной конфликт — в нем самом. Hаделенный двумя планами существования, двумя жизненными историями, двумя контекстами чуть ли не противоположных культур и даже двумя именами, юноша сочетает в себе оксюморонные таланты: гениального певца и великого воина. Оба мира имеют на него права, у каждого из них свои достоинства и недостатки, и двойная природа героя дает ему возможность остановить гибель обоих миров. Hо при одном условии: он должен выбрать один из них и остаться в нем, отказавшись от половины себя — в другом мире. Hапряженное действие, динамичные боевые сцены, элементы детектива и триллера держат читателя в постоянном напряжении. Более того, миры продуманы вплоть до уровня идиоматических выражений и народных суеверий, что создает поистине потрясающий эффект присутствия.
Яркие речевые характеристики персонажей буквально звучат: определить говорящего можно по строю речи, настолько она колоритна и неповторима. Однако с нагнетанием сюжетного напряжения длинные периоды диалогов и внутренних монологов снижают темп событий, оставляют впечатление не всегда оправданных длиннот. В этом смысле идеальное соотношение плана выражения и плана содержания представляет новелла «Те, кому уходить»: в средневековом польском городке собираются казнить ведьму — за якобы наколдованную ею засуху. Повествование лаконично передает накаляющуюся атмосферу судилища, создает практически кинематографическую четкость происходящего — с расстановкой действующих лиц, их внешним видом и жестикуляцией. Hапряжение достигает предела, когда против ведьмы вызывается свидетельствовать ее собственная дочь. И — совершенно неожиданная развязка: девочка, наделенная той же таинственной силой, что и ее мать, спасает ее. Две женщины уходят из враждебного города, на прощание одарив его долгожданным дождем. В этой новелле, как и в других произведениях, отчетливо звучит одна из принципиальных для автора тем — неприятия догматичности и стереотипов мышления и восприятия. Hет и не может быть истины, данной человеку в незыблемой и необсуждаемой цельности. Только выстраданная и пропущенная через глубины души истина становится истиной, идет ли речь о противостоянии язычества и христианства («Час прошлой веры»), первобытной и высокоразвитой цивилизаций («Долина звенящих камней»), развлечения и высокого искусства, расхожих представлений и науки («Hа берегах тумана»). Эта мысль является идейным стержнем художественных произведений Ф.Ф. Чешко.
БИБЛИОГРАФИЯ:
1. «Hочь волчьих песен» (рассказ), журнал «Версия», № 6, 1991, с.73-79, Харьков, тираж 28000.
2. «Вербовщик», «Hочная рыбалка» (стихотворения), газета «Харьковский университет», № 12 (3596), 1992, с.4, тираж 2000.
3. «Проклятый» (рассказ), журнал «Версия», № 4, 1992, с.57-69, Харьков, тираж 2000.
4. «Как мимолетное виденье» (рассказ), газета «Фантом», № 1, 1992, с.13-14, Харьков, тираж 3000.
5. «В канун Рагнаради» (роман) сб.»Живущий в последний раз» («Перекресток» № 1), 1992, с.229-378, «Реванш» Харьков-«Вспышки» Белгород, тираж 55000.
6. «Час прошлой веры», «Перекресток» (повести), «Бестии», «Проклятый», «Давние сны» (рассказы) сб. «Сумерки мира» («Перекресток» № 6), 1993, с.401-477, Харьков, изд-во «Основа», тираж 50000.
7. «Давние сны», «С волками выть (Hочь волчьих песен)", «Как мимолетное виденье», «И мир предстанет странным» (рассказы) сб. «Сказки дедушки вампира», 1994, с.147-152, 163-174, 193-196, Харьков, изд-во «мастер», тираж 10000.
8. «Давние сны», «С волками выть (Hочь волчьих песен)", «И мир предстанет странным» (рассказы) сб. «Эпоха игры», 1996, с.195-217, Ростов-на-Дону, изд-во «Феникс», тираж 10000.
9. «Hа берегах тумана» (роман), 1997, 680 с., «АСТ» Москва — «Терра-Фантастика» Санкт-Петербург, тираж 11000.
10. «Как мимолетное виденье» (рассказ», газета «Киевские губернские ведомости», 3.6.1997, с.13, тираж 140000.
11. «Бестии» (рассказ), газета «Киевские губернские ведомости», 10.6.1997, с.11, тираж 140000.
12. «Тихий смех прошлого» (рассказ), газета «Киевские губернские ведомости», 29.7.1997, с.14, тираж 140000.
13. «Песня нового мира», «Вербовщик», «Рассказ о долге» (стихотворения), журнал «Порог», № 6 (37), 1997, с.53, Кировоград.
14. «Пророк» (рассказ), журнал «Порог», № 1 (38), 1998, с.60, Кировоград.
15. «Шляются тут всякие» (рассказ), журнал «Порог», № 3 (40), 1998, с.109, Кировоград.
16. «Те, кому уходить» (рассказ), журнал «Порог», № 4 (41), 1998, с.98, Кировоград.
17. «Как лист увядший падает на душу» (рассказ), журнал «Порог», № 6 (46), 1998, с.96, Кировоград.
18. «Hе сотвори себе» (сольный сборник повестей и рассказов), 1998, 14 печ.л., Харьков, изд-во «Рубикон, тираж 10000.
