Званый ужин

Зато с тех пор его – как подменили.

Сам шлак выносит в мусорный бачок.

И остальным не даст, чтобы валили,

Туда, где ездит дорогой внучок!

Глава вторая

Порубщик

Про зиму всякий точно знает сразу:

– Случится лютый, словно волк, мороз!

А потому и в дровенник припасу

Хозяин добрый на сезон завёз.

Другой углярку – до краев наполнил:

– Чтобы в очаге не шаял, а горел!

И остальным примером сим напомнил,

Что топливо – важнее прочих дел.

Один Фома и пальцем не ударил.

Все пил-гулял. С дружками и один…

И только первый заморозок вдарил,

От холода дрожит как сто осин.

Еще жена взяла его на приступ:

– Чем печь топить? Морозная заря!

Топорик взял. И за селом по хлысту

Срубил сосны с березой втихаря.

Но не успел огонь из них спроворить,

Как был нагрет на месте лесником.

Был суд. И с приговором не поспорить:

– Год просыпаться точно со звонком!

Там не замерзнуть – где труды «за пайку»!

Да и в бараках топят в зимний день.

Не раз Фома, слезу смахнув утайкой,

Корил себя за собственную лень.

Из мест «не столь далеких», возвратившись,

Фома теперь ученый поделом:

Столь дров купил, что можно, помолившись,

Топить ему, родне и всем селом!

Глава третья

Белое и чёрное

Любой сосуд, наполненный частично,

Способен породить, порой, конфликт,

Какой и погасить проблематично,

И по итогам вынести вердикт.

…Фома, в бутылку заглянув с опаской,

Промолвил, в кислой мине рот кривя:

– Пуста наполовину! Всё тут ясно,

Не повезло с находкой мне, друзья…

Ерёма ту же ёмкость на просвете

Всю разглядев, с улыбкой произнес:

– Наполовину полная! И в свете

Нет повода, чтобы повесить нос!

Казалось, за одним столом сидели,

Но с разным настроением ушли: