Раздвоение

Там – была она, жена, такая же курчавая и непредсказуемая. У той его жены, как, наверно, у всех женщин, были свои недостатки. В ней обнаружилось пристрастная хабалка. Инстинктивно дергала за поводки его вечной мужской вины: что-то делает не так, невнимателен, ленив. Чувствовал это, и им могли вертеть, как угодно. Правда, она вертела им в меру, из привязанности.

У женщин там больше детскости, они, как младшенькие в семье, воспитываются на халяве, перенося ответственность за свою жизнь на бога, на родителей или мужа.

Кстати, у мужика там поводков не бывало, они прямые, порой со сволочными инстинктами: норовят убежать от ежедневной занудности растить ребенка, или уйти «налево», встретив новое увлечение (естественная предрасположенность самца).

Почему же его настоящая жена стала так похожей на ту? В родном мире никогда не было угроз близким. Неужели возникшая сейчас угроза семье могла изменить ее? Теперь пошла бы вилами защищать сына, и потому стала агрессивна.

Она лишилась женских хитростей и уловок, словно осознала настоящую беду, запальчиво бросала в лицо собеседника все, что думала. Так поссорилась с подругой детства бездетной Галкой. Та разозлилась на наших воскресших из прошлого врагов:

– Они не знают совести и морали, держат весь мир вассалами, и качают из них доходы.

– Как ты можешь так рассуждать! – возмущалась жена. – Твоих предков расстреляли наши!

– Не хочу с тобой говорить! – гневно закричала та, и бросила трубку.

Иванов скромно сказал жене, боясь взрыва:

– Ты однополярна.

Вопреки ей он продолжал слушать браваду официальных лиц в комповизоре, куда окружающие его близкие – атавизм старой фронды – с презрением отказываются смотреть. Его в какой-то степени убеждали доводы новоявленных пропагандистов. Тогда он раздражался на самого себя.

– Чума на оба ваших дома!

Не могли быть объективными нападки возбудившихся друг против друга сторон. Но кто-то должен быть прав?

4

В офисе появился морщинистый старик, в котором он с трудом узнал… Близнецова! Того, кто в параллельном мире приютил его в своем офисе общественной организации «Поиск вселенского сознания».

Это было неожиданно, хотя он сам после перемещения домой, переживая за судьбу друга, обращался в Программу телепортации с просьбой переправить его к нам. Если он согласится.

– Агент!

– Ваня!

Они обнялись.

– Ты остался такой же молодой и наивный, – удивлялся Близнецов.

– И ты еще ничего, – покривил душой тот.

– Какой там! У нас нет условий и средств омоложения, как у вас. Все проглотило противостояние.

Он рассказал, что после специальной операции по усмирению окраины, отколовшейся от их империи, началось затяжное противостояние. Западное полушарие планеты как будто ждало этого, под флагом прав человека с законным негодованием встало на защиту окраины против захватчика, начало снабжать старым вооружением, оставшимся после прежних войн, по сути, затеяло непримиримую войну, «до последнего аборигена». После огромных потерь и разрушений удалось добиться перемирия. Но ничего еще не кончено. Взаимная ненависть, наверно, будет до Судного дня.

Близнецов говорил, что печальный опыт руководителя общественной организацией нанес ему глубокие душевные раны. Был истерзан постоянными наскоками чиновников, годами непризнания и безденежья, и слоняющимися сотрудниками, не желающими работать с мизерной зарплатой. Ничего не чувствовал в себе, кроме злобы и бессонницы из-за начинавших ныть рубцов от пережитых нервных потрясений. Он вскакивал во сне, озираясь в непонятном испуге. Доконала его смерть много страдавшей жены.

Ничего, мы тебя вылечим! – встревожился Иванов.

Познакомил его с работой офиса, с сотрудниками. Близнецов удивился: это не сотрудники, а соратники. Они все самостоятельны, и никаких раздоров. Все увлечены одним и тем же, их интерес в том, что это «одно и то же» дает бесконечный простор для воображения. И никого подгонять не надо. А главное, нет бухгалтера. Вся бухгалтерия осуществляется в стороне, в центре информации.

Иванов организовал ему лечение в санатории душевного здоровья в горах.

Там он тоже лечился после того, как вернулся с разрушенной психикой. А до этого поправлял нервы его напарник Лазутчик, посланный в западную цивилизацию того мира.

5

Здесь тоже когда-то случилась экономическая катастрофа. Было трудно выживать, ослабли многовековые связи – из ее зоны влияния разлетелись окраины. Это было похоже на то, что, как рассказал Близнецов, случилось и в его зазеркалье.

С тех пор, как ушли войны, планета пришла к процветанию. В восточной цивилизации гражданам стало так хорошо жить, что маленькие окраины снова запросились в единую нацию.

Малая часть вновь вошедшей в нацию окраины отказалась присоединяться, и этим воспользовалась западная цивилизация. Как всегда, она берегла своих граждан, и предпочитала войну чужими руками. Откуда-то в малой части окраины появились горы оружия, оставшиеся от старых войн. Как будто вечный мир скрытно переправлял его туда.

Самая мощная экономика западной цивилизации когда-то надувалась за счет зон влияния, опутывая экономическими зависимостями всю планету. Там, хотя и стеснялись, не могли не подобрать то, что плохо лежало.

– Природа пустоты не терпит, – оправдывался госсекретарь империи с более сильной экономикой. – Свято место пусто не бывает – кто-то же должен его заполнить. Было бы хуже, если бы вакуум заполнили слабаки.

Но восточная империя опередила ее, не дав перейти «красную черту», и организовала референдум за присоединение этого вакуума, недавно принадлежавшего ей.

Откуда снова взялись, забродили старые инстинкты подозрения в бесцеремонности чужого? Хранились в подсознании поколений столетиями? Пришли вместе с «заслаными» из потустороннего мира?

Снова за кордоном слышались воинственные клики, начались гибридные наскоки на противника.

Восточная цивилизация тоже оказалась не на высоте – была задета пренебрежением к ее правам и недоверием со стороны самой богатой самоуверенной западной. А может быть, проснулся закон природы, не терпящий покоя?

Ожило извечное соперничество основных цивилизаций – западной и восточной, что оставило незаживающий рубец в человечестве: «или они, или мы». Они стали разными центрами притяжения, обладающими своими сферами влияния на планете.

Кто начал? Стороны всячески старались «запечатать» эту черную дыру, обвиняя одна другую. Оказывается, это было следствием тех постоянных угроз друг другу, которые начались с незапамятного времени.

Гуманистические протесты «общественной настройки», еще недавно имевшей главенствующее духовное влияние, тут уже ничего не стоили – не было таких, как у власти, ресурсов влияния на силовые структуры, чтобы эффективно противостоять насилию.

Как это похоже на мировые распри в параллельном мире, из которого Иванов недавно выдрался!

____

Западную цивилизацию охватило негодование: стала запрещать въезд чужих через свои границы, «отменять» литературу чужих авторов, потом культуру, и даже чужой язык.

Пропаганда выплескивала наружу неопровержимые улики о жестокости нации противника, прямо в воспламененную душу обывателя: бездушные бомбардировки домов мирных граждан, массовые убийства, бесчеловечные пытки пленных, и даже изнасилование гражданки чужой страны солдатом-захватчиком…

Каждая сторона обрушивалась на другую. Одна обвиняла другую в переходе за «красную линию». Пропагандисты раздували микроскопическое повышение цен в чужих странах в экономическую катастрофу, вызванную, якобы, одной из сторон. Выискивали самые острые факты, чтобы опорочить друг друга. Толпами подпрыгивали, вопили: «Кто не пляшет, тот чучмек!» Прямо-таки тот двумерный мир, в котором Иванов не так давно страдал!

Утробное неприятие народов один к другому сужало противника до одноклеточного изверга, готовое перейти в бесчувствие пулеметной очереди. Усилилась недоброжелательность завистников, бывшая во все времена, к элите, эмигрирующей из своей страны.

То неприятие, которое приводит в окопы, где рвутся снаряды над головой, превращающееся в холодный металл, взрывающий тела.

Откуда такая средневековая вспышка вражды? Укол болезненного прошлого, или это извечно – человек таков, какова неспокойная природа мироздания в его обрушениях и созиданиях?

В результате откопали забытые ядерные арсеналы, оружие Судного дня. Но человечество еще не совсем пало, чтобы уничтожить самое себя. До сих пор неизменно действовал ненарушимый запрет на нападение ядерным оружием. То есть на уничтожение планеты, конец истории.