У.О.

– Эй, смотри на дорогу! – забыв об осторожности, воскликнул я.

– Игоряха, ты чего? – изумился водитель,– я же рассказывал: мне поставили новые глаза, хотели запереть в больнице до полного выздоровления, но я утащил у них свой старый глаз, чтобы преодолеть проходную и вернулся на работу! На глазах ношу увлажняющую повязку и ни черта не вижу пока! Но этот автомобиль я знаю, как свои пять пальцев, так что даже без глаз я мог бы им управлять! К тому же «Велл-авто» меня не подводит…

– «Велл-авто»?

– «Велл» – это фирма, производящая программы для управления транспортом, «авто», соответственно, обозначает, что система предназначена для автомобилей и другого колёсного безрельсового транспорта.

Он помолчал, а потом с грустью и жалостью по-отечески добавил:

– Ты бы завязывал с 4-D-спаррингом… Мне приходится тебе прописные истины объяснять… Да и память у тебя слабовата стала!

– Угу,– выдавил я.

– А сегодня ты чего ушёл в рабочее время? Приболел? Смену нашёл себе? Толян подменяет?

Болтун… Это хорошо. Это то, что нужно. Можно опять отделаться многозначным междометием.

– Горло болит… – водитель истолковал мою словесную сдержанность по-своему,– больше не буду тебя расспрашивать, тем более что мы уже приехали.

– Куда? – против воли вырвалось у меня.

– К тебе домой! Иди, Светка ждёт!

Я опять ответил коротко. Не стану спрашивать, кто такая Светка. Конспирация важнее любопытства!

Он пожал мне руку, сказал:

– Странный ты сегодня. Выздоравливай! – И умчался на своём космическом яйце, снова оставив меня один на один с вопросом: куда идти? Уж точно не к неведомой Светке, играть роль Игоря всю жизнь мне не хочется, тем более что он сам должен уже прийти в себя и поднять шум!

Итак, надо уходить из этого района. Водитель расскажет, что привёз псевдо-Игоря к нему домой, упомянутая Светка подтвердит, что к ней никто не приходил. Мне повезло, что уже сгустились сумерки, и никто не разглядит моего лица. Идти надо уверенно и спокойно, не крадучись, чтобы не вызвать подозрений у случайных прохожих. А куда идти? Пока прямо… Здесь налево, там снова вперёд…

Нет ни одного прохожего, в домах не горит свет. Неужели так поздно? Или в этом городе действует комендантский час? Да нет, дело всё-таки во времени. Тепло и относительно светло – значит, сейчас лето и вполне вероятно, что на часах уже глубокая ночь. И что делать?

Чтобы найти ответ, пришлось от души пошляться по городку. Но пришёл этот самый ответ внезапно и однозначно.

* * *

Гостиница «Уютный дом» и стоящий рядом туристический автобус попались мне на глаза совершенно случайно. Никаких броских вывесок, яркого света или зазывных лозунгов рядом не было, но среди полуночного безмолвия слышались громкие голоса. Видимо, сегодняшняя группа совершала экскурсию по местным окрестностям и теперь прибыла ночевать в гостиницу, а завтра продолжит своё путешествие. Что ж, покатаюсь с ними, пока меня не привезут в какой-нибудь крупный населённый пункт.

А пока надо во что бы то ни стало подобраться к группе поближе, изловчиться и забраться поглубже в багажное отделение. Действовать надо быстро, туристы уже расхватали сумки, и водитель сейчас опустит железную створку.

Группа, громко переговариваясь, двинулась в сторону гостиницы, а я, затаившись, ждал, пока водитель предоставит мне возможность прикинуться чемоданом. Выполнить этот трюк мне удалось благодаря тому, что дверцы багажного отсека закрывались из кабины. Водителю только и надо было нажать кнопку на приборной доске. Уж не знаю почему, но в автобусе, хоть он и был оснащён бортовыми компьютерами, руль всё же имелся – это я разглядел даже издали и в сумерках.

Пока автоматические дверцы медленно сдвигались, я протиснулся между ними, попал внутрь отсека, нашарил груду тряпья и, укрывшись с головой, затих.

* * *

Проснулся я, когда кто-то поставил мне на голову дорожную сумку. Это группа возвращалась в автобус.

От резкого нежданного дискомфорта я забыл о конспирации и высунул голову. Наказан за неосторожность был немедля!

Неугомонный сорванец – тот самый, что однажды уже чуть не сдал меня,– посмотрел на лицо, неожиданно высвободившуюся из-под накиданных в багажном отсеке тряпок, и, не отрывая от меня взгляда, сказал чётко и громко:

– Мама, иди сюда!

– Сынок, я отбираю вещи, которые понадобятся нам в салоне,– последовал материнский отклик.

– Здесь среди сумок дяденька,– не успокаивался мальчишка,– которого мы вчера в музее за стеклом видели.

Я аккуратно, глядя ему честным взором в глаза, натянул тряпку на голову. Мамаша, не верь ребёнку! Ну откуда в багаже может взяться столетний полудохлый экспонат из музея?

– Сынок, ну хватит уже сочинять, мой милый! – ласково пожурила мать. Голос её не приблизился, дел своих она не бросила и на призыв мальчугана не торопилась. Есть шанс!

Но настырный сорванец не сдавал позиций: он ловко запрыгнул в багажное отделение и принялся рыть тряпьё. Вот дьявол! Пылищи здесь не меньше, чем в 21-м веке! И чихать хочется так же, как сто лет назад. Каким богам молиться в нынешнее время? Кто там у вас за главного на небесах, уберите от меня этого малолетнего дотошного ябеду!

– Друзья, скорее укладывайте вещи, автобус отправляется. Компьютерная система не запрограммирована на ожидание опоздавших!

К отсеку подлетела толпа туристов с сумками.

– Сенечка, сынок, вылезай! – закудахтала мама моего мучителя.

– Здесь дяденька! – упорствовал он.

– Да и пусть там лежит! Это дяденька для шофёра! Правда?

Последняя реплика, видимо, предназначалась самому шофёру, тот хмыкнул (ну а кто бы не хмыкнул, если бы ему предложили признаться, что в своём автобусе он возит какого-то дяденьку для личного пользования?). Хмыкнуть-то хмыкнул, однако вдумчиво и значительно произнёс:

– Да, малыш, это мой дяденька и оставь его там, где он лежит!

Подыграл мамаше! А заодно и мне! Молодец, водитель.

Мальчик вздохнул, проделал ход между сумками отдыхающих и вылез на стоянку. Опять повезло…

Автоматические дверцы сомкнулись. Деликатно заурчал двигатель, автобус мягко тронулся с места (ни одна тряпочка даже не шевельнулась!) Помню, когда мы с мамочкой ездили в маршрутках 21-го века, там не то что тряпочки шевелились! Там колёса на старте отваливались, и мотор ревел, как некормленный гризли… И дядька-таксист гнал, как ненормальный, только и успевай баранку крутить… А надень ему на глаза повязку – даже не увлажняющую – через миг поймёшь, что это твоё последнее путешествие. А тут – гляди-ка, ход быстрый и лёгкий, двигатель будто извиняется за своё существование, хотя звук у него не громче, чем от вентиляторных лопастей… Чудеса да и только! Чувствую, мне ещё многому предстоит удивиться в этом мире – если успею! Если не схватят раньше и не засадят опять в морозильную камеру для продолжения опытов по поиску вечной молодости (или что там они искали?)

Однако хватит заниматься праздными размышлениями. В форме охранника я выгляжу нелепо, надо поискать среди туристического шмотья что-нибудь повседневное.

Глаза привыкли к темноте, и я начал поиски. Открыв первый попавшийся чемодан, я понял, что мне снова повезло. Чего здесь только не было – шорты, рубашки, трусы, носки (не распечатанные и не ношенные и главное – мужские!) Простите, неизвестный гражданин, будем считать это вашим благородным пожертвованием в фонд музея доктора Бондарева!

Переодевшись, я снова уснул – вольно и спокойно. Как не спал, наверное, уже лет сто. Или сто лет. Приблизительность в моём случае неуместна.

Проснулся я уже в Мегаполисе.

Глава 4

Если всё, что вы помните о себе, обрывается в шестилетнем возрасте, поверьте, сколько бы в вас ни напихали чужих идей, мыслей и рассуждений, вы всё равно будете шестилетним мальчиком. Даже если у вас волосатые ноги.

Выйдя на улицу Мегаполиса в одеждах гражданина, совершившего добровольное (ну он же не сопротивлялся?!) пожертвование, я понял, что ничуть не вырос. Как был недоумком шести лет, так и остался! Вот не чувствую я себя тем «доумком», которого из меня сделали. И люди вокруг такие большие и взрослые, и машины быстрые, и город незнакомый… Ужас, куда смотрела мама, отпуская маленького мальчика одного в такое опасное, насыщенное угрозами пространство!