Очкарик. Боевик. Альтернативная история

Андрей вспомнил сильный удар в спину, поваливший его вперёд во время свалки на блок-посту. Показав справочник остальным, он объяснил причину повреждения. Симонова, с полной серьёзностью выслушав его, осмотрела поясницу. Та немного отзывалась болью, но была цела.

– Д-а-а-а-а, воистину медицина защищает наше здоровье, – указывая на справочник протянула она. Бойцы улыбнулись, и эта простая шутка помогла разрядить накопившееся напряжение и смотреть вперёд с оптимизмом.

– Теперь храни справочник, – вернула она книгу Андрею, – да изучай.

Андрей кивнул и направился в ванную.

Воды оказалось немного и, стараясь её экономно использовать – всё-таки водопровод не работал – Андрей старательно вымылся, насколько это было возможно, обтёрся стареньким, но чистым полотенцем и бросил случайный взгляд в зеркало. Оттуда смотрел похудевший с поцарапанным лицом подросток с разлохмаченной мокрой головой, сбитыми руками и кругами под глазами. Андрей почесал нос и обернулся, обнаружив на полотенцесушителе чистое и великоватое бельё, которое не задумываясь тут же натянул на себя. Подхватив винтовку (а как же?) и остатки одежды в другую руку, тихо прошёл в комнату.

Баба Катя выглянула из-за дверцы открытого шкафа и, глянув на подростка,

строго сказала:

– Тебе и самому надо медпомощь оказывать. Вон какой ободранный весь.

Действительно, на пострадавшей при взрыве ноге ниже колена чернела большая гематома, грозившая воспалиться гнойным абсцессом, на руках были глубокие и чреватые теми же неприятностями царапины, да и лицо было посечено.

– Садись и не ори. На вот, зажми зубами, – Симонова протянула Андрею небольшую подушку, и пока он, едва усевшись, совал предмет в рот, быстро полоснула чем-то острым по ноге, которую обожгло горячим. Андрей не сразу понял, что врач не дала ему опомниться, и вцепился в подушку только когда Екатерина Александровна начала вычищать и обрабатывать рану, что было ОЧЕНЬ больно. Обработка других царапин показалась уже не такой неприятной. Через несколько минут Андрей, приходя в себя, уже светил свежей повязкой на ноге и пластырями на руках. От пережитого пошатывало, но процесс оказался полезным.

В шкафу бабы Кати оказался настоящий склад военной и туристической одежды.

– От мужа осталось и моё кое-что, пояснила она, – мы раньше вместе по лесам любили на рыбалку ездили.

Но пока изучить склад не удавалось, необходимо было помочь Сергею.

Тот был в сознании и молча выполнял все указания, выпив мелкими глотками полстакана воды с растворенными в ней тремя таблетками кетонала (промедол бабка решила оставить на крайний случай). Затем Сергей лёг и тоже зажал во рту подушку.

– На удивление, операция по извлечению пули показалась Андрею достаточно простой и быстрой. Баба Катя, сноровисто обработав какой-то остро пахнущей хлором химией участок кожи, раскатала на столе рядом с диваном небольшую мягкую брезентовую сумку с полевым хирургическим набором, осторожно ощупала и тщательно осмотрела бугор на лопатке. Вадим стоял на подхвате с чистыми тряпками и кастрюлей горячей (!) воды, нагретой на туристической газовой горелке, благо у Симоновой остались два таких баллона. Андрею баба Катя показала последовательность подачи инструментов и вкратце объяснила как тот или иной называется. Убедившись, что Андрей всё понял, приступила к работе. Ушаков дёрнулся и замычал, когда сделав быстрый надрез, баба Катя оттянула кожу, затем проникая внутрь каким-то заковыристым то ли пинцетом, то ли захватом. Серый завопил ещё сильнее, потом дёрнулся и обмяк, потеряв сознание. Кровь хлынула ручьём, заливая диван, и как показалось Андрею – всю комнату до потолка. Через минуту на простынь упал небольшой черный кусок металла и баба Катя, убрав инструменты, обработала рану, потом наложив сверху пластырь.

– Всё, теперь спать будет и лекарства принимать. А вы идите, подбирайте там себе чего – кивнула она на шкаф.

Окровавленные бинты и простыни Вадик и Андрей рассовали по пластиковым пакетам и решили забрать с собой, после чего стали изучать имущество, поскольку из прежней одежды у Андрея остались только полуразвалившиеся от приключений туфли. Всё остальное превратилось в невообразимое тряпьё. Особенно колоритно в этой куче выглядели рваные и заляпаные чем-то вперемешку с кровью джинсы и лохмотья куртки без рукава и с половиной другого.

Андрею более-менее подошли только вещи Екатерины Александровны – в молодости она была стройнее. С ботинками вышло лучше и ему достались принадлежавшие покойному Симонову американские Merrell, удобно севшие на ногу. Вадик предпочёл простой армейский камуфляж «березка» и привычные ему армейские же берцы, но с усиленной подошвой. Парни также взяли и куртки.

За подгонкой снаряжения, осмотром оружия и скромным обедом прошёл день и сумерки заглянули в окно. Сергей беспокойно спал, и Екатерина Александровна периодически подходила к нему, осматривая и поправляя если надо подушки.

– Как пойдём? – Андрей обратился к Вадиму. Тот помолчал и спустя пару минут выдал:

– Командир назвал точку сбора, значит туда. У нас много снаряжения, оружие лишнее, надо бы его пристроить. Да и на чём переправляться?

– Скажите, у вас случайно нету резиновой лодки, с вашим-то туристическим запасом? – обратился Вадим к Симоновой.

– Лодки вот нет, палатка. Но есть надувной матрас. Подойдёт? Только он старый, проверить надо.

– Давайте посмотрим.

Екатерина Александровна полезла куда – то на антресоли и вскоре скинула оттуда сверток, оказавшийся китайским (а чьим же ещё?) надувным матрасом Интекс. Андрей вспомнил, что часто видел такие тёмно-синие плюшки, отдыхая где-нибудь у воды. Эти воспоминая отозвались в душе глубокой болью и сожалением. Андрей тяжело вздохнул.

С матрасом всё оказалось плохо – он безнадёжно рассохся и треснул по шву, и применить его как плавсредство было невозможно, несмотря на попытки Вадика заклеить дырки. Но как изолирующий от воды материал он годился и поэтому было решено обмотать им выданные бабой Катей туристические рюкзаки, набитые всевозможным туристическим добром и запасной одеждой. Укутанный в куски матраса рюкзак удобно сел на подогнанную разгрузку, куда Андрей тщательно и с максимальным для себя удобством рассовал остатки боеприпасов, две круглые гранаты, трофейную рацию и остатки медпакета, пристроив «файнберн» сбоку, а Глок, почищенный с помощью Вадика и остатковполученного от бабы Кати машинного масла – в штатное крепление. Вес, конечно, оказался немалый, плюс «Босуорт» и прочее, но бросать имущество было жалко – каждый предмет по – своему был ценен и незаменим. Теперь Андрей по – настоящему стал понимать, что важным, например в обуви, является не внешний вид, а удобство, и наличие в туристическом рюкзаке жесткого станка, прилегающего к спине, куда как значимее иностранной наклейки производителя, или в смартфоне – простой функционал набора номера и передачи СМС явно нужнее чем набор закачанных оболванивающих игр или нелепых программ вроде тех, что для просмотра фильмов в Интернете, главная цель которых – заставить тебя что – то купить на нужном сайте.

Оговорив с бабой Катей возможность связи и условные сигналы, парни собрались уходить.

– Постой, – баба Катя протянула Андрею небольшую серую сумку через плечо, похожую на противогазную, – Ты ведь вроде врача теперь, боевое крещение как доктор получил. Значит тебе и носить. Здесь лекарства кое-какие, небольшой набор инструментов для маленьких операций, вата, йод, ну вобщем что смогла найти. Бери, вам пригодится – дрожащим голосом сказала пожилой врач.

Андрей помолчал, повесил через плечо сумку.

– Спасибо, – треснувшим от волнения голосом проблеял он и отвернулся, чтобы не расплакаться.

По общему решению бабе Кате ребята оставили трофейный пистолет гранатомётчика с боезапасом. Британскую L85 она не взяла, сославшись, что её трудно прятать и к винтовке совсем чуть патронов.

– Ну что, с богом – прошептала Симонова, обнимая ребят.

– Баба Катя, вот ещё! – Андрей заволновался и заторопился, – дайте бумагу и ручку.

На тетрадном листочке Андрей торопливо написал два адреса и одну небольшую схему, как добраться.

– Это наши адреса с моим другом, Андреем Петуховым. ОН с нами воюет. Сообщите родителям, если сможете.

– И это передайте моим – Андрей залез в кучу брошенного тряпья и выдернул из джинсов свой старый ремень, протянув его Симоновой,

– Пусть ждут.

– И это, – Андрей от волнения почесал нос, – спасибо Вам за всё, – сказал он и, покопавшись в разгрузке, протянул одну из гранат.

– На всякий случай, возьмите.

– Баба Катя взяла ремень и гранату. На глазах у неё выступили слёзы.

– Передам по возможности. Берегите себя.

– Пора, – из полумрака подал голос Вадим.

Андрей подобрался и натянул обнаруженные среди снаряжения туристические перчатки с обрезанными пальцами. В них оружие держать удобно.

Симонова тихо приоткрыла дверь и быстро вышла во двор. В подъезде и рядом было тихо. В восточной части города слышалась перестрелка и по Московскому тракту и улицами выше то и дело гудела двигателями техника.

– Давайте, двигайте. Счастливо. Про связь не забывайте.

И бойцы тихо выскользнули в ночь. Мусор пришлось запихнуть в провал какой-то ямы метрах в ста от дома, присыпав его каким-то хламом и обломками штукатурки.

3. Двигаться по ночному городу, в развалинах, среди чёрных улиц и провалов, совсем недавно бывших зданиями и городской инфраструктурой, было трудно. Вадим взял средний темп, обоснованно полагая, что нигде нельзя задерживаться – постоянно снующие там и сям машины, обозлённые постоянными атаками и обстрелами патрули, чьи маршруты и графики движения также неизвестны – всё это создавало нервозность и заставляло быть предельно осторожными. Это и спасло…

Спускаясь самыми темными закоулками к реке, Вадим мучительно думал, как всё же переправиться? Искать надувные средства времени не было, да и где их ночью возьмёшь? Лодка – это вообще из области фантастики. По всему выходило, что надо импровизировать.

Дорога к реке заняла больше часа – Вадим то и дело останавливался, прячась за препятствия, прислушивался и только после этого делал очередной короткий рывок.

Вот впереди между домов блеснула вода.