Блогер и Маргарита. Ковидная дьяволиада

– В таком случае вам придётся её зачитать или изложить своими словами, чтобы мы все были в курсе того, что в ней содержится.

Произнеся это, глава МИ-6 откинулся на спинку кресла, целиком готовый к докладу подчинённого. Свой пристальный взор на Дафни обратил и Пелэм, сидевший за столом напротив него. И Дафни, выдержав паузу, начал свою речь, положив справку на стол перед собой:

– Всё началось во второй половине марта, когда советский министр обороны Устинов посетил Индию, а Брежнев отправился с трёхдневным визитом в Узбекистан. Всё это прямо вытекало из стратегии советских лидеров изменить в лучшую сторону свою политику на азиатском направлении. Надо было заручиться поддержкой Индии в афганском вопросе и заложить фундамент для возобновления переговоров с Китаем (они были прерваны в 1980 году после афганских событий). И всё это ради того, чтобы запустить процесс возможного вывода советских войск из Афганистана. Однако в Ташкенте с Брежневым едва не приключилась трагедия на авиационном заводе, когда на него и лидера Узбекистана Шарафа Рашидова упали стропила с собравшимися на них зрителями. Однако всё обошлось – Брежнев лишь сломал ключицу, а Рашидов вообще не пострадал.

– Спенсер, ваши «звездочёты», насколько мне известно, не предсказывали неприятности Брежневу в конце марта? – обратил свой взор глава МИ-6 на Пелэма. – У вас фигурировала другая дата – конец августа?

– Судя по всему, в Ташкенте произошла случайность, которую ничто не предвещало, – ответил глава «Зай Атса». – А вот в конце этого года, по нашим прогнозам, над жизнью Брежнева может нависнуть реальная угроза смерти – либо естественной, либо насильственной.

– Процент вероятности в вашем прогнозе составляет… – и Фрэнсис запнулся, предлагая собеседнику продолжить его мысль.

– Девяносто процентов, – уверенно ответил Пелэм.

– Хорошо, поговорим об этом чуть позже, – отреагировал на этот ответ глава МИ-6 и вновь перевёл свой взор на Дафни, предлагая ему продолжать свой доклад.

И тот не заставил себя ждать:

– Согласно нашим агентурным данным, в Ташкенте Брежнев имел конфиденциальный разговор с Рашидовым. Цель его – убедить узбекского лидера в том, чтобы он дал своё согласие войти в состав Политбюро на правах полноправного члена. Здесь стоит отметить, что Рашидов дольше любого советского партийного чиновника состоит в кандидатах в члены Политбюро – 21 год. В этом году этот вопрос, судя по всему, должен решиться для него в положительную сторону. Всё это связано с тем же – желанием команды Брежнева разрубить «афганский узел». В этом вопросе авторитет Рашидова, накопленный им за последние три десятка лет в мусульманском мире, может сыграть благотворную роль. Именно поэтому в Ташкенте, а не где-то ещё, Брежнев впервые в своём выступлении перед партхозактивом республики много говорил о скорых изменениях на азиатском направлении.

– То есть, если Рашидов станет членом Политбюро, у русских появляется реальный шанс решить афганскую проблему и перестать тратить огромные деньги на эту авантюру, – вновь подал голос Фрэнсис. – Кстати, напомните, сколько полновесных советских инвалютных рублей тратят Советы на Афганистан ежегодно?

– Порядка полутора миллиардов, причём эта сумма постоянно растёт. Поэтому допустить прекращения ими войны в Афганистане мы не имеем права. В этом вопросе нас целиком поддерживают и наши американские коллеги.

– Но чтобы этого не произошло, надо для начала не допустить Рашидова в Политбюро, – ответил на пожелание своего подчинённого глава МИ-6. – Кстати, как с его астральным портретом, Спэнсер – умозаключения ваших «звездочётов» не противоречат тому, что нам сообщил Гарольд?

И глава МИ-6 вновь перевёл взгляд на Пелэма. Тот не стал упрашивать себя дважды и, развернув перед собой папку, всё это время лежавшую перед ним на столе, начал свой рассказ:

– Шараф Рашидов родился в год Змеи под знаком Скорпиона. Если быть точным – 24 октября по старому стилю, 6 ноября по новому, 1917 года под Самаркандом. Солнце у него находится в Весах, а этот знак подразумевает приоритет интеллекта над чувствами. У таких людей хороший вкус, они дружелюбны, не склонны к насилию, сострадательны к другим людям. Они беспристрастны и обладают развитым чувством справедливости. С одной стороны Весы это кардинально мужской знак, они решительны и активны, но с другой – управляются женской планетой Венерой. Это придаёт таким мужчинам некий шарм, который нравится окружающим. Их основное кармическое назначение заключается в том, чтобы нести во все ситуации, в которые они попадают, красоту и гармонию.

– Извините, Спенсер, но как при таком наборе положительных качеств этот человек до сих пор не смог пробиться в высший партийный ареопаг – Политбюро? – перебил плавную речь Пелэма глава МИ-6.

– Здесь надо исходить из другого, – оторвавшись от своего документа, ответил докладчик. – Рашидов единственный, кто сумел удержаться, пусть и в качестве кандидата, возле Политбюро. Многие другие, кто начинал этот путь одновременно с ним или чуть позже, сошли с этой дистанции и уже находятся в отставке. Это тоже положительный знак, который характеризует Рашидова как человека, который может найти контакт с любым представителем властных структур, как в Москве, так и у себя в республике. Ведь Весы – это знак равновесия и мудрости. Они прекрасно могут ладить со всеми знаками, вовремя уходя от столкновения. Однако иногда им не хватает решительности, что, судя по всему, и стало поводом к тому, чтобы Рашидов не вошёл в Политбюро. Плюс интриги, которые после 1961 года не позволяли мусульманам достигать высших постов в структурах советской власти.

– А с чем связана такая дискриминация? – поинтересовался Фрэнсис.

– На 22-м съезде именно узбеки выступили резко против выноса тела Сталина из Мавзолея, сочтя этот факт кощунственным. Однако с тех пор утекло много воды и стоит серьёзно измениться ситуации, как, например, теперь, и этого эстета-интеллигента обязательно введут в высший ареопаг. И он действительно может представлять там для нас опасность, особенно в свете того, что я здесь сказал. У Рашидова прекрасные отношения со многими азиатскими лидерами, начиная от Индиры Ганди и заканчивая Бабраком Кармалем. У людей, у которых Солнце находится в Весах, есть склонность брать на себя управление ситуациями, которые дисгармонично распадаются. У них обнаруживается замечательное чутье на правильные действия в самых сложных и напряжённых ситуациях. Это ведь Рашидов сыграл важнейшую роль в конфликте Индии с Пакистаном в 1966 году. Надеюсь, вы помните эту историю?

– Это когда в Ташкенте внезапно скончался премьер-министр Индии Шастри? – вступил в разговор, молчавший до этого Дафни.

– Совершенно верно, – подтвердил эти слова Пелэм. – Только вы, наверное, не в курсе, что умер он во многом из-за того, что рядом не оказалось Рашидова.

– Я не слышал эту историю, расскажите, – внезапно оживился глава МИ-6.

– Дело в том, что если у Рашидова Солнце было в Весах, то Лал Бахадур Шастри родился под знаком Весов – он появился на свет в начале октября, – продолжил свою речь Пелэм. – Поэтому с Рашидовым у них была полная гармония. А тут ещё и совпадение – оба они сидели на диете: Шастри был вегетарианцем, а Рашидов соблюдал диету по причине перенесённой в начале 50-х годов операции – у него был удалён желчный пузырь. Поэтому, когда они встречались на различных раутах, им было о чём поговорить по душам помимо политики. Однако в январе 1966 года, когда Советы уговорили Индию и Пакистан сесть за стол переговоров, чтобы прекратить кровопролитную войну, Рашидова специально отправили с визитом в Алжир. Для того, чтобы все лавры этой мирной инициативы достались советскому премьеру Алексею Косыгину. Это и сыграло роковую роль в судьбе Шастри. Дело в том, что ставя свою подпись под Ташкентской декларацией, он брал всю ответственность за это на себя. И прекрасно понимал, что по возвращении на родину его ждёт серьёзное испытание – яростная атака со стороны оппозиции, а то и близких друзей. В итоге под грузом этих переживаний, Шастри скончался от инфаркта. Но если бы рядом был Рашидов, у которого Солнце в Весах, то его родственная душа могла бы уберечь Шастри от лишних треволнений. У русских это называется «поплакаться в жилетку».

– Короче, вы нас убедили, Спенсер – пускать Рашидова в Политбюро нам крайне невыгодно, – подвёл итог под этой частью разговора глава МИ-6. – Оставьте мне ваш анализ, я на досуге ознакомлюсь с ним более подробно. А вы, Гарольд, вернитесь к рассказу о Брежневе.

Ожидавший этого приглашения Дафни снова вступил в разговор:

– Вернувшись из Ташкента, Брежнев, у которого, как мы помним, была сломана ключица, на месяц лёг в правительственную больницу. И к работе вернулся в начале мая – как раз за три недели до очередного партийного Пленума. На нём должна была быть осуществлена важная рокировка – Юрия Андропова должны были перевести из КГБ на должность главного идеолога партии вместо Михаила Суслова.

– Насколько я помню, тот скончался в начале года? – проявил свою осведомлённость глава МИ-6.

– Совершенно верно – в январе. Тогда же из жизни ушёл ещё один влиятельный деятель – Семён Цвигун, который был первым заместителем Андропова в КГБ и автоматически должен был наследовать его пост в мае, но застрелился.

– С тех пор прошло девять месяцев – что-то известно о причинах этого самоубийства? – задал очередной вопрос Фрэнсис.

– Борьба за власть, – ответил Дафни и пояснил: – В те дни в политику на стороне отца стала активно вмешиваться Галина Брежнева – она стала встречаться с влиятельными людьми и перетягивать их на отцовскую сторону в противостоянии с Андроповым. Тогда команда последнего из КГБ начала сбор компромата на Галину – возникло, так называемое, «бриллиантовое дело». Цвигун, который курировал контрразведку, мог этому помешать по своей линии, но его отправили лечиться. Судя по всему, искусственно вызвав эту болезнь. А когда тот стал предпринимать попытки вернуться на Лубянку, ему устроили «самоубийство». Таким образом, на место Андропова в КГБ стал претендовать верный ему человек – Виктор Чебриков. Но в мае Брежнев эту ситуацию решил переиграть. Вторым преданным ему человеком в КГБ после Цвигуна был начальник военной контрразведки Георгий Цинёв. От него и появилась инициатива назначить главным на Лубянку вместо Чебрикова главу украинского КГБ Виталия Федорчука – оба они из военной контрразведки, знакомы ещё с послевоенных времён, с Австрии. Назначение Федорчука проходило с прицелом на то, что в Москву также переберётся и глава украинской компартии и близкий друг Брежнева Владимир Щербицкий.

– В качестве кого? – подал голос Пелэм.

– В качестве Генерального секретаря ЦК КПСС вместо Леонида Брежнева. А последний должен будет занять новую должность – Председателя партия. Этакий патриарх, надзирающий за всеми. Кстати, почти то же самое случилось этим сентябрём и в Китае, где Дэн Сяопин занял пост Председателя Центральной комиссии советников, а Ху Яобан остался Генеральным секретарём ЦК КПК.

– Тогда в качестве кого в Политбюро должен войти Рашидов? – продолжал вопрошать Пелэм.

– В качестве Первого секретаря ЦК КПСС, отвечающего, как я уже сказал, за афганское направление, – ответил Дафни. – Причём, в отличие от Щербицкого, который должен покинуть Киев и перебраться в Москву, Рашидов останется в Ташкенте, чтобы быть ближе к своим «горячим точкам».

– Вы забыли ещё одного мусульманина – Гейдара Алиева, – вновь включился в разговор глава МИ-6.

– Глава Азербайджана тоже имеет реальные шансы занять пост Первого секретаря, а если не займёт, тоже войдёт в Политбюро и будет отвечать за не менее важное направление – иранское.

– Почему эти рокировки не произошли в мае на Пленуме? – этот вопрос задал уже Пелэм.

– Видимо, потому, что эта идея возникла у команды Брежнева в конце марта и не было достаточного времени для этого. Да и противоборство противоположной стороны, я имею в виду команду Андропова, не позволило сделать это быстро. Поэтому эти планы были перенесены на ноябрь. В итоге на майском Пленуме Федорчук обосновался на Лубянке, а Андропов на Старой площади, став главным идеологом. Но бывший шеф КГБ на этот раз оказался генералом без армии – ему доверили кураторство только над Международным отделом. В основном Андропов отвечает за польское направление, где сейчас не так жарко, как в Афганистане, но тоже сильно припекает – в сентябре там были очередные массовые волнения.

– Что было после майского Пленума? – вернулся в разговор Фрэнсис.

– Ещё в середине мая советские войска в Афганистане нанесли чувствительный удар по моджахедам – выбили войска Ахмада Шах Масуда из Панджшерского ущелья, которое на севере граничит с анклавом, где проживают узбеки – они четвертые по численности в Афганистане. Рашидов тогда развил активную деятельность по своей линии, встречаясь с афганскими партийными лидерами, а глава МИДа Громыко встретился с главой афганского МИДа Достом. Эта победа должна была стать козырем в руках советского руководства в переговорах с китайцами, которые намечены на октябрь.

Тем временем Федорчук, встав во главе КГБ, стал проводить рокировки – менять кадры на многих направлениях, особенно на внешнеполитических, готовя почву для будущих действий Щербицкого и его команды. Кстати, это помогло нам добиться в июне перевода из Москвы в Лондон нашего агента «Овация», который сообщает, что инициативы Федорчука встречают скрытое сопротивление со стороны людей, которые ориентируются на Андропова. И вообще он оценивает Федорчука весьма нелестно, считая его неудачным выбором Брежнева.

Под оперативным псевдонимом «Овация» скрывался сотрудник КГБ, работавший на британскую разведку Олег Гордиевский.

– Может быть, «Овация» ошибается и недооценивает нового главу КГБ? – высказал свои сомнения глава МИ-6. – Кстати, вы, Спенсер, и на него составляли психологический портрет – что скажете?

– Предателям вообще нельзя чрезмерно доверять, но «Овация» случай особенный, – вновь подал голос Пелэм. – Он родился в год Тигра, в 38-м, и завербован был нами в свой «именной» год – в 74-м. Так что служит он нам с особенным раболепием.

– Спасибо за ценную информацию, – поблагодарил докладчика Фрэнсис и вновь обратил свой взор на Дафни, предлагая ему вернуться к своему рассказу.

– С 3 июля по 31 августа Брежнев отдыхал в Крыму, в Ялте, – возобновил свой доклад глава советского отдела. – Там он встретился с четырьмя лидерами социалистических стран – тремя европейскими и одним азиатским – монголом Цеденбалом. Судя по всему, речь между ними шла о новом советско-китайском сближении, которое монголы должны были поддержать.

Далее 1 сентября Брежнев возвращается из отпуска в Москву, а на следующий день секретным рейсом неожиданно вылетает в Киев, к Щербицкому. Это тем более странно, что всего лишь день назад Брежнев находился в Ялте, а оттуда до Киева было рукой подать. Но он летит туда из Москвы. Это означает лишь одно – визит Брежнева не был запланирован. Судя по всему, по возвращении в столицу советскому лидеру доложили некую информацию, которая его взволновала и потребовала от него немедленной встречи с Щербицким.

– Что же это за информация? – поинтересовался Фрэнсис.

– Видимо, Щербицкий всё ещё колебался принимать ли предложение Брежнева занять пост Генерального секретаря. Что-то его пугало. Но приезд Брежнева – а он длился три дня – развеял его сомнения. Брежнев возвращается в Москву и 7–8 сентября, по нашим данным, принимает у себя Андропова. Тот докладывает ему о тревожной ситуации в Польше – там в начале сентября были волнения. После чего 9 сентября уже Андропов уходит в отпуск – уезжает в Кисловодск. Тем самым лишаясь возможности напрямую влиять на развитие ситуации в Москве.

Тем временем Брежнев 9 сентября впервые принимает в Кремле нового главу ООН Переса де Куэльяра. Разговор идёт о новых инициативах СССР на европейском и азиатском направлениях – особенно на афганско-китайском. В эти же дни в Китае проходит уже упоминавшийся мною 12-й съезд КПК, на котором берётся курс на смену поколений в компартии и её руководстве. Похожую смену планирует провести и команда Брежнева на своём ноябрьском партийном Пленуме.