Кристина Орбакайте. Триумф и драма

Орбакайте всегда с удовольствием участвовала в школьных праздниках. Читала стихи, аккомпанировала в музыкальных представлениях. В седьмом классе мы ставили спектакль «Таинственный атомный мир». Я же физик, поэтому и проводила такую работу. Кристина играла в том самом платье, в котором выступала вместе с мамой в «Песне года». Помню, ей еще туфли очень жали, и она при ходьбе морщилась от боли.

Одноклассники не считали Кристину гордячкой, она дружила со многими ребятами, они часто бывали у нее дома (речь идет о квартире бабушки. – Ф.Р.). По окончании учебного года мы всегда катались на теплоходе, и в одной из таких поездок с нами вместе оказался класс из другой школы. Дети узнали Кристину и очень удивились: «Как?! Дочь самой Пугачевой путешествует, как обычная девчонка?!»…

Хочу подчеркнуть, что, являясь дочерью столь именитой мамы, Кристина вела себя очень скромно. В нашей школе всегда хватало детей знаменитых и влиятельных родителей, некоторые из них приходили в школу и устраивали скандалы, если им что-то не нравилось. Они хлопотали об освобождении своих чад от экзаменов. Кристине тоже ничто не мешало добиться освобождения от сдачи выпускных, но она не стала этого делать: тянула билеты, как все.

Она очень дисциплинированная девочка. Когда уезжала на фестиваль или на гастроли, Алла Борисовна писала записку или Кристина приносила справку от врача. Причем заранее, а не так – раз! – и не пришла в школу.

Как-то Кристина подошла ко мне и спросила: «Когда мама может подойти к вам, чтобы поговорить по поводу моей практики (летом ребята работали: что-то строили, красили)?» То есть она выясняла, когда учитель свободен. Вот такие люди тактичные!..»

Заметим, что Пугачева бывала в школе, где училась ее дочь, всего лишь несколько раз, поскольку все время была занята, и эту функцию брала на себя ее мама Зинаида Архиповна. Однако примерно первые шесть лет особой надобности в том, чтобы мама Кристины встречалась с учителями, не было – у девочки было ровное поведение. Но затем произошел случай, который заставил Пугачеву переступить порог 55-й школы.

Все случилось на уроке труда. Ученицы шили юбки к празднику, и учительница вдруг обронила фразу «Вот некоторые мамаши…» Кристина тут же отнесла эти слова на счет своей мамы, которая с некоторых пор перешла в своей сценической деятельности от ношения длинных балахонов к коротким юбкам. А это многим зрителям не нравилось. В итоге Кристина собрала свои вещи и покинула класс, заявив, что больше никогда на урок труда не придет. Учительница обо всем рассказала завучу, которая и потребовала приезда в школу мамы Кристины. Пугачева приехала, вежливо пообщалась с педагогом и уехала, оставив последнюю в смущении, – таких изысканных манер от «самой вульгарной советской певицы» она явно не ожидала. Однако на уроки труда Кристина после этого ходить все же стала.

Была еще одна стычка Кристины с завучем, но она обошлась без участия Пугачевой. В те годы все советские школьники носили одинаковую форму, а Кристина вдруг решила эту обязанность проигнорировать. И стала приходить в школу в нарядах, которые она носила на эстраде (она тогда только-только начала танцевать в «Тодесе»). А когда завуч сделала ей замечание, отреагировала весьма нервно, из-за чего они поругались. Но победа в итоге осталась за завучем, которая была права: школьная форма была одеждой обязательной и была придумана именно для того, чтобы дети не слишком выделялись друг перед другом. Кристина это поняла и, хотя и не вернулась к школьной форме, однако стала приходить в одежде попроще.

Что касается школьной любви, то, как уже говорилось выше, Кристина долгие годы считалась в классе «гадким утенком» – в нее никто из мальчишек не влюблялся. Ситуация начала меняться в лучшую сторону в старших классах, и в восьмом произошло и вовсе, казалось, невозможное – Кристина впервые поцеловалась с одноклассником. Но их отношения на этом почти тут же и закончились. Зато девочку долгое время донимали другие поклонники – ее матери. По словам Кристины:

«Поклонники мамы долго не могли поверить, что дочь Пугачевой, как все, учится в школе. Чего они только не придумывали, чтобы это проверить: притворялись практикантами и сидели на уроках, фотографировали меня, пытались брать интервью. Школьные уборщицы работали моими агентами: рассказывали о планах поклонников, оповещали об их приходах в школу. До школы меня провожал дедушка, а встречали родители одноклассниц – по очереди. После уроков я уходила через черный ход, скрываясь среди гаражей и в кустах. Одноклассники привыкли к таким моим исчезновениям, сопереживали мне. После окончания уроков я спрашивала: «Кто сегодня со мной?» Ребята чуть ли не график составили!..»

Несмотря на такое сопереживание одноклассников судьбе Кристины, однако ни один из мальчиков так и не смог стать для нее настоящим рыцарем и пленить ее сердце. Впрочем, на этот счет есть мнение ее одноклассницы, которая в одном из интервью заявила следующее: «С мальчиками у нас в школе вообще был полный швах. Ни одного стоящего. Поэтому Кристина и прозябала в одиночестве».

Скажем прямо, спорное мнение, поскольку в старших классах мальчиков хватало – их был не один десяток. И чтобы среди них не нашлось ни одного стоящего? Однако факт остается фактом: своего рыцаря Кристина нашла, когда училась в девятом классе, вне школьных стен, при этом он был старше ее на три года. Причем, как и она, он тоже был отпрыском звездных родителей. Звали его Володя Пресняков. Однако прежде, чем Кристина познакомилась с ним, она едва не распрощалась… со своей жизнью.

Случилось это поздним летом, когда девушка отдыхала на юге. А попала она туда вместе со своей матерью, которая была там на своих очередных гастролях. Концертный маршрут Пугачевой пролег через города Запорожье – Херсон – Сочи. В последнем городе она пробыла несколько дней, после чего вынуждена была срочно возвращаться по делам в Москву. Кристина же возвращаться в столицу так быстро не хотела, поэтому Пугачева приняла решение поручить приглядывать за ней танцору Борису Моисееву. Последний вспоминает:

«Жили мы в Дагомысе. Огромная территория старинного дендропарка на берегу моря, собственный пляж с мелкой галькой, бары и рестораны – что еще нужно маленькой девочке (хотя Кристине в ту пору было уже 15 лет. – Ф.Р.) и ее рыцарю сопровождения?..

И вот мы с ней рванули в Сочи. И так там гуляли… И в один из дней я говорю:

– Слушай, Крис, пришел корабль «Адмирал Нахимов» – это суперлайнер. Его еще немцы строили. Хочешь, сходим посмотрим?

А я накануне был на этом корабле. Выступал, танцевал и играл. И вот нас встречают. С почестями, как дорогих гостей… Нас водили кушать, угощали. Ей настолько это все понравилось! И Криста просит:

– Слушай, а давай останемся на корабле и поедем прямо из Сочи дальше по маршруту…

Я уже почти было принял решение… И вдруг занервничал и спрашиваю:

– Криста, ты знаешь, мне кажется, мамаша твоя оторвет башку сначала мне, а потом тебе. Давай звякнем в Москву?

А тогда не было мобильных телефонов. Звонить можно было только из отеля или с переговорного пункта… А она:

– Да не звони никуда. Мы тихонько проедем немножко, выйдем в каком-нибудь городе и вернемся обратно.

Не хотелось мне на себя брать такую ответственность. Алла все-таки доверила мне дочь. И мы звоним Алле. Она тут же отвечает:

– Я занята и не морочьте голову. Какой круиз? Какой «Нахимов»? Вы там что, с ума сошли? Вам чего не хватает? Вообще возвращайтесь в Москву!

Кристина была дико расстроена. «Адмирал Нахимов»! Очень модное путешествие, и стоило безумных денег. Билеты не достать. Только для советской элиты. И вдруг мы в эту же ночь 31 августа узнаем, что произошло крушение! «Адмирал Нахимов» столкнулся с сухогрузом и большинство пассажиров погибло. Мы бегали с Кристиной по пляжу и как сумасшедшие кричали во всю глотку. Этот день мы считаем своим вторым рождением…»

В сентябре Кристина вернулась в Москву, а спустя месяц в ее жизнь вошел тот самый человек, о котором речь шла выше, – Володя Пресняков. Он родился 29 марта 1968 года. Его отец – Владимир Пресняков – и мать – Елена Преснякова (Кобзева) – профессиональные музыканты. Оба они выходцы из Свердловска, там же познакомились и поженились в 20-летнем возрасте. В 1975 году в размеренную жизнь четы Пресняковых вмешался счастливый случай. Они тогда играли в составе вокально-инструментального ансамбля при Черкасской филармонии, и на гастролях в Одессе их заметил руководитель популярного в Союзе ансамбля «Самоцветы» Юрий Маликов. У того в том году возник конфликт с музыкантами своего ансамбля, и он, задумав почти полностью обновить коллектив, позвал чету Пресняковых в Москву. Не принять это предложение было бы равносильно сумасшествию, и супруги переехали в Москву. Так как им приходилось снимать квартиры да еще находиться в долгих отлучках на гастролях, маленького Володю они решили пока оставить на попечении бабушки в Свердловске. Но спустя два года парня привезли в Москву и отдали в хоровое училище имени Свешникова, при котором был интернат.

Как и большинству детей артистов, Преснякову-младшему с детства была уготована цыганская жизнь. Примерно лет с четырех родители стали брать его с собой на гастроли, и, что такое кочевая жизнь, он знал не понаслышке. По его же словам: «Я дружил с музыкантами ансамбля, в котором играли отец и мать. По сути, у меня почти нет настоящих друзей детства. Точнее, мне их заменили взрослые…»

Между тем эти взрослые связи играли двоякую роль в воспитании Преснякова: с одной стороны, они положительно сказывались на его характере – воспитывали в нем самостоятельность, твердость, с другой стороны, рано приобщили к изнанке жизни. В возрасте 13–14 лет Пресняков-младший стал курить, причем, зная, что его родителям это не понравится, делал это тайком, в общежитском туалете. Но однажды отец шел мимо, заметил клубы дыма из-под двери и сразу догадался, кто это так усиленно там «смолит». Он заставил сына открыть дверь, вытащил его в коридор и дал увесистого пинка. Кстати, впервые в жизни. Однако сына это возмутило настолько, что он обиделся и ушел, хлопнув дверью. После этого он более двух суток не появлялся дома, ночуя где-то у друзей.

В эти же годы с Пресняковым-младшим произошла еще одна, более неприятная, история. В 1982 году он отправился на гастроли с популярной тогда хард-роковой группой «Круиз» (в ее репертуаре были песни, написанные им: «Средний человек», «Гонка», «Один красив, другой умен») и подхватил мужскую болезнь, в просторечии именуемую «насморком» (гонорею). Вот как вспоминает об этом Пресняков-старший:

«Я в свое время по глупости этот самый «насморк» подхватывал, но в ситуации с сыном меня поразило, что он так рано окунулся в половую жизнь. Поэтому, наверное, я столь болезненно и прореагировал, когда Володя пришел ко мне и честно признался, что у него возникли проблемы весьма определенного свойства. До рукоприкладства, конечно, не дошло, но своим друзьям из «Круиза» я высказал неудовольствие: мол, мужики, я вам своего сына доверил, а вы… С Вовой же долгие воспитательные беседы проводил. И, кажется, он меня понял. Я пытался объяснить, что секс – штука, конечно, приятная, но за любое удовольствие приходится в жизни платить. Главное, чтобы цена не оказалась слишком высокой…»

До 1983 года Пресняков-младший жил в общежитии училища имени Свешникова, а затем переехал к родителям, которые благодаря стараниям Иосифа Кобзона получили наконец отдельную квартиру в Медведкове. За год до этого Владимира выгнали из училища. За что? Если коротко – за многое. Но главным, конечно, было то, что Владимир всегда был юношей неуправляемым, а преподавателям нравятся послушные. Поэтому о том, чтобы выгнать его, мечтали многие (особенно усердствовали в этом высокопоставленные родители некоторых учеников, которые всерьез считали, что Пресняков портит их детей), но руководство училища никак не могло решиться на этот шаг. Хотя поводов к этому Пресняков давал предостаточно. Например, он часто прогуливал занятия и во время этих прогулов развлекался с приятелями тем, что воровал булки из соседней с училищем пельменной. Кроме этого, он приучил своих товарищей ходить к американскому посольству и собирать в его окрестностях мусор: фантики от жвачки, пустые баночки из-под кока-колы и пачки от сигарет. Потом они приносили это в училище и обменивались друг с другом. Учителя неоднократно делали Преснякову замечания, однако он продолжал вести себя так, как ему заблагорассудится. В конце концов терпение у руководства училища лопнуло. Поводом к изгнанию Преснякова из стен училища стал очередной его проступок: он принес на урок немецкий журнал «Бурда», который по тем временам считался крамолой.

После изгнания из училища имени Свешникова родители устроили сына в училище имени Октябрьской революции, причем его зачислили сразу на третий курс. А в 1983 году творческая карьера певца Преснякова едва не прервалась: у него пропал голос. Как это произошло? Один из приятелей пригласил его в ДК «Правда», где молодежь занималась модным в те годы танцем брейк. Пресняков увлекся, но однажды получил сильное воспаление легких. На какое-то время у него пропал голос, что было воспринято и им, и его родителями как катастрофа. Однако вскоре голос вернулся, более того – появился редкий по высоте и силе фальцет. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Но и в новом учебном заведении Пресняков-младший не изменил своим привычкам – прогуливал уроки так же часто, как и в прежних училищах. И как итог – очередное отчисление. Однако если его родители откровенно переживали, что их сын не получит хорошего образования, сам Пресняков-младший об этом мало волновался. Он тогда устроился на работу в ансамбль Лаймы Вайкуле и был с головой поглощен концертной деятельностью. Они почти каждый день до глубокой ночи выступали в Хаммеровском центре. Именно там Преснякова и разглядели члены съемочной группы музыкального телефильма «Выше радуги» и пригласили его спеть песни за исполнителя главной роли Дмитрия Марьянова (музыку к фильму написал композитор Юрий Чернавский). Фильм вышел на экраны в 1985 году и был тепло принят публикой, причем во многом из-за песен («Зурбаган», «Спит придорожная трава»), исполненных за кадром Пресняковым.

В конце следующего года (1986) произошли значительные изменения и в личной жизни Преснякова – он познакомился с Кристиной Орбакайте. Их первая встреча состоялась в Измайлове, где в честь Дня Конституции (7 октября) Пресняков-младший давал концерт вместе с Лаймой Вайкуле. К. Орбакайте вспоминает:

«Я была «гадким утенком» и ни с кем не гуляла. Но в 15 лет я встретила Володю… Меня однажды пригласили друзья на концерт Лаймы Вайкуле, а Володя тогда работал с ней. После концерта он стал говорить мне комплименты по поводу того, как я сыграла в «Чучеле». А я его раньше не знала. Когда мама приносила его записи домой, я не могла поверить, что это мальчик поет…»

Вечером после концерта Пресняков отправился провожать Кристину домой, причем поехали они на улицу Горького на метро. Спустя пару-тройку недель они встретятся вновь, но сначала в жизни Кристины произойдет трагедия – из жизни уйдет ее горячо любимая бабушка Зинаида Архиповна.

В день, когда умерла ее бабушка, Кристина была в Москве. А вот Алла Пугачева находилась на гастролях в Куйбышеве. Ее концерты проходили во Дворце спорта и были приурочены к 400-летию славного города на Волге, который большую часть своей жизни носил другое название – Самара. Гастроли были в самом разгаре, когда 19 октября из Москвы пришла та самая страшная новость: умерла мама певицы. Ее смерть была неожиданной, хотя незадолго до этого она и лежала в больнице. В тот роковой день женщина проводила Кристину в школу, а сама отправилась в ЖЭК, чтобы присутствовать на собрании местной партийной ячейки. Буквально в двух шагах от дверей Зинаиду Архиповну сразил сердечный приступ.

Рассказывает А. Беляков: «Перед самым концертом, когда Алла Борисовна наносила последние штрихи в своем макияже, в ее гримерке зазвонил телефон. Она сняла трубку – из Москвы звонил Болдин:

– Алла…

– Да, привет, Жекуся. Какие новости?

– Алла, мама умерла…

– Твоя?

– Нет, твоя…»

Пугачева выронила помаду, которую держала в правой руке.

Через десять минут она вышла на сцену и начала концерт.

«Она всегда считала, – говорит Болдин, – что обязана выполнять свою задачу, несмотря ни на что – потому что ее ждут зрители, которые не должны ничего знать о том, что там с ней происходит».

Музыканты лишь не могли понять, почему певица как-то рассеянна.

«Она отработала весь концерт на «автопилоте», – вспоминает Борис Моисеев. – Только в конце спектакля она извинилась перед залом за то, что завтрашнее выступление придется отменить, потому что она едет на похороны матери.

А уже после концерта у себя в гримерке Алла ревела как корова».

Ей все чудилось, что где-то звучит мамин голос, напевающий свои любимые «Осенние листья».