Хан Батый и десантники. Книга 6. Могущество. Альтернативная история с попаданцами

Судейкин представился, как князь Переяславский. Однако Святополк, узнав, что нас всего полторы тысячи, предложил вернуться в Гданьск и там, за стенами, держать оборону. Его армия устала и потеряла уверенность к победе, к тому же врагов втрое больше. Однако Судейкин предложил свой вариант. Святополк и его войско идут в город, а мы встретим врага на этом месте. Святополк сделал глаза круглыми, видимо приняв Судейкина за ненормального.

– Вы что, в самом деле хотите сразиться с противником, число которых в 10 раз больше вашего войска?

– Да, несомненно! Некоторое время князь пытался нас переубедить, но не смог.

Тогда он предложил: – Всё, что я могу, так это оставить вам 2000 пруссов, которым уже всё равно, так как тевтоны, оставив здесь отряд осаждающих, возьмутся за разорение окружающих земель, в том числе и деревень этих людей.

Судейкин согласился и князь, отдав последние распоряжения, продолжил путь к Гданьску. К Судейкину подъехали трое пруссов, командиров оставшихся отдельных племён. Судейкин велел им отойти в сторону города на километр и встать там лагерем, не заботясь о нас. Пруссы тоже посчитали нас сумасшедшими и долго препирались между собой, видимо решая, схватиться ли им с тевтонами или разбежаться по своим деревням. Наконец они приняли решение и отойдя от нас на километр, взобрались на небольшой холм, чтобы следить за битвой. А мы быстро начали строиться.

На конях прибыли 120 человек. 50 драгун и 70 казаков. Остальные шли пешком и всё ещё продолжали прибывать. По словам пруссов, крестоносцы отстали на 7-8 км и первые их конные разъезды появятся в виду через час. Так оно и случилось. С нами приехали ЗИЛ 131, две САУ и БМД. Мы сейчас стояли на дороге, ведущей к Гданьску. От дороги в обе стороны тянулись поля на 2-3 км, а далее стоял лес. справа от нас располагалась деревня, с очень интригующим названием –Русия.

Значит эта битва будет называться битвой при Русии. В центре нашего построения, прямо на дороге, мы поставили БМД. В 50 метрах, в обе стороны, по САУ. Между САУ и БМД встали по 100 драгун, в две шеренги. Ещё через 100 метров вправо, ЗИЛ, на лугу, среди высокой травы. Слева 120 кавалеристов. Между кавалеристами и САУ ещё 200 драгун в 2 шеренги. Справа между САУ и ЗИЛом также 200 драгун. А по краям, по 300 легионеров, всего лишь в одну шеренгу с автоматами и карабинами. Выходило, в целый километр. 100 драгун и 300 казаков, стояли сзади, в резерве.

Всем разрешили сесть на своих местах. Вскоре, впереди показались верховые. Это была разведка крестоносцев. Никто не поднялся, и мы все сидели и ждали. В течении часа, в километре впереди, начали скапливаться отряды противника. Нас можно было легко пересчитать. Полторы тысячи в первой линии и 2000 сзади, на холме. Совершенно нелепая форма подготовки строя к бою. Наверное, фон Остерна и князь Куявский подивились и посчитали нас самоубийцами. Не дожидаясь подхода всех войск, они приняли решение атаковать нас одной лишь кавалерией, которой у них насчитывалось 3 тысячи.

Пехоту, которая только начала подходить, оставили стоять на месте, предложив лишь полюбоваться на наш разгром. Кавалерия выстроилась в 6 линий по всему фронту, почти по нашей ширине, слегка забирая в обхват, на 50-70 метров. Подали команду нашим войскам вставать и строиться. Стрелки поставили щиты на землю и опёрли на них свои ружья, приготовившись стрелять. Со стороны противника послышалась команда –«вперёд!». Кавалерия пришла в движение, постепенно разгоняясь. Рыцари выставили вперёд свои копья. Зрелище не для слабонервных, когда на тебя скачут закованные в латы, тяжёлые всадники, где каждый, почти равен танку.

За полкилометра до встречи, забухали миномёты, посылая мины в гущу наступающих. САУ и БМД начали стрелять из пушек, а с расстояния в 300 метров заговорили ружья и пулемёты. Последний рыцарь упал, сражённый пулей, за 50 метров до нашей линии. Уже за 150 метров до нас, все рыцари валялись на земле, часто приваленные конями и пытались выкарабкаться из чудовищной кучи. Кони, потерявшие хозяев, скакали в разные стороны. С момента подачи команды крестоносцам «вперёд!», прошло 3 минуты. Пехотинцы противника, с ужасом наблюдали картину всеобщего разгрома.

САУ, БМД, ЗИЛ ринулись вперёд, на пехоту, а за ними 120 кавалеристов, на расстоянии сотни метров. На поверженных кавалеристов двинулись все, тысяча драгун и легионеров, убивая тех, кто пытался махать мечом или бежать, а сзади 400 казаков и драгун добивали раненых и сгоняли в толпу, сдавшихся в плен. Пехота крестоносцев, ломанулась бежать назад, сталкиваясь с подходившими войсками, создавая неразбериху. Их преследовали машины, поливая свинцом из пулемётов и засыпая снарядами. 120 всадников кололи убегающих пиками и рубили мечами, стараясь не обгонять машины.

Однако, машинам приходилось тормозить, чтобы не обгонять удирающих. Командиры кричали, пытаясь остановить толпу и обратить её вспять, но пулемёты, замолкшие на пару минут, чтобы перезарядиться, вновь открыли огонь. Кое-где, враг успевал сформировать группы отпора, но медленно идущие машины, рассеивали их пулемётами, пока, наконец, люди не ринулись в разные стороны. Две тысячи пруссов, наблюдавших за сражением, пришли в раж и тоже кинулись следом за убегающим противником. Примерно 500 из них, на конях, опередили пеших и погнались за удирающими. Битва превратилась в бойню. Пять пулемётов на машинах, выпустили по 5 лент и прекратили стрельбу, чтобы заменить стволы.

Пехота противника сдавалась пачками, но очень многие, догадавшиеся, достигли леса и скрылись в нём. Пешие пруссы, рассыпавшись в цепи, шли следом, вылавливая одиночек и группы, никому не давая пощады. Через полчаса, машины встретили вражеский обоз, который бросили возницы, выпрягая лошадей и удирая на них. Преследовать их не стали. Вскоре прискакали казаки с драгунами и спешившись, прихватили повозки, частью без лошадей. Следом подошли 600 драгун с юнкерами и легионерами. Чтобы не мучиться с безлошадным обозом, решили всем собраться в этом месте. Через два часа к обозу подогнали пленных, около 3-х тысяч.

Их согнали в толпу и велели сесть на землю. Всех, 360 казаков и ещё 500 драгун и легионеров, послали раздевать убитых. Становилось темно, когда прибыли пруссы, нагруженные добычей с убитых. Решили укладываться спать, но сначала развели костры и стали готовить еду. Казаки, как обычно, ловили коней и гнали к обозу. По предварительным оценкам, не менее 2-х тысяч крестоносцев убежали, убито было до 4-х тысяч. В Гданьск послали сотню пруссов с докладом о разгроме крестоносцев. После ужина, в котором участвовали и пруссы, и пленные, улеглись спать, выставив караулы.

Подъём произвели в 6 часов утра. Позавтракали в 7 часов и начали разбор. К месту боя выслали 1000 пленных, под надзором 500 драгун и казаков. Убитых раздевали до исподнего, и обыскивали, забирая всё ценное, доспехи и оружие. Пленные рыли ров и стаскивали к нему раздетых убитых. Около 9 часов утра, прискакал князь Святополк со свитой. Они проехались по полю боя, рассматривая убитых. Среди них, Святополк обнаружил одного из своих братьев, Ратибора, а также, самого ландмейстера ордена фон Остерна. Второй брат Святополка и князь Куявский, нашлись среди пленных.

На поле боя оставались лежать около 1000 убитых коней. Ведь очень часто, потеряв седока, конь продолжал мчаться вперёд, угрожая опрокинуть и растоптать строй и тогда приходилось стрелять в них. А в целом, расход патронов оказался слишком велик. Расстреляли более 60 тысяч патронов, из которых только пятая часть были самодельными. Такое количество патронов мы ещё не тратили, со времён сражения с войском Гуюк хана, под селом Шилово.

Наши солдаты ходили по полю, собирая гильзы. Из деревни Русия и других, ближних деревень, к полю боя подошли человек 300 мужчин и женщин, в основном кашубы, те же пруссы и спросив разрешения, занялись добычей мяса из убитых коней, вырезая самые мясистые части. Они также снимали подковы с копыт и подбирали выроненные предметы –щиты, кое-какое оружие. Им не препятствовали. Казаки снесли всю добычу в огромную кучу, где одних доспехов было до 7 тысяч. Примерно 3 сотни доспехов были самого высшего качества, полторы тысячи среднего, а остальные годились лишь для крестьян и представляли из себя кожаные куртки с нашитыми металлическими пластинами или плохонькие кольчуги.

Мы тут же пришли к общему решению – оставить себе 2 тысячи комплектов, а остальное передать пруссам. Хотя казаки прихватили и полтысячи слабых кольчуг, для своих бедных родственников. Но, тем не менее, Святополку достались более 5 тысяч комплектов, часть которых он раздал пруссам, нарядив их всех. Нам достались почти 2000 коней, среди которых насчитали 250, породы Дестрие, а остальные Роунси и Палфри, тоже вполне отличные породы. Нам достались 490 повозок с различным барахлом. Как объяснил Святополк, большая часть добычи, являлась имуществом ограбленных пруссов из земель Помезания, живущих по соседству с Гданьском.

Эти вещи, после их осмотра, не представляли для нас никакой ценности и их решили вернуть. Пруссы с огромной радостью встретили это решение и тут же начали запрягать своих лошадей в переданные им повозки. Нам перепали 146 повозок с имуществом крестоносцев. В них находились связки стрел, копий, арбалеты и луки, небольшие катапульты и баллисты, кузнечные инструменты, продукты, овёс для лошадей, свёрнутые палатки, котлы и ещё много всякого добра.

Кстати, наша часть доспехов и оружия имела вес до 40 тонн, так что все повозки были нагружены доверху. Досталась нам и казна ландмейстера. 140 тяжеленых кошелей с золотыми монетами, по 100 штук в каждом, 4 сундучка серебряных монет, килограмм на 300, 2 мешка меди. Из карманов убитых и раненых изъяли 8 тысяч золотых и 14 000 серебряных, монет. Эти деньги тут же разделили между участниками, отделив часть оставшимся на кораблях. Первым делом решили всю добычу доставить на корабли.

Похоронили убитых и направились в Гданьск огромной колонной. До конца дня загружали вещи в трюмы кораблей. Нас и вождей пруссов, пригласил в свою резиденцию Святополк. Прежде всего, Святополк поблагодарил нас за своевременную помощь и выразил надежду, что мы и в дальнейшем будем ему помогать. Стало известно, что часть награбленного, которое представляло наибольшую ценность и почти 2000 пленных, тевтоны сопроводили в замок Эльблинг и, частично, в строящийся замок Мальборк, в городе Мариенбург. Оба замка были в пределах 30 км от нас на восток и юго-восток.

Разгром тевтонов

Святополк просил нас помочь ему в разгроме тевтонов, захвативших земли на южном побережье Балтики, в землях Натангия, Вармия, Помезания. Пока что, они закрепились в замках Браунсберг, Балга и Бранденбург. Все замки имеют выход к морю, но их вполне можно запереть в заливе, образованном рекой Висла, выход из которого очень узок. Мы решили помочь. Флоту поставили задачу запереть выход из залива в Балтику, а сами. верхом на конях, отправимся с армией Святополка по тевтонским землям, ещё недостаточно укреплённым за 10-14 лет их проникновения в эти области.

Переночевав в Гданьске, оставили в нём всех пленных и вышли колонной из, примерно, 4,5 тысяч воинов. Первой целью стала, строящаяся крепость Мальборк. С одной остановкой, подошли туда с кавалерией к 17 часам. Пехота отстала и должна была подойти в течении 3-4 часов. Нас было, общим число до 3000 всадников, 2 САУ и ЗИЛ 131. САУ притащили на прицепе 2 пушки. Заметив нас, работы были прекращены и всё население скрылось под защиту недостроенных стен крепости. Вокруг стройки вырос город с населением в 500-600 взрослых. Гарнизон состоял из 300 кнехтов, под руководством 5 рыцарей ордена. Комтур замка –Винрих фон Вельвен, направил к нам парламентёров с целью переговоров.

С парламентёрами предоставили говорить вождю Помезании, на чьих землях строилась эта крепость. Тевтонам предлагалось либо сдаться, либо сражаться. Эту крепость было решено срыть. Гражданскому населению разрешали остаться, признав власть князя Помезании. Тевтоны предпочли засесть в оборону. Мы подтащили обе пушки на 600 метров от главного входа и начали планомерно разрушать стену, рядом с ним, посылая по 3-4 ядра каждую минуту. Ядра имели начинку из пороха и взрывы постепенно превращали участок стены, шириной в 5 метров в кучу мусора.

Население, с ужасом, наблюдало за этим процессом. Через два часа, была пробита брешь, за которой немцы устроили баррикаду. Пушки перенесли огонь на неё. Мы совершенно не торопились и к 20 часам путь был открыт. Как раз подтянулась пехота. Святополк послал в атаку пруссов, а мы остались наблюдать за спектаклем. 2000 пруссов, из которых 500 на конях, одетые в новые доспехи, ринулись в брешь, где схватились с отрядом тевтонов и ополченцев.

Тевтоны, понятное дело, не выдержали и были смяты. Пруссы ворвались в город и началась резня. Мы не вмешивались, это были их разборки. Бой продолжался до 2-х часов ночи, пока не осталось ни одного защитника, умеющего держать оружие в руках. Все мужчины были перебиты и из города выгнали толпу женщин и детей, заставив их усесться на большую площадку перед стенами. Там мы провели ночь и с утра продолжили работу. Похоронили всех погибших, но пруссы вдруг переменили своё решение и не стали разрушать крепость и городок.

К городу, узнав о случившемся, подтянулись около 200 новых воинов помезан. Им поручили достроить крепость и сесть здесь, устроив новое поселение. 170 уцелевших женщин и 125 детей, были розданы прибывшим, а мы двинулись дальше, к Эльбингу. Пруссы поделили добычу и оставили почти всё отбитое у крестоносцев в Мальборке. В городе обзавелись ещё 120 лошадьми и количество пеших уменьшилось.

Эльбинг был не чета Мальборку. Это уже была твердыня, достроенная до конца и обросшая пригородами, представляющая из себя город с 2 тысячами населения. Навстречу нашим 3000, выехали столько же тевтонов и крестоносцев, сумевших добраться сюда, после разгрома под Русией. Мы спешились и встали широким фронтом, в количестве 1400 человек, выставив щиты и оперев на них ружья. Пушки выкатили вперёд. Посчитали, что обойдёмся без САУ и пулемётов. За нами приготовились к атаке полторы тысячи воинов Святополка.

Крестоносцы ринулись в атаку тысячью кавалерии и 2000 пехоты. После нескольких залпов из пушек и ружей, вперёд вырвались померане Святополка. Никто не ушёл. В плен взяли до полутора тысяч кнехтов. Через полчаса из города вышел комтур, неся на подушке ключи от города. Горожанам повезло, что пруссы ещё не подошли, иначе их ждало бы истребление. Между тем, услышав про наши успехи, к городу хлынули толпы восставших пруссов, вооружённых косами и топорами. Хотя были и дружины местных князьков (нобелей). Мы начали решать, как поступить с населением города. Передать город пруссам, значило отдать на истребление более тысячи человек.

Пруссы, между прочим, были настроены крайне враждебно к оставшимся в живых и требовали отдать их на расправу толпе. Святополк принял решение-отправить всех жителей в Гданьск, поселив их в пригороде. Крепость отдать пруссам, забрав городскую казну и поделив на участников. Населению разрешили взять самое необходимое и под охраной 200 всадников Святополка отправили в Гданьск. Город отдали пруссам, которые сами решили, что с ним сделать и кого там поселить.

Дальше мы захватили подобным образом Кройцбург, Браунсберг, Бранденбург и Балгу, остановившись в недостроенном Кёнигсберге (Калининграде). В порт города, под прицелом пушек «Варяга», загнали 34 галеры, наполненные жителями перечисленных замков, пытавшихся морем убежать в безопасное место. К Кёнигсбергу подошла уже армия в 14 тысяч пруссов и наши 3000. Не успевшее скрыться, население городов было вырезано подчистую и в этот, последний пункт, пригнали 2 тысячи женщин и столько же детей.

С кораблей сошли на землю ещё столько же, плюс 400 воинов и до 600 мужчин. Таким образом, в наших руках оказались почти 9 тысяч пленных, в основном женщины и дети. Тысячу мужчин, Святополк отправил в Гданьск, для использования на работах и в качестве рабов. Мы начали решать, куда девать женщин и детей. Как ни было жаль, но условия этого века не оставляли для пленных выбора. Их всех поделили между пруссами. Однако мы вытребовали для себя 1100 пленниц в возрасте от 12 до 30 лет, многих с детьми. Всего вышло 1620 человек, все немцы.

В городах, на нашу долю достались, в общей сложности, 42 тысячи золотых и 46 тысяч серебряных монет, пересчитанных позже. Всё имущество жителей замков досталось пруссам. Кстати, мы прошли по северу Вармии, где захватили три крепости. Крепости принял князь Вармии, Скомонд, о котором я вспомнил, что он отец твоей невесты Молвиты. Воспользовавшись случаем, я рассказал Скомонду, что его дочь жива и вскоре выйдет замуж за князя Воронежского.

Живы и 10 дочерей его сподвижников, выкупленные нами из рабства. Скомонд обрадовался и передал для своей дочери несколько украшений, захваченных в разорённых крепостях. А на словах, благословил дочь на замужество. Целый час мы беседовали, и он расспрашивал меня об условиях жизни в Воронеже и о её женихе. Переночевав в городе, мы утром попрощались со Святополком, остававшимся здесь уже в качестве победителя. Успехи восставших, вдохновили всех пруссов подняться против своих оккупантов и, уезжая, мы оставили эту часть Прибалтики в огне восстания. Тевтонам никак не позавидуешь, учитывая их огромные потери в людях.

Через месяц, вся Пруссия поднимется и, скорее всего, тевтоны будут изгнаны, но это всего лишь выигрыш во времени. Немцы продолжат завоевания, а Папа Римский направит сюда новых крестоносцев. Ничего удивительного – Европа перенаселена, а мужчин, как ни странно, гораздо больше, чем женщин и все они стремятся заслужить славу и богатство, чтобы жениться.

Мы погрузились в корабли, прихватив 600 лошадей, больше не вмещалось, а лишних оставили восставшим. Поход продолжился. Нашим пленницам несказанно повезло. Им светила жизнь, вполне достойная и не шедшая ни в какое сравнение с уделом оставшихся с пруссами. Следующим пунктом у нас был Пернов. По прибытии, мы выгрузились на побережье и ознакомились с успехами поселенцев. В прошлом году мы оставили здесь 1353 взрослых и 213 детей в соседстве с почти 500 местных. На берегу вырос город, похожий на наши, как брат-близнец.

Учебный корпус, столовая, водонапорная вышка со сторожевым постом и флагом России. Штаб, он же Мэрия, где находились властные структуры, 6 многоквартирных домов и 130 коттеджей с приусадебными участками. Изменение произошло в количестве детей, их стало вдвое больше. Продолжалось строительство замка и стены, которую теперь решили строить вокруг всего города, а не только замка. Мы выгрузили кучу стройматериалов и ещё один паровой трактор.

Передали в казну Зотова 30 тысяч золотых и столько же серебряных монет. Оставили ему 250 женщин с детьми, предложив мужчинам обзавестись второй женой. Сгрузили запас бензина, керосина, 4 тонны хлопка и столько же льна. На следующий день отправились в Юрьев, к Марченко. Таким же образом, сгрузили ему стройматериалы и горючее. Передали 50 тысяч золотых и 60 тысяч серебряных монет. Оставили 400 женщин с детьми, 300 лошадей и отбыли обратно.

Кстати, 120 казаков, изъявили желание остаться здесь. Как Степан Кочебора, не уговаривал, они не отказались от своего решения и, забрав свою долю добычи, перешли в город. Марченко был доволен. Пришло время возвращаться, и мы отплыли, к сожалению, не имея возможности оставить Марченко корабль, который обещали ещё в прошлом году. Обещали пригнать в следующем.

Результаты радуют

На обратном пути, Судейкин предложил заглянуть в Геную. И мы заглянули. Визит был с добрыми намерениями, и Генуя не решилась устроить нам отпор. Договорились о взаимном сотрудничестве и торговле. Генуэзцам поставили условия- всех купленных у татар русских пленников, продавать только нам, передавая в Тану, за определённый процент, определяющий незначительную прибыль. А сейчас, в знак доброй воли, передать нам 2 тысячи русских невольников. Генуэзцам ничего не оставалось делать, как выполнить наши условия. Оттуда мы ушли с полными трюмами счастливых вольноотпущенников. Хитрые генуэзцы всучили нам более половины освобождённых, в возрасте старше 40 лет. Но, тем не менее, эти люди были ещё достаточно бодры.

Дальше мы отправились домой, достаточно попутешествовав. В Барселоне забрали 18 тонн селитры и своих людей. Больше нигде не останавливались, кроме Константинополя. И вот мы здесь. С собой привезли золота в слитках -1350 кг, серебра – 630 кг, а вот монеты около 80 000 золотом и 90 000 серебром, передали Марченко и Зотову, оставив себе 42 000 золотом и 76 000 серебром. Только в слитках, драгоценных металлов набралось на сумму в 2 млн. 574 тысячи рублей. Привезённые монеты раздали в качестве премии всем жителям, в пропорции от их зарплаты.

В среднем, каждому взрослому жителю всех 4-х филиалов, пришлось около 15 рублей. Но зато наш общий счёт в банке, подошёл к сумме 19 млн. рублей. Немецких женщин поделили и отправили в Шахтёрск 85 с 17 детьми, в Аскольд 150 с 42 детьми и нам 215 и 56 детей. А из 2000 освобождённых невольников, нам досталось 1400, 300 отправили в Аскольд и 100 в Шахтёрск. Я сообщил Судейкину, что во всех филиалах происходит изъятие алюминия и очень скоро он весь окажется в наших руках.

Мы запланировали выпуск новых денег с января 1247 года. Чеканить будем только крупные дензнаки, пяти, десяти, двадцати и пятидесятирублёвые. Обговорили размер и форму. 5,10 и 20-ти рублёвые будут иметь форму 8-мигранника, толщиной от полутора до 3-х мм и от 40 до 50 мм размером, а 50 рублей в форме прямоугольника, размером 35 х 75 мм, толщиной в 2 мм. Такие деньги удобно считать и носить в портмоне. Имеющихся запасов алюминия у нас, хватит примерно на чеканку 15 млн. рублей.

Вбрасывать в систему, будем по 2-3 миллиона рублей в год. В самом деле, возможности их подделать не будет ещё 600 лет, а с годами, они будут даже дорожать. Обеспечить эти деньги мы сможем всем своим состоянием, так что инфляции и дефолта не ожидается. Кроме этого, мы сможем в конце срока эксплуатации, переплавить в деньги корпуса моторов всех наших машин и это даст ещё миллионов 30 рублей. Здесь Судейкин открыл нам страшную тайну.

По всем показателям, в случае достижения нами количества, вооружённых огнестрельным оружием, в 30 тысяч человек, мы уже можем диктовать свою волю не только хану Батыю, но и всей империи монголов, если Батый пойдёт с нами. Поэтому главной нашей задачей является воспитание, как можно большего количества, лично преданных нам солдат, обучение их обращению с огнестрельным оружием и обеспечение надлежащим их количеством.

По прикидкам, этот момент может наступить через 4-5 лет, то есть к 1251 году, приблизительно, как раз к следующему курултаю монголов. Но не будем загадывать. Нам просто надо продолжать начатое нами дело и не бросать его ни в коем случае. Вечером этого дня все разъехались. Кто в Маргелово, кто в Аскольд и т.д.

30 августа. Среда. Продолжался сбор урожая. А с 1 сентября начинаются занятия в школе, профтехучилище, педагогических курсах и военном училище. Работы очень много. Надо напрячься на 3-4 года, а потом мы сможем почивать на лаврах. Вчера я передал Молли подарок от отца и его напутствие с разрешением на брак. Мы назначили свадьбу в конце уборочной кампании, на 25 октября. С переездом моих жён в отдельные квартиры, я стал ночевать у всех по очереди, а когда был не в духе, то в кабинете. Теплов вспомнил о своих первых жёнах и тоже начал уделять им внимание.

Любовь к Забаве приелась, и он вернулся в своё прежнее состояние. Забава жутко ревновала, но он оправдывался тем, что не может бросить своих детей, а поэтому должен дружить со своими жёнами. Теря сообщил мне, что последний баскетбольный мяч продержится не долго. Если футбольные и волейбольные мячи мы как-то заклеивали, пустив на заплатки самый дряхлый, то заклеить баскетбольный было сложнее, тем, более, что он был у нас единственным, как и в остальных филиалах.