Хан Батый и десантники. Книга 1. Выживание. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР

Бояре удивились, узнав, что Боракчин христианка и даже обрадовались. (Исторический факт, что Боракчин во многом была расположена к русским, а её сын, также христианин, побратался c будущим князем Александром Невским). Ханша приедет через три дня, к этому времени подготовить дань в полном объёме. Также, Коверда сообщил, что люди поступят в распоряжение «Совета десяти» и останутся в Маргелово, так как, по договору с Батыем, города, защищаемые нами, не будут поставлять людей монголам. Он велел гостям подождать, пока им не выпишут ярлык на воеводство. В это время все участники приёма разошлись. Я сел с пишущей машинкой за столом на сцене и одним пальцем начал печатать «Ярлык». Мы договорились называть его именно так.

Судейкин сидел рядом и диктовал, у него был некоторый опыт в составлении документов. Испортив пару листов, я, в конечном итоге, напечатал: «Ярлык. Ниже – канцелярия «Совета десяти». Исходящий номер 133 от 16 января 6746 года от сотворения мира». Номер исходящего взяли с потолка, чтобы не думали, что это первый документ. «Настоящим, назначается воеводой города Борисово Глебово боярин Жидята, сын Акинфов с тем, чтобы честно исполнял свои обязанности по руководству города и его весей, справедливо судил их жителей и заботился об их благосостоянии, защищал город от нападения врагов, собирал установленные налоги, в размере, определённом «Советом десяти». Настоящий ярлык вступает в силу, со дня его подписания. Никто другой не имеет права распоряжаться делами города, под страхом наказания».

В соответствии с условиями договорённости с ханом улуса Джучи, Батыем, всем командирам отрядов монголов, запрещается причинять ущерб поселениям, входящим в состав округа города Борисово Глебова, руководствуясь данным Ярлыком. Внизу напечатал – её Величество ханша Боракчин. Председатель «Совета десяти» -лейтенант Судейкин. Комиссар «Совета десяти»– курсант Забуиров. Исполнитель –курсант Вождёв. Бумагу отнесли для подписания ханше. Она ещё добавила личную печать.

Подписались остальные и я поставил печать склада №1. Копию мы оставили себе и вложили в папку исходящих. Я ещё подумал, что настала необходимость создания канцелярии «Совета десяти». Оригинал документа, Коверда лично, отнёс в палатку, где расположился с отрядом воевода и вручил ему, сообщив, что данный документ он должен показывать монголам, в случае попытки последних напасть на город или посад. Делегация покинула Маргелово уже в 13 часов. А мы отправились на обед. После обеда остались на пятиминутку. Судейкин сообщил о том, что он совершенно не был готов к решению Боракчин о переселении к нам такого пополнения, в лице наверно, не менее полусотни человек со скотиной. У нас негде их размещать. Хорошо, что ханша дала срок в три дня. Придётся опять извлекать палатки и готовить новый лагерь.

Куда разместим? Решили разбивать палатки на западной территории, непосредственно от тына и вдоль дороги от западных ворот до леса. Договорились, что в этом случае, будем планировать выделение прибывающим стандартных участков по 10 соток с размерами по фронту, вдоль улицы по 20 метров и по 50 метров вглубь двора.

Размечать пойдут, как уже принято, Вождёв и Забуиров. Ну а скот, придётся размещать в общей конюшне, до той поры, когда хозяева выстроят свои хлева. Мы с Фарадом, взяли 50-ти метровую рулетку, флажки и пошли размечать. В помощь Микиш выделил четверых парней. По снегу вышли в западные ворота между клубом и баней и стали мерить по 20 метров от самого тына до леса. Выходило 320 метров. Отметили по 14 участков с каждой стороны дороги, отступая 5 метров от тына и 10 метров от леса, учтя 5 метров для поперечной улицы между каждым десятком участков.

В стороны юга и севера по 50 метров. Кстати, в ста метрах от тына, протекал приличный ручей в метр шириной, сейчас он был покрыт льдом. Он пересёк пятый участок с юга на север. Забили флажки молотком. Объяснили парням их задачу – взять ЗИЛ 131 и, прибыв на мой склад, загружать палатки с каркасами, вывозить к местам установки. Пока лишь, просто сваливая на участок весь комплект. Этим занимались до ужина. В 17 часов произошёл развод караулов. Судейкин, на площадке между клубом и нашей казармой, принял рапорт от нового дежурного по посёлку и прошёлся перед строем нового караула. Сказал небольшую речь и отпустил их. Караул отправился в караульную палатку, где сменил старый состав и заступил на дежурство. Старый состав отправился на ужин и отдыхать. Дежурным по посёлку, заступил Теплов.

20 января. Среда. Предыдущие три дня были затрачены на устройство лагеря для прибывающих. Установили сорок, 3-х арочных палаток, размерами 6х6 м, для размещения 6 или 12 человек на одно или двухъярусных кроватях. В каждой разместили печку, шкафчики и тумбочки, согласно комплектации. Отдельно на углу лагеря, рядом с палаткой караула, разместили большую палатку 15х6 метров, для приема пищи. Там разместили столы в два ряда по 12 метров с лавками. Думаем, что человек 70 -80 поместятся. Пришлось одну из кухонь, подогнать к этой столовой.

Обе кухни теперь будут работать на полную мощь. Под каждую палатку пришлось разгребать снег, которого уже выпало полметра. Работы было много, участвовали все жители, свободные от караульной службы. Едва успели к ужину вчерашнего дня. После завтрака выслали к Борисово Глебово тридцать всадников с полным вооружением. Сегодня по плану, посещение ханшей церкви. Дружинникам надлежит подождать нас, выезжающих на двух машинах: ГАЗ 51 и ЗИЛ 131. Ханша с сыном и двумя фрейлинами, которые тоже христианки, несторианского толка, едут в кузове ГАЗ 51, в сопровождении переводчика и Судейкина с Юмагас. В ЗИЛе едут пять эрзя с карабинами. В кабинах я, Теплов, Марченко и Виноградов, считающих себя православными. Нагнав уже перед самым городком всадников, въезжаем в него с шиком. Впереди двадцать конников, потом ЗИЛ, ГАЗ 51 и замыкают ещё 10 всадников.

Панцири блестят, колышутся копья. Народ уже прознал о приезде и многие стоят на улице перед церковью. Всадники и машины останавливаются у церкви и из кузова выходит Судейкин и подаёт руку ханше. Она спускается по лесенке на землю. Следом выходят Сартак со служанкой, переводчик, Юмагас, со служанкой и, окружённые

конвоем из тридцати спешенных дружинников, направляются к входу в церковь. Перед церковью, их встречают с глубокими поклонами воевода и несколько бояр, протягивая поднос с караваем хлеба. Ханша уже в курсе подобных мероприятий и отломав кусочек

хлеба, кладёт его в рот. Хлеб перехватывают служанки, и процессия заходит в церковь.

Заходим и мы, и дружинники. Снаружи остаются пять дружинников с копьями и пять Эрзя, с карабинами, закрывая вход в церковь. Нас встречают всем церковным причтом во главе с протоиереем собора Павлом. Они кланяются ханше и отступают в сторону, пропуская нас. Мы заходим в храм и крестимся, как попадя и на что попало. Ханша обошла все иконостасы, поцеловала икону Христа. Я старался подражать дружинникам, они всё-таки добрые христиане и церковь посещают регулярно. Но в целом, мало что запомнил. Было очень скучно, хотя и торжественно. Речь священника, входы его в алтарь и выходы. Дьякон с кадилом. Запахи. Но всё прошло чинно и мирно.

Почти через два часа мы вышли из храма, и ханша бросила горсть мелких монет к ногам толпы нищих, которые кинулись их подбирать. Народ повалился на колени, и мы прошествовали обратно к машинам. Все расселись, дружинники вскочили на коней, и колонна двинулась к воротам, мимо стоящих вдоль улицы людей. Через двадцать минут мы уже разгружались у клуба. Ханша была в хорошем настроении. Фрейлины рассказывали ей что-то весёлое и она улыбалась. ЗИЛ и двадцать дружинников остались в городе, чтобы препроводить к нам, затребованную ханшей, дань. Через час после нашего приезда, в лагерь входили оборванные люди, гонящие перед собой коров и свиней, а также следовали семь саней, запряжённые лошадьми, с каким-то хламом и детьми. Сзади их погоняют наши дружинники, а ЗИЛ замыкает шествие.

Всех пришедших, выстраивают между клубом и казармой. Сани с барахлом остаются перед воротами. Из ЗИЛа выгружаются двадцать молодых парней и девок, с мешками. Дружинники встают по обе стороны от шеренги прибывших. Лица их угрюмы, дети жмутся к родителям. Пятачок перед клубом маловат, всего 15х10 м, поэтому прибывшие выстраиваются буквой «П», а в середину её проходят Судейкин, Микиш и Архип. Мы стоим у дверей своей казармы. В стороне толпятся любопытные. Судейкин обходит шеренгу и внимательно всех осматривает. Мужики стоят, сняв шапки.

Судейкин и мы, считаем в уме: 26 мужчин и 23 женщины, плюс 22 ребёнка от грудного до примерно 14 лет. Судейкин спрашивает у каждого мужчины имя и профессию. Всё, как договаривались – 10 крестьян, печник, плотник, кузнец, три их подмастерья. Семей- 13. Остальные холостые. Обойдя всех, Судейкин останавливается посередине и начинает говорить: – Приветствую вас в посёлке Маргелово! Не стоит вам пугаться. Вы не будете угнаны в рабство к монголам. Вы просто переехали с одного места на другое, притом поблизости. Как только придёт тепло, каждому из вас, будет построен дом. Каждому дадут участок земли, а мастерам позволят заниматься своим делом. Работы хватит на всех. Пока что, вам предоставят для проживания по палатке. –

Люди заметно приободрились. Микиш, на которого уже давно возложили обязанности коменданта лагеря, повёл глав семейств выбирать палатки. Показал, как пользоваться печами, проинструктировал об основах противопожарной безопасности. Семейные выбрали близлежащие к тыну палатки и пошли за своим скарбом и семьями. Трёх подмастерьев поселили в одной палатке, молодёжь в четырёх по 5 человек в каждой. Было занято 18 палаток.

Кстати, на этот раз, нами были установлены все имеющиеся на складах палатки для рядового и сержантского состава. Оставались несколько офицерских и штабных палаток, плюс палатки походного госпиталя. Мой и Забуирова, склады, заметно опустели, практически наполовину. Ещё 8 палаток отдали нашим молодым эрзя, собирающимся вступать в брак. Саму свадьбу задумали провести торжественно несколько позже. Итак, все прибывшие пришли в движение и началось заселение палаток. Люди разжигали печки, затаскивали внутрь вещи, заводили сани. Лошадей, коров и свиней отвели в общую конюшню. Она опять оказалась заполненной.

Надо сказать, что крестьяне привезли с собой корм для своих лошадей, которого

должно было хватить на пару месяцев. Вдоль полученной улицы, которую назвали Борисоглебской, вкопали пять столбов через 50 метров и повесили фонари. Вечером будет освещение. Кухней пока поставили заведовать наших эрзянок, но через пару дней

они передадут свои обязанности прибывшим, чтобы они готовили еду самостоятельно.

Возможно позже, они будут готовить дома, на самодельных печках, потому что инвентарные печи, а это, в сущности, обычные буржуйки, дают возможность, в лучшем случае, вскипятить чайник или приготовить яичницу на сковороде. Едва народ разместился, наступило время обеда. Мы пошли в свою столовую. После обеда всех взрослых, из числа новосёлов, вызвали через дежурных посыльных в клуб.

Собравшиеся уселись на скамьи перед сценой, на которой за столом уселись Судейкин, Забуиров и я, как секретарь. В зале сидели дежурный по посёлку –Виноградов, Микиш, Архип и Зотов с Ковердой, просто из любопытства. Когда все собрались, к трибуне вышел Судейкин и сказал следующее: – Мы ещё раз приветствуем вас с прибытием на новое место жительства! Вы не последние, сюда будут прибывать новые поселенцы.

У нас существуют несколько иные правила, чем в любом другом населённом пункте Рязанщины. У нас нет князей и бояр, но есть люди, которым вы обязаны подчиняться беспрекословно. Это, в первую очередь, мы – «Совет десяти». Вы нас сразу же узнаете по нашей одежде. Кроме того, имеется комендант посёлка – Микиш и он указал на него. Хозяйственные вопросы он может для вас решить. Вот сидит дежурный по посёлку, показал на Виноградова. По любому вопросу вы можете обратиться к нему.

У нас в посёлке, все жители должны жить в дружбе и уважении друг к другу. Скандалов мы не потерпим. Каждый житель свободен и имеет право, если у него есть желание, уехать из посёлка. Но не вы. Вы должны отработать у нас не менее 5 лет, а потом можете сами решать, где вам лучше жить. Но уходить, скажем, на торг или в церковь, в гости, в ближайшие сёла, можете беспрепятственно. У нас, в настоящее время, находятся в гостях жена хана Батыя и его сын. При встрече с ними, вы должны кланяться им и оказывать всяческое уважение. Три дня мы даём вам на обустройство.

Можете огородить свои участки, устроить сараи, кладовки. Для этого у нас имеются запас брёвен, доски и жерди, которые вы можете брать в любом количестве. Ну а через три дня, вы все будете выполнять работу, которую мы вам предложим. У нас вы увидите очень много, для вас необъяснимого, которое вам покажется удивительным, но не пугайтесь. Со временем привыкните. Вопросы есть? – Пока вопросов не было. Судейкин всех отпустил, а мы ещё немного задержались. Утром пришло сообщение из Рязани от Паруша. Наконец то прибыл князь Ингвар Ингваревич, племянник погибшего, великого князя Юрия. Всё это время он находился в Чернигове.

По прибытии, он возглавил работы по восстановлению Рязани от нанесённых монголами разрушений. Судейкин предложил послать в Рязань гонцов, с предложением к князю, прибыть в Маргелово, для подтверждения своих полномочий. Архипу было приказано незамедлительно послать троих дружинников с этим известием. Я срочно напечатал письмо к Ингварю, где, от лица «Совета десяти», приказывал ему прибыть в Маргелово, чтобы предстать перед ханшей и получить ярлык на княжение. Надо сказать, что из всего рода рязанских князей, Ингвар был последним, если не считать находящегося в плену, его брата Олега Красного.

Все остальные князья погибли в боях с монголами. Надо было решать, кто возглавит княжества Пронское, Переяславское и Коломенское. Поскольку я написал письмо на своём новорусском языке, то гонцам было велено передать его содержание на словах, если князь не поймёт написанного. Архип ушёл, чтобы распорядиться по поводу гонцов. Судейкин также внёс предложение о немедленном начале занятий в школе.

Поскольку помещение первого этажа было разделено пополам, то это как раз позволяло устроить занятия для двух классов. Вторым классом считать всех, кто уже проучился до настоящего времени, а в первый класс зачислить детей новых жильцов. Посыльным надлежало оповестить об этом всех родителей. Начинать занятия завтра с 9 часов утра.

Поскольку учить русскому языку уже никому было не надо, то первый класс будут учить грамматике, а второй, уже чему-то более серьёзному. Кстати, возник вопрос – А почему давно не видно старца Афанасия? – Судейкин решил лично посетить того и притом, немедленно. Собрание разошлось, а Судейкин в сопровождении меня, Зотова, Забуирова, Коверды, Микиша и трёх дружинников, отправились к жилищу Афанасия. Почему-то дорожка до его скита отсутствовала, кругом лежал нетронутый снег.

Подойдя к землянке, мы не увидели дыма и распахнув дверь, вошли внутрь. Нас ждало сильное огорчение. На полу, в деревянной колоде, лежал заиндевевший старец. Видимо он уже давно умер, возможно, недели две. Последнее время он ночевал непосредственно в гробу, ожидая смерти, так и умер, тихо и мирно. Мы остановились у гроба и молча смотрели на спокойное, благообразное лицо усопшего. У всех выступили слёзы на глазах. Эта смерть была неожиданная и являлась огромной потерей для нас. Афанасий очень многое сделал для общего дела. Вообще, трудно было оценить его вклад в устройство нашей жизни в этом мире. Мы вынесли колоду с телом из землянки и понесли её на плечах вчетвером, часто меняясь. Увидев нашу процессию, входящую в лагерь через восточные ворота, из домов вышли жители и, узнав кого мы несём, стали громко выражать своё горе. Многие плакали. Мы пронесли гроб к клубу и установили его на площадке, на скамейках. Скоро сюда подошли все жители посёлка.

Его знали все жители, без исключения. Его роль в обучении и воспитании детей была огромна. А скольких он вылечил или просто поддержал морально. Не передать словами всеобщего горя. Мы не стали тянуть и послали несколько человек копать могилу на наше кладбище, рядом с капитаном Черновым. Была послана машина ГАЗ 51 за священником в Борисово Глебово и уже через час тот прибыл со всем необходимым. Проведя все надлежащие манипуляции, священник позволил нести тело на кладбище. Его несли по очереди все курсанты. Мы не позволили нести его кому-то другому.

Перед выкопанной могилой, гроб положили на землю, и Судейкин произнёс речь. Все желающие попрощались с Афанасием и его гроб был опущен в могилу. Дружинники забросали могилу, и мы отправились в лагерь. Ужин прошёл в траурном молчании. Придя после ужина в спальню, мы позволили себе выпить по паре рюмок, за упокой души старца. День оказался чрезвычайно насыщен событиями.

21 января. Четверг. После завтрака задержались в столовой. Архип объявил, что гонцы отправлены. Судейкин предложил Архипу, как наиболее грамотному, из всех нас (в отношении старославянской азбуки), проводить занятия с детьми первого класса, тем, более, что и его дети сегодня пришли учиться. Пока по 2 часа в день. Со вторым классом, ученики которого, уже умели читать по-новорусски, предложил заниматься нам всем по очереди. Сегодня выпал жребий Коверде, и он с Архипом, пошли в клуб, подле дверей которого уже собирались дети. Второклассники пришли сами, а первоклассников сопровождали их родители. Прямо как в СССР! Только букетов цветов не хватало.

Пока суть да дело, Судейкин велел привести кузнеца, плотника и печника. Они скоро прибыли и стояли перед нами, держа в руках шапки. Судейкин поинтересовался у них их стажем. Спросил, что они могут делать? Выслушав ответы, он послал кузнеца, которого звали Андрон, с одним из посыльных в нашу кузницу, чтобы тот познакомился с нашим кузнецом и характером предстоящих работ. Кузнец сообщил, что он прибыл со всем своим инструментом, даже с наковальней. Это радовало. Затем опросили печника. Того звали Захар.

– Скажи Захар, а можешь ты делать печи с трубой?

– Как это с трубой- ответил тот. – Дак всё тепло через неё и уйдёт!

– То есть ты делаешь простые печи без дымохода?

– Да, конечно, по-другому не знаю.

– А из чего ты их делаешь?

– Знамо, из глины. Иногда с камнем.

– А сможешь сделать печь с трубой, если тебе чертёж показать?

– Смогу. Правда раньше никогда не делал, такие печи складывают только для богатеев – бояр да князей. В таких случаях приглашают особых печников, которых во всём княжестве человек 20 найдётся. Но примерно знаю, как делают, наблюдал однажды в молодости. Для этих печей необходим кирпич. А где его достать? У вас есть? -

– Ну вот ещё новое дело – озадачился Судейкин – Ну, ты и поставил нам задачу! Придётся поискать. Но ничего, найдём тебе кирпич. Ладно, иди пока, после тебе чертёж покажу. Печник ушёл. Плотника звали Горазд. Он, кстати, очень внимательно разглядывал стыки брёвен в углах домов. Судейкин его спросил:

– Ну и как тебе наши углы?

– Заумно – ответил тот. Мы так не делаем.

– Зато экономия какая – сказал Судейкин.

– Да, это верно, но боюсь, что слабо будет.

– Так ведь в углах ещё сверлены дырки и между брёвнами забиты шпеньки для крепости!

– Не может быть? – удивился Горазд.