Смертный бой. Триколор против свастики

Время для нас с Андреем тянулось очень медленно. Все-таки было как-то не по себе оттого, что опера, Саня и даже его малолетние охламоны поехали туда, откуда кто-то из них может не вернуться, а мы – два взрослых мужика – остались на базе, в тепле, уюте и полной безопасности. Пытались себя заставить пойти пообщаться с Отто, но душа почему-то не лежала. Пытались заняться делом – нас хватило на то, чтобы вернуть на место звездочки, выдранные еще перед Крысаничами, и пришпандорить шевроны при помощи клея «Момент», обнаруженного в ящике стола вместе с другими канцелярскими принадлежностями – офицерской линейкой, курвиметром (извиняюсь, не я такое название придумал), набором цветных карандашей и блокнотами. То ли кто-то забыл, то ли спецом для «крючков» держат. Покурили. Выпили кофе. Еще покурили. В конце концов, утомившись выкуривать одну сигарету за другой и поглощать растворимый кофе чашку за чашкой, мы разбрелись по комнатам. Я лег на диван, включил телевизор и… уснул. Да, банально уснул. Особенность организма такая – кофе, а тем более – растворимый кофе, на меня почему-то действует похлеще любого снотворного. Проснулся внезапно – снился какой-то дикий кошмар, и в течение пары минут не мог понять, кто я, где я и зачем этот гад поливает на меня из чайника.

– Ну, ты и спать! – Андрей кинул мне полотенце, висевшее на спинке кровати. – Вставайте, граф, вас ждут великие дела. Дежурный звонил, наши вернулись.

– Фррр, – только и смог сказать я в ответ, вытирая с лица остатки воды. Мало того, что майка – хоть выжимай, так еще и покрывало, на которое я улегся, не раздеваясь, только сняв куртку, было мокрым насквозь. – Ты соображаешь вообще, что делаешь?

– А по-другому не получалось. Я тебе и кричал, и уши тер, и за ногу дергал – ты что-то буркнешь в ответ, на другой бок повернешься и дальше массу давишь.

– Садист. Что у наших?

– Пока не знаю, дежурный тоже не в курсе был, так что поднимайся, одевайся и потопали – они у КПП разгружаются.

Дойти до КПП мы не успели. Навстречу нам уже двигала сладкая парочка – Вова и Игорь. Как-то они за последние дни спелись, к чему бы это?

– Ну что?

– Все в норме, как доктор прописал. Немцев захомутали, девочка – цела, папа ее – не совсем цел, конечно, но жить будет, его уже перевязывают.

– Наши все целы?

– Наши-то? Почти. Не считая того, что Грине, похоже, нос сломали. А «не наши» – не все. Перетренировал Саня своих, перетренировал. Они немецкую группу прикрытия к себе метров на 15 подпустили – и с десяти стволов в упор. Мясо.

– А кто Гришу-то так сумел?

– О! Ключевой вопрос! Это их бугор его приласкал – он чуть дальше в лесу сел, и когда наш «фейерверк» сработал, ему не сильно досталось, короче, когда стали немцев собирать и укладывать, он очухался. Гриша как раз над ним наклонился, ну и получил – тот ему головой прямо по сопатке. Гриша, конечно, его повязал, но как приехали – сразу в санчасть, лед прикладывать.

– А с радистом как прошло?

– Середина на половину. Алекс с ним по-немецки минут десять разговаривал, а потом – бац – выстрел. Мы ломанулись, а он уже готов. Застрелился, короче. Из «ТТ» прямо в висок. Алекс переживает сильно – не смог убедить. Но этот-то, который командир их – ну фрукт, чистый фрукт. Сейчас такой концерт на КПП закатил – любо-дорого посмотреть, – ответил уже Игорь.

– Какой концерт?

– Он, пока мы обратно ехали, ругался на чем свет – «быдло большевистское, твари, хамы» и так далее. Остальные – приличные люди, лежат в отключке в кунге на полу, а этот – ну не замолкает. Саню это достало, он ему пинка отвесил – заткнись, говорит, надоел. А тот – еще больше разоряется, матом – да так, знаешь, виртуозно, что студенты ржать стали. Тут у Старого терпение лопнуло, он ему слегка двинул – тот вырубился. Приехали, из машины стали вытаскивать – здесь уже, на КПП, он очухался, флаг трехцветный увидел, в осадок выпал, глаза таращит, что-то сказать силится, а тут к КПП, как на грех, дежурный по части подвалил – в погонах. Этот демон от нас вырвался, к дежурному бросился – пытается с ним в десны жахаться, орет «я знал, я знал». Дежурный от него шарахнулся – видать, решил, что педерасты атакуют, а тот – за ним, так и пытается ему засос поставить. Неудобно, конечно, в наручниках-то, но – пытается. Потом остановился и этак властно, дежурному: «Господин штабс-капитан, извольте приказать вашим нижним чинам меня немедленно освободить». А дежурный капитан услышал, что его в «штабные» записали, стоит – слова сказать не может. Видимо, думает, что мы каких-то психов из лесу притаранили. Словом, взяли мы этого клоуна – и в любимый каземат. Сейчас его там прикуют, как следует, чтобы не быковал – и он в вашем распоряжении. А мы – спать, сил больше нету.

Пообщавшись с остальными ребятами, в красках повторившими нам уже услышанный от Вовы рассказ, мы пожелали им приятных сновидений и первым делом направились в санчасть – проведать Гришу. Но опоздали: дверь в санчасть оказалась закрытой изнутри, а из-за двери доносилось какое-то подозрительное сопение. Клювик, говорите, Грише ремонтируют? Ну-ну. Клювик-то у него, похоже, вполне гмм… работоспособен.

Потоптавшись немного перед закрытой дверью, подергав ее за ручку, постучав, позвонив в звонок, мы плюнули на это дело и отправились к «клиенту», который с нетерпением ожидал нас в допросной. С ним в комнате находились два студента и Саня – он, несмотря на усталость, все-таки решил продолжить общение с таким любопытным экземпляром.

Увидев нас – в форме, хоть это и был камуфляж, с трехцветными шевронами на рукавах (погоны ему, сидя на стуле, разглядеть было сложно, точнее – просто невозможно), он завопил:

– Господа! Это какое-то недоразумение – я же свой. Позвольте представиться: генерального штаба подполковник Суховеев! Прикажите же, наконец, меня освободить!

Протокол допроса подозреваемого

25 июня 1941 года гор. Ганцевичи

Брестская обл. респ. Беларусь

Допрос начат: 06 ч. 00 мин.

Допрос окончен: 08 час. 15 мин.

Старший следователь по особо важным делам ОРОВД СУ СК при Прокуратуре РФ

по г. Санкт-Петербургу старший советник юстиции…

В помещении в/ч 03522

в соответствии с частью второй ст. 46, ст. 189, 190, частью первой ст. 223-1 УПК РФ допросил по уголовному делу № 02–41 в качестве подозреваемого:

1. Фамилия, имя, отчество: Суховеев Роман Аркадьевич

2. Дата рождения: 18.04.1884 г.

3. Место рождения: г. Клин Московской губернии

4. Место жительства, регистрации: г. Берлин, Потсдамская улица, д. 22, кв. 4

5. Гражданство: подданный Российской Империи, Германской Империи.

6. Образование: высшее военное, в 1913 г. окончил Императорскую Николаевскую Военную Академию.

7. Семейное положение, состав семьи: женат…

8. Место работы или учебы: 800-й учебный полк особого назначения «Бранденбург» (Lehrregiment Brandenburg z. b. V. 800)

9. Отношение к воинской обязанности: военнообязанный.

10. Наличие судимости: не судим.

11. Паспорт или иной документ, удостоверяющий личность подозреваемого: отсутствует.

12. Иные данные о личности подозреваемого: подполковник Русской императорской армии, воинское звание в Вермахте – гауптман.

Подозреваемый: Суховеев.

с участием заместителя прокурора… района г. Санкт-Петербурга старшего советника юстиции…

Участвующим лицам объявлено о применении технических средств: диктофон (модель), видеокамера (модель).

Мне разъяснено, что совместными Указами Президента РФ № 123-41, Указом Президента РБ № 213-41 от 24.06.1941 г действие ч. 4 ст. 4б УПК РФ, ч. 3 ст. 49 УПК РФ, Главы 16 УПК РФ и соответствующих статей УПК РБ на территории Брестской области респ. Беларусь приостановлено.

Мне разъяснено, что в соответствии со ст. 51 Конституции Российской Федерации я не обязан:

свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 УПК РФ.

Подозреваемый: Суховеев.

Подозреваемому объявлено, что он подозревается в совершении преступления: