Несезон (Мёртвый сезон)

– Ах, в этом смысле, – Лена понимающе закивала, – но здесь не надо все воспринимать буквально. Большинство золушек так и будут мыть полы и чистить картошку. И принц может работать официантом или водителем. Конечно, всем хочется есть на золоте и пить нектар. Но можно обойтись и без этого.

– Другими словами, получается бессознательная иллюзия. Хорошо, – Роман взбодрился от рассуждений Лены, – материальную часть можно оставить. Но как же внешность и внутренний мир? Принцесса обязательно должно обладать определенными данными. Привлекательной наружностью, образованностью, поведением, соответствующим званию. Как с этим быть? Закрыть глаза и уши?

– Я лично знаю несколько девушек, не соответствующих ни одному из этих критериев, тем не менее они себя считают принцессами.

– Они просто стервы, – резюмировал Роман.

– Есть еще люди, которые считают их самыми прекрасными и достойными принцессами, – не согласилась она.

– Извращенное заблуждение. Многим это нравится, как ты говоришь, до поры до времени. Я-то уж точно знаю. Все девушки хотят только сесть на плечи принцу и кататься без конца. Изображают из себя принцесс.

– Вы строги к женщинам. Мы слабы, и в этом наша сила. Ой, рассказала главный секрет принцесс, – Лена рассмеялась.

«Бессмысленность. Все сводится к одному, даже скучно», – подумал Роман, налил еще ликера и без слов и поцелуя одним глотком опустошил рюмку. Все эти слезы, слюни и сопли имели один источник. Паразитизм узаконенный. И все можно было бы понять, если бы за этим всем стояла любовь. Но нет. Обычная слабость. Ради любви можно терпеть какую угодно принцессу. И даже, наверное, стерву, Роман не был уверен, но все же. Но если нет любви, то можно идти своей дорогой. Играть по своим правилам. Оставлять золушек золушками.

– А ты любишь Костю? – неожиданно спросил Роман.

– Люблю, – очень быстро ответила Лена.

– А он тебя?

– Любит, – еще быстрее сказала Лена.

– И в чем любовь ваша ярче всего выражается?

– Мы одно, – коротко и четко отрезала Лена.

– Одно? – Роман не понял.

– Одно целое, – пояснила Лена.

– Одно целое, – повторил за ней Роман. – Возможно ли это, – он подвесил в воздухе не то вопрос, не то утверждение.

– Это безусловное состояние, – неожиданно добавила Лена.

– А ты принцесса?

– Конечно, а Костя – принц нашего маленького королевства, – Лена как-то глупо и наивно улыбнулась.

– Понятно все с вами, – устало сказал Роман.

Такой наивной банальности он еще не встречал. Ему стало нестерпимо скучно.

– Ох, я что-то заболталась с вами. Хоть и приятно, но пора. Надо Косте помочь. А вы отдыхайте, наслаждайтесь, – Лена резко вскочила со стула и своим крупным телом погрузила Романа в тень.

– Спасибо за беседу. Она меня развлекла, – сказал Роман разочарованно.

– До свидания, – обошлись без рукопожатий.

– Пока-пока, – попрощался Роман.

Лена широким шагом направилась к барной стойке.

Погода менялась. Солнце стало прятаться за тучи все чаще, ветер с моря делался прохладнее. Роман надел куртку и застегнул молнию до середины.

«Странная парочка, – подумал он, – полные антиподы, он какая-то рохля, большой, но дохлый. Она далеко не прекрасная, спортивная, крупная, такой себе живец. Да, им больше подходит: он – она, она – он. Она ведущая. Лидер. Он же придумал себе Лену прекрасную. Слепой. Или видит другими глазами. Его не понять. На самом деле все просто. Ему надоели сложные женщины, и он отыскал простую, если не сказать примитивную. Молодую спортсменку-коммунистку, как в кино. А она? Что она нашла в нем? Престарелый иммигрант с двумя детьми, работающий официантом, пусть даже и в своем кафе. Ни кола ни двора. Скоро у него будет плохо стоять, а она еще будет в самом соку. Неужели без расчета? Ни с одной стороны?»

Отсутствие расчета ставило Романа в тупик. Всю сознательную жизнь именно расчет быть двигателем его развития. Все он делал с пользой, прямой или косвенной. И поступки окружающих по отношению к нему расценивал именно по критерию выгодности. И почти всегда это было так. Возможно, расчетливые люди находят себе подобных, чтобы совершать сделки друг с другом.

Ветер стал усиливаться. Капризная погода – обычное явление в несезон. Может и обласкать, и наказать. Настоящая женщина, ее главная сила в изменчивости. Многие за это и любят.

Роман встал и направился к стойке. Бармен Петр что-то писал в тетрадке. Лохматый и слегка неопрятный.

– Привет, можно счет, – попросил Роман.

– Да, один момент, – Петр подошел к кассе.

– Вы брат Лены? – спросил Роман.

– Да. Не похожи? – с улыбкой ответил Петр.

– Ну почему, сходство есть. Тоже спортсмен, как я погляжу.

– Да, я тоже пловец, – Петр подтвердил догадку Романа.

– Тоже пловец, тоже хорошо говоришь по-русски, и тоже, скорее всего, коммунист?

– Нет, я социалист. Коммунистом может быть только женщина, – твердо заявил Петр.

– Это почему же? – удивился Роман.

– Сами посудите. Коммунизм – это от каждого по способностям, каждому по потребностям. Чисто женский идеал. Особенно вторая половина принципа. Я за то, чтобы по труду.

– И откуда же такие познания в научном коммунизме? – поинтересовался Роман.

– Предки были коммунистами и жили в СССР, я там родился и рос в детстве. Лена уже забыла эту колыбель несостоявшейся мировой революции. А я помню. Вот счет, пожалуйста, – Петр протянул чек.

– Спасибо, – Роман рассчитался. – Прекрасная пара – Лена и Костя. Любовь прямо прет из них.

– Прет? – Петр не просек сленга и непонимающе посмотрел на Романа.

– Излучает, – перевел на литературный Роман.

– А-а, надо же, какой интересный глагол, – бармен улыбнулся, после паузы добавил: – Просто нашли друг друга. Удовлетворили свои насущные потребности. Ему нужна гавань, ей корабль – так говорят наши предки.

– И правильно говорят, – подхватил Роман и радостно вскрикнул: – Эврика!

– Что? – бармен не понял, из-за чего прозвучал ликующий клич.