Разбей сердце принцессы

Я поднимаю голову.

Голубые глаза блондинки, устремлённые на меня, пропитаны дикой ненавистью, злобой, и я отчётливо это вижу. У неё чёрные и длинные ресницы, пухлые губы, стройная фигура с осиной талией… Как бы сильно я ни презирала Франческу, я не смогу отрицать, что она очень красива. Я действительно завидую тому, какой удивительной красотой природа несправедливо наградила эту подлую девчонку.

Ох, чёрт! Ну из всех парт в этом идиотском кабинете я выбрала именно её место!

– Я сегодня сдаю пропущенный экзамен, – спокойно отвечаю я. – Мистер Уоттерс просил меня сесть поближе к нему.

– Мне наплевать, – резко кидает Франческа. А что же ещё я могла услышать? – Ты сейчас же встанешь и пересядешь.

Её приказной тон раздражает меня, и я прикладываю максимальные усилия, чтобы не дать себе волю и не расцарапать Франческе лицо. Поступок, заслуживающий осуждения со стороны моих родителей.

– Не стану я пересаживаться, – говорю я, затем отворачиваюсь от неё и утыкаюсь в свою книгу.

Присутствующие, поняв в чём дело, тут же затихают и наблюдают за нами, словно смотрят фильм, в котором наконец началась интересная сцена.

– Не советую тебе злить меня, – цедит Франческа сквозь зубы.

– Привыкай. Ты же скоро станешь моей родственницей.

– Мне не придётся привыкать к тебе, ведь я сразу же избавлюсь от тебя.

А вот это звучит как угроза.

Я поднимаю глаза на Франческу и со злостью, смешанной с любопытством, интересуюсь:

– И как же ты это сделаешь?

Она молчит, вероятно, придумывая хороший ответ, который мог бы меня заткнуть. Однако отступать я уже не желаю. И уступать этой блондинистой засранке, которую мне придётся терпеть все оставшиеся годы, пока я буду жить вместе с родителями, я точно не намерена.

– Я придумаю как, не волнуйся, – в итоге произносит она, прожигая меня взглядом.

На нас смотрит каждый присутствующий в аудитории студент. Может, оно и к лучшему: можно проучить Франческу на глазах у зрителей. Главное, самой не ударить в грязь лицом.

– Ещё раз говорю: я не пересяду. Ничего страшного не произойдёт, если твоя… – Как хочется произнести слово «задница», но мамины наставления и папины замечания не позволяют ему вылететь из моего рта. – Если ты усядешься на какое-нибудь другое место. – Всем своим видом показываю, что мне ужасно скучно вести этот бессмысленный диалог. Вновь утыкаюсь в учебник по физике.

– Не хочешь по-хорошему, значит… Ну ладно.

После своих слов эта блондинистая стерва куда-то отходит, однако я не поднимаю взгляда, полагая, что своим безразличным видом наконец заставила её забыть о моём существовании и переключиться на кого-нибудь другого.

Но я глубоко ошиблась.

Внезапно меня окатывает вода. Это происходит так быстро, что я не успеваю адекватно отреагировать и лишь резко вскакиваю, издав жалкий писк, словно мышонок, который только что попал в мышеловку. Холодная вода стекает по всему телу, заставляя одежду липнуть к коже.

Тишина, которая лишь пару секунд оглушала, тут же сотрясается громким хохотом. Смех звучит вокруг меня, бьёт со всех сторон. Чувствую в нём такую издёвку, такую безжалостность и чёрствость… Кажется, голова кружится, однако я всё ещё стою на ногах. Ощущаю невыносимый стыд, щёки горят, ладони потеют.

– Как тебе душ прямо посреди аудитории? – бросает мне в лицо Франческа. – Ты уже не такая дерзкая, правда?

Но она не смеётся, как остальные. Когда я поднимаю взгляд на неё, я вижу, как она стоит рядом со своими подругами и просто ухмыляется. В этой мерзкой ухмылке смешались и ненависть, и злоба, и удовольствие… Мне хочется зарыться головой в землю, исчезнуть, чтобы никого не видеть. Хочется избавиться от этого издевательского смеха. Убежать от него куда подальше.

Я случайно встречаюсь взглядом с тем самым блондином, с которым сидела всего несколько минут назад в пустом кабинете. В отличие от всех вокруг он не смеётся. Он записывает на телефон голосовое сообщение, оглядывая меня, словно обсуждает с кем-то глупую ситуацию, в которую я попала. И от этого мне становится паршивее вдвойне.

– Что здесь происходит?

Грубый голос мистера Уоттерса ставит на паузу разразившийся хохот и привлекает всеобщее внимание.

Студенты тут же разбегаются по своим партам, в спешке открывая учебники на последней пройденной теме. Лишь я одна продолжаю стоять посреди кабинета, не зная, что делать дальше.

– Мисс Норвуд? – Мужчина опускает очки и внимательно рассматривает мою мокрую одежду: – Что с вами сл…

– Извините. Можно мне сдать ваш экзамен попозже? Я немного не готова сейчас.

Раздаётся тихое хихиканье. Я делаю вид, что ничего не слышала, однако чувствую на себе чей-то очень пристальный взгляд.

Преподаватель чувствует себя весьма неловко. Он сконфужен и с некой озадаченностью рассматривает меня с ног до головы. Однако мистер Уоттерс наверняка догадывается, что мой непрезентабельный вид связан с хохотом, который стоял в кабинете секунды назад. Наверное, поэтому он лишь одобрительно кивает на мою просьбу и даёт разрешение пересдать экзамен в следующий раз.

Тогда я мигом выскакиваю из кабинета, захлопнув за собой дверь, и бегу в женский туалет. Встаю перед зеркалом и вглядываюсь в собственные глаза. Я даже не знаю, хочу ли плакать или мне абсолютно плевать на то, что происходит между мной и Франческой. Наверное, единственное, что каждый раз вдавливает меня в пол при встрече с ней, это предстоящая свадьба моего брата. Иметь такую невестку я точно не хочу.

Открываю воду в раковине и набираю немного в ладони. Мою лицо, пытаясь привести себя в чувства. Смотрю на свои юбку и рубашку, пытаюсь уловить запах какого-нибудь напитка, однако понимаю, что это просто вода. Погода сегодня прохладная, а значит, на то, что одежда быстро высохнет сама по себе, можно не рассчитывать. На чёрной юбке с золотистой вышивкой на поясе совсем не видно мокрых пятен, а вот на светлой рубашке вода выглядит совсем уж не привлекательно.

– Чёрт! – шёпотом ругаюсь я, даже не представляя, что буду теперь делать.

Продолжать ходить на лекции в таком виде я не могу, это естественно.

Без долгих раздумий собираю выбившуюся прядь волос обратно в высокий хвост и выхожу из туалета. Коридор пуст, что несказанно радует меня. Лишь негромкие голоса из окружающих кабинетов слабо доносятся до моих ушей. Главное сейчас дойти до общежития, не встретив по дороге ни одной живой души.

Пробираясь через длинные мраморные коридоры, местами блестящие только что вымытым полом, я выскакиваю из здания университета с неожиданной лёгкостью и радуюсь тому, что к общежитию, находящемуся в соседнем студенческом городке, мне удалось проскочить без лишнего внимания.

Холл почти пуст. Лишь за диваном, подсоединив к телевизору игровую приставку, развлекаются двое парней, наверняка прогуливающих занятия. В принципе, некоторые студенты могут себе это позволить, ведь за них сессию закроют их богатые родители. Парни играют почти бесшумно, поэтому мне не удаётся остаться незамеченной, когда я уже почти дохожу до лестницы.

– Зачётный прикид, Норвуд, – смеётся один из них, и я сразу узнаю в нём одного из дружков Франчески.

Закатив глаза, я игнорирую его слова и поднимаюсь наверх.

Женской частью общежития считаются третий и четвёртые этажи, и по правилам вход парням туда запрещён. Однако мало кто из девушек следует этому правилу, приводя своих бойфрендов к себе в комнаты на всю ночь, отчего потом стены сотрясают стоны и крики.

Моей соседкой стала Ирэн, и мне повезло, что не пришлось делить комнату с незнакомкой. Но минусы тоже есть: Ирэн – любительница менять парней как перчатки, оттого и в нашей комнате они частенько появляются. Я надеюсь, своего нового ухажёра она к нам не потащит.

Добравшись до нужной двери, я прикладываю свою карточку-ключ к панели сбоку и наконец вхожу в комнату.

Неоновые подсвечники освещают потолок красивым фиолетовым цветом. На стене около кровати Ирэн висят многочисленные фотокарточки с её семьёй, друзьями и любимыми питомцами – кроликом Альбертом и пуделем Кэйти, которых мне доводилось видеть не раз. Раму зеркала обвивает гирлянда из маленьких лампочек, а на столе большинство вещей принадлежат Ирэн. Она постоянно укладывает свои волосы, использует миллион самых разных баночек по уходу, а ещё имеет огромную коллекцию резинок и заколок. А вот уже на столе, где мы обычно делаем домашнюю работу, если специально отведённое для этого помещение в здании университета заполнено, стоит мой мак, баночка с карандашами и ручками, несколько книг из художественной литературы, настольное зеркало и фотография в рамочке. С неё на меня смотрят папа, мама и Дилан. Они улыбаются и выглядят по-настоящему счастливыми. А мне вновь становится грустно, когда я вспоминаю о Франческе и о том, что совсем скоро она станет членом нашей семьи.

Попытавшись выкинуть негативные мысли, я открываю шкаф с одеждой и тянусь к своей полке, доставая новую рубашку и юбку: к счастью, у нас всегда есть запасная форма на случаи, если одежда запачкается. Сняв мокрый наряд, я переодеваюсь почти за тридцать секунд и, довольная собой, иду к шкафчику рядом со своей кроватью. Достаю фен и сушу волосы, заодно собираю их в высокий пучок.

Окно, доходящее до самого пола, закрыто чёрными жалюзи и скрывает лучи солнца. Я вдруг начинаю размышлять над тем, что совсем не хочу идти на занятия и уж тем более сдавать экзамен, который по глупости своей пропустила на прошлой неделе. Больше всего хочется сейчас плюхнуться на кровать и просто проспать целый день. Учить то, что выбрала для меня моя мама, сложно настолько, что частенько я чувствую, как учёба высасывает из меня все силы.

Покончив со своими волосами, я смотрюсь в зеркало и пытаюсь улыбнуться, чтобы выйти отсюда нормальным человеком, которого всё устраивает. И мне это даже удаётся.

В коридоре уже появились люди. Несколько студенток, весело подпевая музыке из телефона одной из них, проходят мимо меня к своим комнатам, и я радуюсь, что они не знают о том, как я опозорилась всего двадцать минут назад.