Перед изгнанием. 1887-1919

Заканчивая свою книгу, Феликс Юсупов писал: «Покидая родину 13 апреля 1919 года, мы знали, что изгнание будет не меньшим из испытаний, но кто из нас мог предвидеть, что спустя тридцать два года ему все еще не будет видно конца».

Может быть, время возвращения настало?

Н.Б. Стрижова

Моей жене

Я должен выразить свою признательность

Ирэне де Жиронд, помощь которой была

драгоценна для завершения моей рукописи.

Со всей дружбой Ф. Ю.

Моим читателям

Это история одной семьи старой России в обрамлении дикости и восточной роскоши, ей свойственных. Она проделала путь из татарской Золотой Орды до Санкт-Петербургского императорского двора, чтобы закончить его в изгнании.

Наши семейные архивы исчезли во время революции, у меня остался лишь труд, написанный моим дедом в 1880 году; этому единственному документу я обязан всеми сведениями, касающимися происхождения и истории моего рода.

О своей собственной жизни я говорю искренне, я рассказываю о днях радости и грусти, ничего не утаивая из своего опыта.

Я хотел бы избежать политических проблем, но я жил в смутную эпоху и, несмотря на то, что уже рассказал в другом месте о драматических событиях, в которых оказался замешан, не смогу писать свои воспоминания, обходя молчанием роль, которую был призван в них сыграть.

Эта книга расскажет о беззаботной жизни, которая была нашей до войны 1914 года и революции 1917 года; вторая[1 - Youssoupoff F. En еxile. – Paris, 1954 (Юсупов Ф. В изгнании. – Париж, 1956) – на русском языке не издавалась. (Прим. ред.)] расскажет о перипетиях и терзаниях нашей жизни на чужой земле.

Пропасть разделяет эти два периода, и нам понадобилась глубокая Вера, чтобы не усомниться в справедливости Бога. Лишь абсолютное доверие к Нему позволило нам пройти дни испытаний, ни разу не потеряв надежды.

Глава I

Из архива моего рода следует, что его основателем был некий Абубекир бен-Райока, живший в VI веке. Он был потомком пророка Али, племянника Магомета. Являясь верховным вождем мусульман, он носил титулы Эмира эль Омра, Князя Князей, Султана Султанов и Хана, объединявшие власть политическую и религиозную.

Его потомки равным образом обладали верховной властью в Египте, Дамаске, Антиохии и Константинополе. Некоторые из них покоятся в Мекке, по соседству со знаменитым камнем Кааба.

Один из них, по имени Термес, откочевал из Аравии на берега Азовского и Каспийского морей. Он занял обширное пространство между Доном и Уралом, где впоследствии сформировалась Ногайская орда.

В XIV веке потомок Термеса – Эдигей Мангит, бывший одним из лучших стратегов своего времени, участвовал во всех походах Тамерлана, основателя Второй Монгольской империи. Он разбил хана Кипчака, восставшего против Тамерлана, союзником которого он являлся. Позже Эдигей Мангит спустился к югу, к берегам Черного моря, где основал Крымскую орду, или Крымское ханство. Он прожил тридцать лет, после его смерти между наследниками возник раздор, и многие из них погибли, убивая друг друга.

К концу XV века праправнук Эдигея – Муса-Мурза стал властителем могучей Ногайской орды. Союзник великого князя Ивана III, он разбил и уничтожил Кипчакское ханство, соперничающую часть старой Золотой Орды. Его преемником был старший сын, Шихмамет, смененный вскоре своим братом Юсуфом.

Хан Юсуф был одним из самых могущественных и самых умных князей своего времени. Царь Иван Грозный, которому он был верным союзником в течение 20 лет считал Ногайскую орду царством и обращался с ее владыкой как с суверенным правителем. Союзники обменивались пышными подарками: оружием, инкрустированным камнями, богатыми горностаевыми и собольими шубами, шатрами, крытыми драгоценными тканями из дальних стран. Царь называл союзника другом, братом. Со своей стороны Юсуф ему писал: «Имеющий тысячу друзей должен их считать за одного, но имеющий одного врага должен считать его за тысячу».

У Юсуфа было восемь сыновей и дочь Сумбека, которая стала царицей в Казани. Она была знаменита красотой, живостью ума, пылкостью и смелостью характера.

В то время Казанское ханство переходило из рук в руки. Жажда власти толкнула Сумбеку последовательно выходить замуж за убийц своих мужей. Впервые она была выдана замуж в четырнадцать лет за хана Еналея, убитого сыном крымского хана Сафагиреем. Объявленный Казанским ханом Сафагирей был, в свою очередь, убит собственным братом, новым покорителем Казани и новым мужем Сумбеки. Вскоре его начали преследовать, и он укрылся в Москве. Сумбека мирно правила царством несколько лет, но вскоре начались разногласия между Иваном Грозным и его бывшим союзником Юсуфом. Осажденная Казань вынуждена была сдаться превосходящей русской армии, и царица Сумбека попала в плен. В память о взятии Казани в Москве был воздвигнут знаменитый собор Василия Блаженного, его восемь куполов напоминают о восьми днях, в продолжение которых длилась осада.[2 - Речь идет о Покровском соборе, находящемся на Красной площади в Москве. Построен в 1555–1561 гг. в память о покорении Казани русскими в 1552 г. Архитектура собора сложна: на едином основании (подклете) находятся 10 церквей (приделов); некоторые из них освящены в честь событий Казанского похода, длившегося несколько месяцев. Новым именем – Василия Блаженного – собор стали называть спустя годы, после сооружения в северо-восточной части собора придела Василия Блаженного.]

Иван Грозный, восхищавшийся смелостью царицы, обходился с ней с большим уважением. Он послал богато украшенную флотилию, чтобы доставить Сумбеку и се сына в Москву, где их поселили в Кремлевском дворце.

Не только царь испытал обаяние пленницы. Она быстро покорила весь двор, а также и русский народ, видевший в ней легендарную княжну.

Тем временем хан Юсуф, опечаленный тем, что его дочь и внук попали в плен, не переставал добиваться их освобождения. Но угрозы старого хана мало беспокоили Ивана Грозного. Он даже не отвечал на его послания и говорил приближенным: «Его величество хан Юсуф бесится». Глубоко оскорбленный Юсуф готовился к войне, но был убит своим братом Измаилом.

Сумбека, которая и в плену не утратила вкуса к власти, упрашивала царя узаконить се развод с последним мужем, все еще жившим изгнанником в Москве, чтобы она смогла выйти за нового казанского хана. Иван Грозный отказал ей в этой просьбе, и Сумбека умерла в плену в возрасте тридцати семи лет. Память о ней не угасла. В XVIII и XIX веках ее образ вдохновлял многих русских писателей[3 - Казанская царица Сумбека стала героиней поэмы М.М. Хераскова «Россияда», трагедии С.Н. Глинки «Сумбека, или Падение Казани» и др.] и музыкантов. В 1832 году в Петербурге с большим успехом шел балет композитора Глинки «Сумбека и покорение Казани»[4 - Музыка для балета «Сумбека, или Покорение Казанского ханства» написана И.Л. Сонне.], где царицу представляла знаменитая балерина Истомина.

После смерти Юсуфа его наследники непрерывно воевали друг с другом до конца XVII века[5 - Автор воспоминаний не отметил важный в истории рода Юсуповых факт. После смерти Юсуфа его брат Измаил, опасаясь мести и соперничества сыновей умершего, в 1563 г. выслал Иль-мурзу и Ибрагима-мурзу на службу к Ивану IV. Братья были приняты на службу, пожалованы деревнями и селами в Романовском округе и, как писал историограф рода Б.М. Федоров: «С того времени Россия сделалась отечеством для потомков Юсуфа». (См.: О роде князей Юсуповых. – СПб.,1867. Т.1. С.52.)]. Его правнук, Абдул Мурза, обратился в христианство, принял имя Димитрия[6 - Дмитрий Сеюшевич (ум.1694), сын Сеюша-мурзы, был женат на вдове Екатерине Яковлевне Сумароковой (урожденной Хомутовой).] и получил от царя Федора титул князя Юсупова. Новый князь, славившийся своей отвагой, участвовал во всех походах царя против крымского хана и Польши. Эти войны кончились славным миром, вернувшим России все ее старинные владения.

Князь Юсупов, тем не менее, не миновал опалы и лишился половины своих владений из-за жалобы московского митрополита, который в постный день обнаружил у него гуся, поданного под видом рыбы. Правнук князя Димитрия, князь Николай Борисович, рассказывал, что однажды он был гостем императрицы Екатерины II в Зимнем дворце. Государыня его спросила, умеет ли он разделывать гуся. «Как же, – отвечал он, – могу я пренебречь чем-нибудь, что касается птицы, отнявшей у нас половину имения?» Императрица пожелала узнать анекдот, который ее очень развлек. «Ваш предок получил по заслугам, – сказала она. – А того, что у вас осталось, должно быть вам достаточно, поскольку вы могли бы еще содержать меня со всей моей семьей».

Сын князя Димитрия, князь Григорий Дмитриевич[7 - Юсупов Григорий Дмитриевич (1676–1730), генерал-аншеф. Сподвижник Петра I. Участник Азовских походов, Северной войны, битвы при Лесной, Полтавской битвы. Г.Д. Юсупов – один из организаторов гребной флотилии. С 1719 г. состоял членом Военной коллегии. Его женой была Анна Никитична Львова (урожденная Акинфова).], был одним из ближайших советников Петра Великого. Он строил флот и активно участвовал как в войнах великого царя, так и в подготовке правительственных реформ. Его ум и исключительные способности доставили ему уважение и дружбу государя.

Его сын, Борис[8 - Юсупов Борис Григорьевич (1695–1759), действительный тайный советник. С 1717 г. обучался в Тулонском училище гардемаринов. Вернувшись в Россию, находился на гражданской службе, занимал ряд видных должностей. С 1738 г. – московский вице-губернатор, с 1739 г. московский губернатор, с 1752 по 1759 г. – главный директор сухопутного шляхетского корпуса; являясь с 1742 г. директором Ладожского канала, вошел в Сенат с предложением о необходимости соединения канала с Волгой и Окой, был президентом Коммерц-коллегии. Б.Г. Юсупов был женат на Зиновьевой Ирине Михайловне.], продолжил дело отца. В двадцать лет он был послан во Францию изучать тамошние морские науки. По возвращении он, как и отец, сделался близким советником царя и, как и он, участвовал в проведении реформ.

В правление императрицы Анны князь Борис Григорьевич был назначен московским генерал-губернатором, а при императрице Елизавете – шефом учебных заведений империи. Он был очень популярен среди учеников, считавших его более другом, чем наставником. Князь Борис Григорьевич выбрал самых преданных из них и составил труппу комедиантов-любителей. Они играли классические пьесы, а также собственные произведения. Среди них был один, отличавшийся истинным талантом. Это был будущий писатель Сумароков[9 - Сумароков Александр Петрович (1717–1777), русский поэт и драматург, автор трагедии «Синав и Трувор», «Дмитрий Самозванец», комедии «Рогоносец по воображению» и др.], один из моих предков отцовской линии.

Появление этой труппы в то время было настоящим событием, так как во всей империи не было тогда ни одного русского театра. О труппе услыхала императрица Елизавета и пожелала видеть ее в Зимнем дворце. Государыня была настолько ею очарована, что пожелала сама заниматься костюмами актеров и предоставляла им свои собственные платья и украшения. Не без влияния князя Бориса Елизавета подписала в 1756 году приказ об устройстве в Санкт-Петербурге первого публичного театра. За артистическими увлечениями князь не забывал и о государственных делах. Он много занимался экономическими вопросами, создал речную навигационную систему, связавшую Ладожское озеро с Волгой и Окой. У князя Бориса было два сына и четыре дочери[10 - Борис Григорьевич имел одного сына и четырех дочерей. Старшая дочь – княжна Евдокия Борисовна (ум.1780) в 1774 г. вышла замуж за Петра Бирона.]. Одна из них была замужем за герцогом курляндским Петром, сыном знаменитого Бирона, фаворита императрицы Анны. Старшим сыном князя Бориса был мой прапрадед, князь Николай Борисович[11 - Юсупов Николай Борисович (1751–1831), действительный тайный советник, сенатор, член Государственного Совета. В 1783 г. назначен посланником в Турин, а затем в Неаполь. В 1784 г. находился в Венеции в качестве уполномоченного при Венецианском правительстве, в том же году выезжал в Рим для встречи с папой Пием VI. В 1788 г. Н.Б. Юсупов назначен к присутствию в Сенате. С 1791 по 1799 г. был директором театров. В 1792 г. ему вверено управление стекольным и фарфоровым заводами и шпалерной мануфактурой. В 1796 г. назначен президентом Мануфактур-коллегии, в это же время ему поручили принять в свое ведение императорский Эрмитаж и придворный театр. В 1800 г. назначен министром уделов. В 1814 г. назначен главноначальствующим над экспедицией кремлевских строений в Москве. В 1823 г. получил звание члена Государственного Совета.]. Он заслуживает отдельной главы.

Глава II

Князь Николай – одна из самых замечательных фигур в нашей семье. Склонный к интеллектуальным занятиям, с сильным характером, любитель путешествовать, очень эрудированный, говоривший на пяти языках, он был связан с большинством знаменитых людей своего времени, покровительствовал искусствам и наукам и был другом и советчиком как императрицы Екатерины II, так и ее преемников, царей Павла I, Александра I и Николая I.

В возрасте семи лет князь Николай был записан в один из гвардейских полков, а в шестнадцать получил офицерские эполеты. Впоследствии он дослужился до высших государственных должностей и получил все почетные отличия, вплоть до бриллиантовых эполет, предназначавшихся для членов царствующей семьи. В 1798 году он был возведен в чин Великого Командора Орденов Мальтийского и Св. Иоанна Иерусалимского. Утверждали также, что от государыни он получал и более приватные милости.

В книге под названием «Рассказы бабушки» г-жа Янькова говорит о князе Николае следующее[12 - Вольный пересказ воспоминаний Е.П. Яньковой (См.: Рассказы бабушки Е.П. Яньковой): Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные её внуком Д.Благово. – Л.: Наука, 1989. С.167.)]:

«Князь Юсупов был одним из крупнейших московских бар и одним из последних представителей блестящего двора Екатерины II. Императрица имела к нему большое доверие, рассказывают даже, что спальню князя украшала картина, на которой государыня и ее советник были изображены в виде Венеры и Аполлона. После смерти Екатерины II ее сын, Павел I, узнав о существовании этого полотна, приказал его уничтожить, но я сомневаюсь, что князь исполнил повеление. Что касается его распутства, то оно легко объяснимо его восточными предками и крепким телосложением. Во дворце князя в Архангельском есть коллекция более чём из трехсот портретов его любовниц. Он был женат на племяннице знаменитого фаворита императрицы

Екатерины II князя Потемкина[13 - Юсупова Татьяна Васильевна (1769–1841), урожденная Энгельгардт. Первым ее мужем был дальний родственник Михаил Сергеевич Потемкин. От этого брака остались двое детей – Екатерина и Александр.], но их брак из-за ветрености князя не был особенно счастливым.

Князь Николай был очень пригож и обаятелен. Простотой обхождения он завоевал всеобщую любовь как при дворе, так и среди простого народа. В своем имении Архангельском он задавал грандиозные праздники. Последний, во время коронации Николая I, превзошел пышностью все предыдущие и поразил воображение иностранных послов и принцев. Князь Николай владел огромными богатствами, размеров которых он и сам не знал. Большой любитель произведений искусства, он собрал одну из самых значительных в России коллекций. Под старость, устав от света, он удалился в свой московский дом, где провел последние годы. Исключая бесстыдное распутство, сильно повредившее ему в общественном мнении, его можно было бы считать образцом человека».

Князь Николай значительную часть жизни провел за границей, Он был знаком со знаменитейшими писателями своего времени и по возвращении в Россию продолжал с ними переписку. Во время путешествий он приобретал множество произведений искусства как для императорского музея в Эрмитаже, так и для собственной галереи. Он добился от папы Пия VI[14 - Пий VI – папа римский в 1775–1799 гг.] позволения двум итальянским художникам, Мазону и Росси, сделать копии с ватиканских фресок Рафаэля. Когда был создан музей в Эрмитаже, эти копии были помещены в отдельном зале, позже названном галереей Рафаэля.

В свое пребывание в Париже князь Николай часто получал приглашения на праздники в Версаль и Трианон. Король Людовик XVI и королева Мария-Антуанетта были с ним в большой дружбе. Он получил от них в подарок сервиз из севрского фарфора, украшенный цветами и головками негров, одно из лучших произведений Королевской мануфактуры, первоначально предназначавшееся для дофина.

Никто не знал, что случилось с этим драгоценным сервизом, пока в 1912 году, по случаю приезда двух французских профессоров, изучавших севрский фарфор, я не предпринял новые поиски. Тут-то сервиз и был обнаружен – в глубине одного из наших мебельных складов, где он скрывался больше века.

Князь Николай удостоился дружбы прусского короля Фридриха Великого[15 - Фридрих II Великий (1712–1786), прусский король в 1740–1786 гг.] и австрийского императора Иосифа II[16 - Иосиф II (1741–1790), австрийский государь в 1780–1790 гг.]. Он был знаком с Вольтером, Дидро, Д'Аламбером и Бомарше. Последний даже сочинил оду в его честь[17 - Стихи П.Бомарше помещены в сборнике «О роде князей Юсуповых», – СПб., 1867. Т.2.С.415–416.]. Что касается фернейского патриарха[18 - Речь идет о Вольтере, с 1758 г. обосновавшемся в имении Ферне.], то после первой встречи с князем Вольтер написал императрице Екатерине II письмо, где благодарил ее за знакомство с человеком, интересным как обширностью познаний, так и обаянием ума.

«Месье, – отвечала императрица, – если вы довольны знакомством с князем Юсуповым, я должна вам сказать, что, со своей стороны, князь очарован вами».

В то же время она известила князя Николая о хорошем впечатлении, которое он произвел на «старого маньяка из Ферне».

В 1774 году князь Николай был в Санкт-Петербурге по случаю свадьбы его сестры Евдокии с герцогом Петром Курляндским. Церемония происходила в Зимнем дворце, в присутствии императрица. Екатерина надеялась, что этот союз будет иметь самые счастливые последствия для герцогства Курляндского. Она полагала, что обаяние и доброта княжны Евдокии будут успокаивающе действовать на раздражительный характер ее cупруга и что от этого все выиграют. Ее надежды вскоре рассеялись. Характер герцога стал еще более неприятен, чем когда-либо, и его супругa должна была выносить самое дурное обращение. Екатерина II, узнав об этом, воспользовалась свадьбой сына, великого князя Павла, чтобы под этим предлогом вызвать молодую женщину в Петербург. Герцогиня Евдокия умерла, прожив два года подле императрицы. Герцог Курляндский прислал князю Николаю на память спальню герцогини. Мебель из посеребренного дерева, с изящной резьбой, была обтянута голубым шелком. Эту драгоценную мебель установили в Архангельском, в комнате с колоннами белого мрамора и стенами, окрашенными в голубой цвет, и она стала называться «серебряная комната».

В 1793 году князь Николай женился на Татьяне Васильевне Энгельгардт, одной из пяти племянниц князя Потемкина.

Княгиня Татьяна была пленительна с самого юного возраста. Когда ей было двенадцать лет, императрица взяла ее под свое покровительство и все время держала при себе. Она быстро покорила весь двор, где у нее было множество воздыхателей.