Ураган страсти

– И тебя бы это устроило? – не отступала Габриель, недоумевая, почему его устраивает обман, когда она готова была сообщить всему свету о том, как горячо его любит.

– Конечно же, нет. Но у нас нет другого выхода, – ответил Джейсон, оседлав Дюка.

Габриель тем временем направила Санни назад, к фургонам.

– Тогда, быть может, для нас обоих будет лучше, если мы вообще забудем друг о друге, Джейсон.

– Шутишь?! – запротестовал тот, едва поравнявшись с ней.

– Нет, Джейсон, я предлагаю это совершенно серьезно. Можешь считать, что наш короткий роман остался позади, поскольку я никогда не соглашусь на столь откровенную ложь, как та, что ты мне предлагаешь!

– А чего же еще ты от меня хочешь, Габриель? – возмутился Джейсон. – Покажи мне другой выход, и я буду только рад им воспользоваться!

– Если ты сам не знаешь ответа, то нам не о чем с тобой разговаривать. А теперь до свидания, мистер Ройал, и всего вам хорошего!

Габриель что было силы пришпорила Санни и помчалась к каравану, оставив Джейсона задыхаться в клубах пыли.

Что, в конце концов, нужно от него этой женщине? По-видимому, вопреки его предположениям она по-прежнему оставалась к нему равнодушной. Тем не менее он еще решительнее, чем когда бы то ни было, стремился дать понять ей, что она принадлежала лишь ему одному.

– Ты моя, Габриель Макларен! Моя и только моя! – гневно выкрикнул он, хотя она была слишком далеко, чтобы услышать эту клятву отчаяния.

Ничего, он может подождать, пусть даже терпение его на исходе, но – проклятие! – он может подождать.

К тому времени когда они достигли переправы через реку Платт, погода стала нестерпимо жаркой и душной, и настроение у Габриель было ничуть не лучше, чем у Джейсона.

Первый из фургонов, занимаемых будущими невестами, пересек реку без особых происшествий. Двое из семерых девушек предпочли ехать рядом со своим возницей, тогда как остальные переправились верхом на лошадях. Однако второму фургону повезло куда меньше. На самой середине реки колеса его застряли в жидкой грязи.

Стоя на берегу реки, Габриель с нараставшей тревогой наблюдала за разворачивавшейся у нее на глазах драмой. Вдоль кромки воды были разбросаны бесчисленные обломки мебели, почти полностью засыпанные песком, а также семейные реликвии и другие веши, которыми пришлось пожертвовать владельцам фургонов, сталкивавшимся в прошлом с подобного же рода несчастными случаями при переправе. Однако на этот раз в фургоне не было ничего, кроме узлов с одеждой и провизией, так что у возницы не было никакой возможности выбросить тяжелый груз, чтобы облегчить повозку. Тогда Клейтон верхом на коне устремился в реку, чтобы помочь уже стоявшему в воде Джейсону, и оба принялись подбадривать волов, пытаясь вытащить фургон из грязи. Наконец им это удалось. Колеса фургона, увлекаемого волами, снова пришли в движение, и экипаж медленно, но верно стал приближаться к противоположному берегу.

Джейсон, промокший до нитки, все еще оставался на другом берегу реки, когда к воде приблизился фургон Габриель. Пол считался лучшим из трех нанятых ими возниц, и потому Джейсон не сомневался в том, что маленький человечек сумеет благополучно перебраться через поток. Подруги Габриель одна за другой направили лошадей в воду. Пришла очередь и мисс Макларен. Как и следовало ожидать, Санни уперся всеми четырьмя ногами в песок и наотрез отказался вступить в бурное течение Платта. Когда же Габриель ударила его поводьями по крестцу, оскорбленное животное взвилось на дыбы. Джейсон невольно вскрикнул: перепуганный жеребец мог сбросить Габриель или придавить ее, опрокинувшись на спину. Однако на его месте даже самый добросовестный начальник каравана ничем бы не смог ей помочь.

Габриель подалась вперед, и этого оказалось достаточно, чтобы жеребец снова стал на ноги. Затем девушка соскользнула с седла, и, потрясая кулачком перед самым носом жеребца, перекинула поводья через его голову и вошла в реку. Если Санни не перенесет ее на другой берег по собственной воле, ей придется его устыдить, ведя за собой в поводу.

Джейсон глазам своим не верил. Он пришел в ужас, увидев, как она вступила в воду. Вол, лошадь или мул могли переправиться через стремительный поток вброд, но для человека это было непосильной задачей, тем более для такой хрупкой женщины, как Габриель. Джейсон в ярости вонзил шпоры в бока Дюка, заставив своего коня снова повернуть к воде, однако он вряд ли успеет добраться до Габриель, чтобы предотвратить беду. Размахивая руками, он крикнул ей, чтобы она немедленно возвращалась обратно. Увы, девушка упорно продолжала свой путь.

Она, не поднимая головы, тащила жеребца за собой и все же не могла не почувствовать, какое смятение ее поступок вызвал среди стоящих на противоположном берегу. Санни от страха прижал уши к голове, но он слишком горячо любил свою хозяйку, чтобы не подчиниться, и потому ступил в воду. Потом, убедившись, что тут можно поднять ногу, сделал еще один осторожный шаг вперед, медленно следуя за Габриель.

У Клейтона сердце подскочило в груди, едва он понял, что побудило Джейсона снова устремиться в бурный поток. Боже, она наверняка утонет! Как только Габриель приблизится к середине реки, предательский поток подхватит ее и унесет с собой. Не желая смотреть на бессмысленную гибель прелестного юного существа, Хорн в страхе отвернулся.

Как только Санни почувствовал себя увереннее, Габриель вскарабкалась ему на спину. Жеребец возмущенно фыркнул, тряхнув своей длинной гривой прямо перед самым носом хозяйки, та же, не отреагировав на его неуместную выходку, несколькими ударами в бока заставила его, пусть и нехотя, двинуться к противоположному берегу.

К тому времени когда Джейсон добрался до Габриель, он едва владел собой. Выхватив поводья Санни у нее из рук, он развернул Дюка так, чтобы буланый конь мог вести чалого за собой. Когда же наконец река со всеми ее опасностями осталась позади, он буквально стащил ошарашенную девушку с коня и поволок к большому валуну. Там, перекинув ее через колено, Джейсон задал ей хорошую трепку, не в силах больше сдерживать накопившийся в нем гнев.

Одежда Габриель вся была пропитана водой и представляла собой достаточно плотную прокладку, так что она почти не чувствовала боли от яростных ударов Джейсона. У нее просто не укладывалось в голове, как он дошел до такого безумия и почему счел эту публичную порку наиболее подходящим наказанием. Собравшиеся вокруг зеваки тем временем с любопытством наблюдали за ними.

Впрочем, стоило только Джейсону отпустить Габриель, как она в гневе набросилась на него, и хотя говорила шепотом, угроза от этого не становилась менее реальной:

– Я не понимаю, зачем вам понадобилось так грубо со мной обращаться, но в конечном счете вы унизили лишь самого себя! Такого я могла ожидать от субъектов вроде Сэма Даффи, но уж никак не от вас!

– Черт побери! Вы чуть было не утонули, пытаясь перевести через реку Санни, и сами все прекрасно понимаете! – воскликнул он в бешенстве.

– И вы были так этим напуганы и так опасались за мою безопасность, что бросились мне на помощь, чтобы потом при всех меня опозорить? – Ее голос был полон едкого сарказма. – Обычно мужчина ведет себя так с женщиной, которую он презирает, а вовсе не с той, которую собирается защитить.

– Чтобы защитить вас как следует, и целой армии мало! – гневно выпалил он и, схватив Санни за поводья, выкрикнул: – Я сам покажу вашему жеребцу, как переправляться через эту проклятую реку!

Однако Габриель и не думала следить за ним, поскольку была уверена в том, что ни она сама, ни ее любимец вовсе не нуждаются в уроках этого несносного Джексона Ройала.

Как только река Платт осталась позади, главной целью путешественников стал форт Ларами, до которого каравану оставалось еще примерно три недели пути. Пока фургоны следовали вдоль северного притока Платта, вокруг простиралась бесплодная пустыня, изборожденная глубокими ущельями, и монотонное течение времени нарушалось только случайными ливнями. В этих местах норы степных собачек попадались так часто, что Габриель больше не осмеливалась ехать на Санни иначе, как шагом, ибо он мог оступиться и серьезно повредить себе ногу. Ее жеребец был самым ценным в ее имуществе, своего рода напоминанием о прошлом и залогом на будущее, и кроме того, это было единственное живое существо на свете, которому она могла полностью доверять после того, как Джейсон Ройал так жестоко обманул ее ожидания.

С каждой милей утомительного путешествия люди нервничали все больше, и неудивительно, что Габриель оказалась не в состоянии даже мельком взглянуть в сторону Джейсона, не испытывая при этом отчаяния. Она понимала, что обманывала саму себя, ибо по-прежнему любила его, и вместе с тем все чаще задавалась вопросом, уж не видел ли он в ней просто забавную игрушку – прелестную молодую женщину, которая полностью отдалась ему, тогда как сам он не собирался давать ей ничего взамен. Нет, Джейсон Ройал не принес ей ничего, кроме новой боли, как будто ее сердце и без того уже не было разбито. И все же, когда однажды вечером Айрис завела разговор о Джейсоне, Габриель не смогла просто остаться в стороне.

– Вы уже заметили, каким тоном Кристина разговаривает с мистером Ройалом? Она прямо-таки млеет от счастья, стоит ей к нему приблизиться. – Айрис умело скопировала голос блондинки и продолжила: – Могу поручиться, что ради него она охотно задрала бы юбку!

– Айрис! – тотчас одернула ее Джоанна. – Как можно быть такой вульгарной?

– И вы еще называете меня вульгарной! – огрызнулась в ответ Айрис. – Ведь это она, а не я, собирается поймать в свои сети мужчину, пустив при этом в ход самую старую из всех женских уловок.

– И какую же? – взволнованно спросила Маргарет.

– Просто скажет ему, что она беременна. Это уж само собой, – хмыкнула Айрис.

– О! – только и смогла выговорить Маргарет, нервно сглотнув. – Неужели вы и впрямь думаете, что она способна пасть так низко?

– Я в этом уверена, если только ее не опередит кто-нибудь еще.

Тут Габриель решила, что с нее хватит.

– Айрис, может, достаточно сводить сплетни? Вы поступаете крайне несправедливо и по отношению к Джейсону, и по отношению к Кристине, делясь с другими своими подозрениями без всяких на то оснований.

– Интересно, почему это вас так заботит репутация Джейсона Ройала, когда он сам куда больше интересуется вашим жеребцом, чем вами? – произнесла Айрис, сопровождая свои слова высокомерным смешком. – Держу пари, вы уже сожалеете о том, что не заставили его жениться на себе, когда у вас была такая возможность!

Габриель ударила свою неприятельницу кулаком в челюсть столь молниеносно, что Айрис даже не заметила, как рука нападавшей взметнулась вверх. Пошатнувшись, брюнетка упала в грязь, из раны на ее губе выступила кровь. Она тут же громко завопила, и Габриель презрительно отвернулась, собираясь уйти, но тут путь ей преградил сам Джейсон.

– Она меня ударила! Только посмотрите, что со мной сделала Габриель – и без всяких на то причин! – В доказательство Айрис размахивала окровавленным носовым платком прямо перед лицом Джейсона. – Почему бы вам снова не задать ей трепку? Она вполне этого заслуживает!

Ни об одном из прошлых своих поступков Джейсон не сожалел так, как о том прискорбном случае у реки. Однако он обязан был поддерживать порядок в лагере и потому пожелал узнать в точности, что же все-таки произошло.

– Полагаю, вы объясните мне свое поведение, мисс Макларен? – осведомился он.

– Айрис позволила себе замечание, которое я сочла неуместным, только и всего, – гордо вскинула подбородок Габриель.

– Что? – Джейсон едва не онемел от удивления. – И вы, конечно, не хотите повторить мне это замечание?

– Разумеется, нет, но я уверена, что Айрис с удовольствием сделает это.

– Итак? – Джейсон обернулся к Айрис.

– Какая разница, что я сказала! Она не имела права меня бить! – взвизгнула та и разразилась новым потоком слез.