– Тебе-то какое дело? – бросил ему крупный Хатано, с отливающей черным шерстью.
Молодой, мускулистый, он глядел на Алекса с вызовом и без страха.
Остальные после его слов попятились назад. Судя по их взглядам, Алекса они узнали.
Он слез с мотоцикла, шагнул вперёд и ударил пуму рукоятью пистолета прямо в зубы. Тот попытался было закрыться, но не успел – леопард двигался слишком быстро. Второй удар пришёлся по уху, и противник Алекса упал на колени, пытаясь защитить голову лапами. Леопард ещё трижды ударил его, ощущая, как металл входит в плоть, и, с большим трудом, заставил себя остановиться.
Пума лежал на асфальте, истекая кровью.
Алекс, вымещая ярость, зарычал. Рык прокатился по каменным стенам переулка. Всё в нём требовало забить противника до смерти, вдалбливая в асфальт осколки его костей.
Он остановился не потому, что рядом находился детёныш. Его не останавливало подобное раньше, не остановило бы и сейчас. Оторвался от окровавленной пумы он только ради сохранения самоконтроля. Слишком уж горячее желание разорвать всю компанию на куски захватило его. И он осадил своё желание обратно.
– Забирайте, – для пущей убедительности он поднял ствол пистолета и мотанул им в сторону. С рукояти на асфальт полетели брызги крови.
Проводив их взглядом и пистолетом, он убрал оружие и присел напротив детеныша.
Самочка. Камо. Совсем маленькая. Из одежды на ней были надеты только грязные синие шортики.
Маленькая барсица тряслась от страха, но глядела на него с какой-то наивной надеждой. Он осторожно взял её за подбородок и внимательно вгляделся в зрачки. Кажется, наркотиками накачать её не успели.
Отпустив, он осмотрел её мех. Тот свалялся, обвис и совсем не блестел, отливая рыжими пятнами. Судя по нему, она давно уже ничего не ела.
Алекс втянул ноздрями воздух. Пахло, собственно, детёнышем – этаким молочным запахом. К нему примешивался сладковатый аромат лёгких наркотиков, оставшихся от спугнутой им шайки. А ещё – острый запах сексуального возбуждения.
Он догадался, что именно хотели сделать тери с маленькой самочкой. Слишком маленькой, для подобного. И пожалел, что не убил их.
Надо сказать Фрей, чтобы лучше следила за порядком, подумал он. А впрочем – это же Эйоланд. Чего он ещё ожидал от них?
Он обнял барсицу, прижимая её к себе. Та послушно к нему приникла. Впрочем, в её нынешнем состоянии она приникла бы к любому, кто постарался бы забрать её с улицы.
– Не бойся, малышка, – прошептал он и лизнул её в нос. Тот оказался мокрым и холодным. Он почему-то обрадовался. Потом пальцами осторожно заставил её открыть рот и взглянул на зубы и дёсны. Барсица доверчиво зажмурилась и открыла рот ещё шире.
Пасть оказалась без следов воспаления. Значит, ничего гадостного на улице и на помойке съесть не успела, заключил Алекс. На этом его медицинские познания оказались исчерпаны, и он счёл маленькую барсицу здоровой.
Сколько же ей лет? Он совсем не соображал в возрастах тери. Так, если к двенадцати годам они уже почти как взрослые по размерам, то этой лет пять, наверное.
Барсица жалобно мяукнула и дернулась. Алекс вновь прижал её к себе, успокаивающе вылизывая ей макушку и уши.
– Успокойся, малышка. Скажи, где твои родители? Я отвезу тебя к ним, если ты скажешь, где их искать. И никто тебя не тронет, я обещаю.
Интересно, они вообще разговаривают в этом возрасте? Если нет, то ему предстоит вдвойне интересный день.
– Я не знаю, – слабо ответила ему барсица.
– Гм… Давай начнём по-другому. Как тебя зовут?
– Миса.
– Прекрасно, – улыбнулся он. – А меня Алекс. Можешь звать меня дядя Алекс. Скажи, Миса, сколько тебе лет?
– Семь.
Алекс перебрал в голове всё, что знал о детёнышах тери. Так как перебирать было почти нечего, справился он быстро. Сопоставив, тем не менее, имеющееся, он пришёл к выводу, что в семь лет тери должны уже неплохо соображать.
– Миса, где твой дом?
– Там… – она показала в глубину квартала.
– А родители?
– Они ушли на работу и не вернулись, – нормальные эмоции на миг вернулись к ней, вытеснив страх, и она снова дернулась, а затем уткнулась мордочкой в Алекса.
Тот погладил её, успокаивая.
Спросить, давно ли ушли? Не имело смысла – судя по её виду, прошло много времени. Тут и так всё понятно – напуганная, она сидела дома, пока не кончилась еда. Её выгнал на улицу только и только голод.
И что её вовремя заметил Алекс, лишь очередная случайность. Судьба оставшихся без родителей малышей в Эйоланде весьма незавидна. Единицы успевают добраться до Барцу. Остальным – не везёт.
Что мне с ней делать? – подумалось ему. Отвезти к Фрей? Они еноты и не станут ухаживать за маленькой барсицей. Он, конечно, может их заставить, но как только он исчезнет… Что с ней сделают Мэйтата, предполагать не хотелось.
Алекс не был добрым. Тем более, таковым его не смог бы назвать, пожалуй, никто. Даже Мирс Джеро и Лила Изуба. Судьба детёныша его не волновала. Если он бросит её здесь, город сам во всём разберётся.
Его останавливала только неправильность. Как разберётся с ней город, он знал. И считал это несправедливым.
Удерживая одной рукой барсицу, второй он задумчиво почесал себя за ухом. Потом решился.
– Поехали, я накормлю тебя.
Миса с неожиданным восхищением поглядела на мотоцикл. Она даже перестала дрожать.
– Мы поедем на нём?
– Гм… да.
Алекса её энтузиазм несколько озадачил.
– А можно мне держаться за руль? – робко попросила она. Почти не слышно и совсем не ожидая согласия от странного леопарда, попросившего звать его «дядей Алексом».
Сама она ещё не решила, считать все происходящее сном или нет.
Она хотела, чтобы исчезновение родителей оказалось лишь сном. Но спустя время – на которое ей хватило продуктов в холодильнике, смирилась с ним. А потом её напугали тери на улице. Они хотели что-то сделать с ней, причинить боль. И она вновь испугалась. А когда она боялась, то старалась убедить себя, что всё происходящее ей только снится.
Леопард посадил её на сиденье, а сам сел позади неё. Она вцепилась в руль и её маленькое сердце заколотилось.
– Дядя Алекс? – она почему-то боялась спрашивать громко.
– Да?