Перевоплощение

Шум двигателя привлек внимание Дэниела. Машина догхантеров тронулась с места и поползла к собакам, устлавшим телами подножие Замкового холма. Дэниел уселся на задние лапы и принялся наблюдать за машиной. Та остановилась возле тела немецкой овчарки. Из машины показались два догхантера.

– Смотри, какой здоровый, – кивнул на тело собаки один из догхантеров, молодой, не больше тридцати лет, шарокоплечий, невысокий, с круглым лицом и золотистыми волосами.

– Да, хор-рош, – согласился второй догхантер, внешним видом походивший на флешера, краснолицый, темноволосый, с руками-граблями. – На таком и заработать можно хор-рошо. Продать кому.

– Ну да. Пастухам из Хайленда.

– Вот-вот. И я про это.

– Надо подумать над этим. Но потом, – светловолосый распахнул задние дверцы фургона и достал из машины металлическую клетку, бросил на землю, открыл, наклонился и ухватил овчарку за передние лапы. – Помоги-ка мне этого кобеля в клетку забросить.

Темноволосый схватил собаку за задние лапы и вдвоем с напарником запихнул ее в клетку. Остальных собак постигла та же участь, не прошло и десяти минут, как все собаки были помещены в клетки, которые затем сложили в фургон. Покончив с собаками, догхантеры облокотились о капот машины и закурили.

– Шон, – темноволосый повернулся к светловолосому. – Будем ехать в приют, завернем ко мне домой.

– Эт зачем, Рон? – светловолосый харкнул и сплюнул слюну на землю, затем засунул сигарету в рот и принялся попыхивать.

– Я все думаю про дойча, – темноволосый кивнул куда-то назад, после чего принялся чесать моливший о бритье подбородок. – Такую собаку жалко усыплять. Да и шелти хорош. За них можно хорошо выручить. Предлагаю оставить их у меня дома, остальных отвезем в приют. Сам знаешь, стоит только привезти пса в приют, его сразу регистрируют, а после этого попробуй продать. С работы могут погнать. А я рисковать работой не хочу. Сам знаешь, кризис хренов по миру гуляет. Продадим кобелей, деньги поделим. И все будут довольны. И мы, и собаки, – темноволосый осклабился и подмигнул товарищу.

– Да я и не против совсем, – отозвался Шон. – В наше время деньги лишними не бывают. Правду говоришь, кризис по миру гуляет, деньжат искать заставляет, – Шон рассмеялся.

– Складно-то как говоришь, – ухмыльнулся Рон. – Прям как Бернс.

– А то, – хмыкнул Шон. – А ты и вправду думаешь, что этих собак, как и всех предыдущих, тоже решат усыпить?

– А хрен их знает. Слышал, усыпление зверушек скоро уже не в моде будет.

– Думаешь, все эти разговоры про стерилизацию больше, чем слухи?

– Думаю, да. В современном мире и у животных права появились. Гуманность требует человеческого к ним отношения. Вот и будут зверушек стерилизовать, а затем на волю отпускать. Живите, родимые, только вот о потомстве забудьте.

– Не сказал бы, что это более гуманно, – Шон сплюнул и отбросил окурок в сторону.

– Кто его знает, что гуманно в нашем мире, а что нет, – Рон пожал плечами.

– Не наше это дело, о гуманности говорить. Нам надо работу выполнять. За нее-то нам деньги и платят. Пора ехать. Прыгай в кабину.

– Тут ты прав. Гуманность – не наша забота, – Шон развернулся и двинул к дверце кабины.

Рон докурил сигарету, скомкал окурок и бросил под ноги. Наступив на окурок, он вдавил его в землю и собрался последовать примеру напарника, когда замер, услышав шипение.

Дэниел слушал разговор догхантеров. С каждым новым словом, сказанным кем-то из догхантеров, настроение его портилось. Собаки оказывается живы, а он-то думал, что они понесли заслуженное наказание и теперь будут кормить червей. Недовольное шипение вырвалось из груди Дэниела. Вот именно это шипение и услышал один из догхантеров, Рон.