Боги Древнего Египта

Я бросила случайный нервный взор
На холм Бен-Бен, где храм стоит порукой
Любови смертных к Ра… – О, что за сор

Хвалы моих жрецов, страны, планеты
В сравнении с хвалами в адрес Ра!
О, сколько рук, очей к нему воздето,
Сердец и душ, несущих этот храм!

О, сколько веры в согнутых коленях!
Им даже дети бредят наяву…
А сколько страсти в славных песнопеньях!
Прекрасных слов! – И все по существу.

Неужто ж я досель не заслужила
Столь сладкозвучных песен, щедрых жертв?! —
А мне поют, как будто тянут жилы;
Да жалкого козленочка на жердь

Нанижут – вот и всё богослуженье!
“Довольствуйся, Тефнут!” – Да тьфу на вас!
Доколь терпеть подобные лишенья?!
Какой позор! Какое униженье!..
«Уймись же! – грянул вдруг Всевышний Глас. —
Довольна будь и тем уж, что имеешь». —
«Да как же! Что бы делал этот скот,
Который ты людьми зовешь и млеешь,
Без вод моих? Без “вожделенных” вод?!» —

«Отлично б жил! Взгляни на берег Нила:
К полям провел каналы Человек
Затем, чтоб ты слезы не проронила.
Не нужен дождь. Не надо новых рек.

Былым твоим заслугам зная цену,
Он благодарен… – в меру. Поняла?..
Но Солнце! Разве Солнцу есть замена?
Что б делал скот без света и тепла?» —

«Ах так? Каналы, значит. Дождь не нужен. —
Тогда мне оставаться смысла нет.
Увидишь, без меня твой скот не сдюжит.
Прощай навек, презренный Та-Кемет!»[2 - Та-Кемет, в переводе «Черная земля»– так древние египтяне именовали свою страну, подразумевая ее плодородие, в противоположность «Красной земле», то есть пустыне.]
И, обернувшись львицей, рыкнув грозно,
Я устремилась прочь! «Постой, Тефнут!» —
Воскликнул Ра, опомнившись. Но поздно.
Гигантскими прыжками в пять минут
Я одолела сотни километров
И в Нубию, в ее пустынный ад
Я окунулась. – В край, где злые ветры
Бесчинствуют, не ведая преград,
Где все живое тщетно ищет берег
В безмерном море жгучего песка. —
Лишь этот край сумел мой гнев умерить.
Лишь в нем нашла приют моя тоска.
Там провела я год, другой и третий,
Охотилась на глупых антилоп… —
Скиталась бы и ныне, кабы встретить
Ту тварь однажды мне не повезло:
Ничтожный павиан, уродец жалкий!.. —
«Как долго, – говорит, – тебя искал!»
И рожею, подобранной на свалке,
Изображает преданный оскал.

«Средь тысяч львиц тебя могу узнать я:
Ведь ты – Тефнут. Богиня всех богинь!..
Молю, вернись к божественным занятьям,
От гибели Египет сбереги!

Отец твой Ра ужасно сожалеет
О прошлом; признаёт, что был неправ.
Но с каждым днем ему все тяжелее
Нести ярмо вины!..» – «Ах, бедный Ра! —

Съязвила я… – Довольно. Это слишком!
Как смеешь ты, бесстыжий павиан,
Плебеев раб, никчемная мартышка,
Позорящая даже обезьян,

Давать Тефнут советы?! Убирайся!
Оставь меня в покое, либо вмиг
Узнаешь ты, как львицы когти красят…» —
«И как же?» – «Кровью жертв своих!» —
Поник

И сморщился от страха зверь нелепый:
«Права ты. Обезьянья жизнь – не в счет.
И почему б когтям великолепным
Не измараться жижей, что течет

Во мне… Но знай: любое злодеянье
Преследует расплата. – И тогда,
Сколь ни носи кошачье одеянье,
Не сможешь в нем укрыться от суда. —

Слыхала ль сказ о коршуне и кошке? —
О том, как Ра свирепо покарал
Преступника… – Позволь же мелкой сошке
Тебя развлечь рассказом.» – «Вот нахал!